Законодательство Драконта - Курсовая работа

Об этих законах, изданных в 621 г. до н. э., свидетельствует позднейшая надпись, которая содержит постановление народного собрания от 409 - 408 г. до н. э. о реставрации статей законов о непредумышленном убийстве и отрывки из них (Драконтовы законы о непредумышленном убийстве действовали в Афинах до III в. до н. э.), а также высказывания древнегреческих философов и историков. Если же нет и таких родственников, убийство же совершено неумышленно, что установлено коллегией из 51 эфета, простить убийцу могут, если пожелают, 10 членов фратрии, которых должна избрать из числа наиболее знатных коллегия из 51 эфета. Если же кто-либо убьет убийцу, не пересекающего границ агоры, не участвующего в состязаниях и не посещающего амфик-тионовых святилищ, или окажется виновным в его убийстве, такой человек подлежит такому же наказанию, как убивший афинянина; расследовать дело должны эфеты... Наоборот, разрешается убивать и арестовывать человекоубийц на их собственной земле, и это не должно считаться осквернением и требовать искупления; в противном случае виновный должен в двойном размере выплатить за причиненный ущерб... зачинщика насилия... если кто убьет непредумышленно во время состязания, или задавит на дороге, или убьет на войне, по недоразумению... точно так же подлежит обвинению в убийстве, раз убьет раба или свободного... если кто человека, насильственным образом пытавшегося беззаконно уносить или уводить неживое или живое имущество, тут же убьет в состоянии самозащиты, это убийство не подлежит наказанию... Следы первобытнообщинных воззрений на преступление проявились и в том, что многие из преступлений, которые в настоящее время причисляются к государственным, например, убийство или оскорбление посла, считались в афинском, праве преступлениями против религии (считалось, что личность посла находится под покровительством бога).Законы Драконта нисколько не изменили к лучшему угнетенное положение бедных классов народа, представляя собой только изложение обычного права, действовавшего уже раньше (хотя их издание все-таки было значительным шагом вперед в развитии гражданственности, так как произвол властей был ограничен определенным судебным уставом). Оставшиеся в живых килоновцы получили большое значение в государстве и жестоко враждовали с Алкмеонидами, на которых и в глазах суеверного народа тяготело пятно оскорбления святыни. Вероятно не без давления со стороны врагов Алкмеонидов, народ находился в сильном волнении, считая себя под проклятием богов. Афины (моровая язва, неурожай), народ видел кару богов и был одержим каким-то суеверным ужасом; говорили о различных видениях и предзнаменованиях, которые были объясняемы в том смысле, что оскорбленные боги требуют умилостивления.

законодательство драконт афины право

К началу первого тысячелетия до н.э. скотоводство, продолжая оставаться главной отраслью хозяйства древних греков, начинает уступать место земледелию. Это подтвердили и археологические раскопки.

Ремесло, достигшее в некоторых отношениях высокого развития, начинает уже отделяться от земледелия, превращаясь в особую, самостоятельную отрасль хозяйства. Труд пастуха, земледельца и ремесленника окружен почетом. В противоположность этому занятие торговлей считается еще позорным. Аристократические семьи получают наибольшую и наилучшую часть военной добычи. В их собственности находятся огромные стада.

Народная масса состояла из свободных земледельцев, живших патриархальными семьями в соседских (территориальных) общинах и совместно владевших землей. Каждая семья получала по жребию определенный надел, с которого кормилась и отправляла, повинности. Дома и орудия труда перешли в частную собственность этих семей и передавались по наследству детям. Социальное расслоение проникло и в сельские общины. Появились многонадельные и безнадельные общинники, а также батраки-феты.

Власть осуществляется в этот период народными собраниями, советами старейшин и базилевсами - племенными вождями. Базилевс был военным вождем, он осуществлял суд (в присутствии народа), выполнял жреческие функции.

Главной обязанностью базилевса, главным отличительным признаком его власти является военное предводительство. Вместе с советом других старейшин, каждый из которых является военным предводителем в свою очередь, и с народным собранием, каждый член которого является, одновременно с тем, воином, все эти власти создали в своей совокупности такую форму первобытной демократии, которую Маркс и Энгельс называют военной демократией.

«Мы видим таким образом, в греческом строе героической эпохи, - пишет Энгельс, - еще в полной силе древнюю родовую организацию, но, вместе с тем, уже и начало подрыва ее...».

Все эти перемены делали неизбежным появление особой публичной власти, которая была бы способна оградить сложившиеся отношения от традиций родового строя, обеспечить безопасность накопляемых богатств, гарантировать послушание рабов. Для этого требовалось создать такие средства насилия, каких родовой строй не имел и не мог иметь. Этой новой и особой публичной властью явилось государство.

Право как один из факторов, скрепляющих гражданское общество и элементы его культуры, не сразу достигло в эпоху античности зрелости и совершенства. На ранних этапах своего развития оно по уровню юридической техники и степени разработанности основных институтов имело немало сходства с правовыми системами стран Востока. Развитие права в античных Греции и Риме осуществлялось в рамках отдельных полисов, и уровень развития демократических институтов в отдельных городах-государствах находил свое отражение и в праве.

Утверждение полисной системы имело результатом активизацию правотворческой деятельности и ее постепенное освобождение от религиозно-мифологической оболочки. На смену неписаным обычаям, толкование которых нередко произвольно осуществлялось светской или греческой аристократией, приходит закон, имеющий светский характер и выраженный обычно в письменной форме. Право в античном мире, таким образом, предстает в своем чистом виде как авторитетный и обязательный регулятор полисной жизни, лишенный какой-либо мистической или религиозной силы.

О законодательстве архонта-фесмофета Драконта нам известно очень мало. Об этих законах, изданных в 621 г. до н. э., свидетельствует позднейшая надпись, которая содержит постановление народного собрания от 409 - 408 г. до н. э. о реставрации статей законов о непредумышленном убийстве и отрывки из них (Драконтовы законы о непредумышленном убийстве действовали в Афинах до III в. до н. э.), а также высказывания древнегреческих философов и историков.

Сам Аристотель в своем произведении - «Политике» - пишет: «Законы Драконта представляли собой лишь простую запись хранившихся до того времени в устной традиции древних норм - норм так называемого обычного права. Вообще строгость древнейших законов нужно приписывать не личной суровости законодателей, а господствующим принципам эпохи, в которой они жили. Если эти законы казались позднейшим грекам чересчур уж суровыми, то это вполне объявляется постепенным смягчением нравов и большей гуманностью к преступникам, бывшею естественным следствием этого смягчения. Имя Драконта, несмотря на строгость его законов, в древности пользовалось высоким уважением и ставилось рядом с именами лучших законодателей».

1. Предпосылки принятия И Основные источники законодательства Драконта

В VII в. до н. э. жители Аттики (области, в которой находятся Афины), конечно, продолжали во многом руководствоваться архаическими родовыми законами. Законами, по мнению наших современников, бывшими излишне жестокими. При этом судебными решениями, как и всеми делами в государстве, ведали аристократы - эвпатриды. Именно они входили в высший судебный орган - ареопаг, именно они избирались на должности архонтов. Этих архонтов в Афинах было девять. Главный - архонт-эпоним, кроме него архонт-басилей (бывший царь, ведавший теперь религиозными вопросами), архонт-полемарх (занимавшийся военными делами) и шесть архонтов-фесмофетов, занимавших различные городские магистратуры, ведавшие строгим соблюдением законов и судом.

К концу VII в. до н. э. уже всем афинянам было очевидно, что юриспруденцию пора приводить в порядок. Во-первых, в смутный период во второй половине века созрела необходимость в более строгой охране частной собственности, во-вторых, во время политических неурядиц отчетливо проявилось несовершенство судебной системы. В частности, недовольство вызывал произвол судей аристократов, толковавших законы так, как им было удобно. Наконец, возникла острая необходимость в том, чтобы просто укрепить государство путем фиксации его правовых основ.

Одним из толчков к изданию новых законов послужила, вероятно, Килоновская смута. Между 636 и 624 гг. до н. э. честолюбивый аристократ Килон попытался захватить власть. Эта попытка была пресечена аристократами из рода Алкмеонидов, для которых эта победа оказалась пирровой. По их приказу были убиты даже те килоновцы, которые пытались укрыться у алтарей богов. Оскорбление святыни надолго стало проклятием Алкмеонидов. Произвол аристократов, одни из которых хотели стать тиранами, другие не посчитались с обычаями - возмутил афинян.

После заговора Килона, который чуть не привел к тирании, продемонстрировать свою заботу о государстве нужно было и эвпатридам. Именно поэтому архонту-фесмофету Драконту поручили кодифицировать афинское право. Человек энергичный, добросовестный и уважаемый в обществе, Драконт проделал эту работу в 621 г. до н. э. В результате на свет появились законы Драконта. Считается, что это было первое письменное законодательство Афин, хотя правильней было бы говорить о первом, дошедшем до нас письменном законодательстве. Как правило, подобные "первенцы" являются переработкой каких-то существовавших и до этого норм. Так, по свидетельству Аристотеля, в 80-х годах VII в. до н. э. шестеро фесмофетов уже занимались той же работой, что и Драконт.

Основным источником афинского права в период расцвета демократии был закон. Официальная теория связывала строгое соблюдение законов с самой сутью демократического правления. «Если в государстве будут соблюдаться законы, этим самым сохраняется и демократия», - писал один из политических деятелей Афин Эсхин. «В гражданской присяге, которую принимал всякий молодой афинянин по достижении совершеннолетия, говорилось: «И я буду слушаться властей... и повиноваться установленным законам... И, если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их один и вместе со всеми».

Афинское право представляло собой наиболее развитую в Древней Греции систему права, оказавшую заметное влияние на правовые системы других полисов, особенно входивших в состав Афинского морского союза.

Существовавшая в родоплеменной организации Аттики мононорма, в процессе становления политической власти и затем государства начинает «расщепляться». С появлением новых социальных отношений и расширением сферы социального регулирования, необходимости его большей определенности и фиксированности основные элементы мононормы (обычаи, религиозные установления, нравственные предписания) приобретают все большую самостоятельность, хотя и остаются взаимосвязанными. Часть из них приспосабливается к складывающемуся менталитету политически, а затем государственно организованного общества, являет собой древнейшие источники права. Они получают новое истолкование (некоторые родоплеменные обычаи становятся территориальными правовыми обычаями, появляется правовая фиксированность и защищенность культа богов, из элементарной нравственной нормы «взял - отдай» возникает долговая кабала). Поначалу это соответствовало интересам прежде всего эвпатридов и закреплялось решениями ареопага и архонтов, а со временем - и большинства свободных граждан, когда основным источником права становится законодательная деятельность верховных органов власти, хотя и правовые обычаи продолжают играть важную роль.

Оставаясь в течение ряда столетий не кодифицированным, афинское право страдало массой противоречий - формально действующим считались и такие законы, которые фактически давно перестали применяться. И, наоборот, многие новые отношения не были урегулированы правом. В силу этих обстоятельств верховный суд Афин - гелиэя - мог руководствоваться не только законами и обычаями страны, т. е. ее писаным и неписаным правом, но и убеждением, создавая норму права своим решением.

Говоря об обычае, имеются в виду те нормы права, которые, будучи известны с древнейших времен, оказались по ряду причин не записанными. Многие из них носили сакральный, т. е. священный, характер и относились к делам культа, религиозным преступлениям, семейным отношениям и пр. «Судебный оратор Лисий сообщает, например, что Перикл советовал применять в делах о религиозных преступлениях не только писаные законы, но и неписаные, на основе которых жрецы дают свои разъяснения».

2. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ЗАКОНАДАТЕЛЬСТВА ДРАКОНТА

Одна из афинских надписей конца V в. до н. э., воспроизводящая часть текста законов Драконта, подтверждает что эти законы представляли собой нормы так называемого обычного права. Хотя, в ней и приводятся процессуальные правила о не ответственности сородичей убийцы за совершенное им преступление, что, однако, вне всякого сомнения, являлось обычаем очень древних времен. И все-таки законы Драконта, по всем данным, явились первой записью афинских законодательных обычаев.

В этом отношении весьма характерно, что античные писатели называют законы Драконта не «законы», а, в буквальном переводе - «обычаи». Такая запись законодательных обычаев, очевидно, была призвана ограничить произвол судей-аристократов, толковавших устную традицию в своих узкоэгоистических интересах. С этой точки зрения запись законов несомненно отвечала стремлениям демоса и, надо думать, была осуществлена не без борьбы и серьезного нажима на аристократию со стороны последнего.

На основании свидетельств античных авторов более позднего времени, Драконт зафиксировал во многих случаях уже существовавшие нормы. Более или менее четко были прописаны функции государственных чиновников, принципы их избрания. Хотя основными были не статьи о политическом устройстве, что отразилось и в названии нового сборника узаконений - «Обычаи», речь в них шла главным образом об уголовных преступлениях, о различных видах убийств, о кражах и налагаемых за них наказаниях, а так же о порядке ведения процессов. С именем Драконта связаны также законы, касавшиеся поведения граждан. Один из таких законов налагал наказание за «бездеятельность» и праздную жизнь.

Главным было прописывание штрафных санкций за те или иные правонарушения. Штрафы (например быками) и изгнания вводились и для ряда других преступников. Законы Драконта были явно направлены на преодоление обычая кровной мести, они запрещали самовольную расправу. Ответственность за убийство нес только убийца, а не весь род. К ответственности привлекался также и человек, подстрекавший к убийству. Это и ряд других нововведений свидетельствовали о борьбе со старыми родовыми обычаями в пользу возникших новых классовых и государственных отношений.

Несмотря на это, выражение "драконовские меры" стало крылатым обозначением исключительно жестких способов борьбы с чем-либо. Позже говорили, что Драконт писал свои законы не чернилами, а кровью. Легенда сохранила якобы произнесенное архонтом объяснение чрезвычайной строгости наказаний: "Малые преступления заслуживают смертной казни, а для больших я просто не выдумал более сурового наказания".

Законы Драконта, несомненно, были шагом вперед в развитии греческого права. Теперь аристократы в судах уже были ограничены писаными правилами, выполнение которых легко было проверить.

2.1 Уголовное право

«Первый аксон. И если один человек убьет другого неумышленно, он должен уйти в изгнание. Басилеи же должны судить виновного в убийстве... организовавшего его; эфеты же должны расследовать дело. Если у убитого есть отец, брат или сыновья, примириться с убийцей они могут только все в совокупности; в случае несогласия кого-либо из них его мнение должно иметь решающую силу. Если же таковых нет, примиряться должны родственники убитого вплоть до двоюродных братьев, если все они желают примирения; в случае несогласия кого-либо из них его мнение должно иметь решающую силу. Если же нет и таких родственников, убийство же совершено неумышленно, что установлено коллегией из 51 эфета, простить убийцу могут, если пожелают, 10 членов фратрии, которых должна избрать из числа наиболее знатных коллегия из 51 эфета. Совершившие убийство ранее должны подпадать под действие этого закона. Объявить убийцу на агоре должны родственники убитого, включая двоюродных братьев. Участвовать в судебном преследовании убийцы должны также двоюродные братья и их дети, зятья, тести, члены фратрии... Виновен в убийстве... пятидесяти одного... будет уличен в убийстве... Если же кто-либо убьет убийцу, не пересекающего границ агоры, не участвующего в состязаниях и не посещающего амфик-тионовых святилищ, или окажется виновным в его убийстве, такой человек подлежит такому же наказанию, как убивший афинянина; расследовать дело должны эфеты... Наоборот, разрешается убивать и арестовывать человекоубийц на их собственной земле, и это не должно считаться осквернением и требовать искупления; в противном случае виновный должен в двойном размере выплатить за причиненный ущерб... зачинщика насилия... если кто убьет непредумышленно во время состязания, или задавит на дороге, или убьет на войне, по недоразумению... точно так же подлежит обвинению в убийстве, раз убьет раба или свободного... если кто человека, насильственным образом пытавшегося беззаконно уносить или уводить неживое или живое имущество, тут же убьет в состоянии самозащиты, это убийство не подлежит наказанию... Если кто - будь это должностное или частное лицо - будет повинен в повреждении или изменении этого закона, он подвергается лишению гражданской чести - и сам, и дети, и все его достояние».

Уголовные законы Драконта на первый взгляд выглядит исключительно жестоким. Даже за самые невинные проступки человек мог быть наказан смертной казнью, например за кражу овощей. Не считалось преступлением убийство вора, если оно было совершено в целях самозащиты или чтобы отобрать свое имущество. Что касается суровости наказаний, назначаемых за кражу, то за этой суровостью скрывается исторически объяснимое стремление собственников оградить свое имущество от пережитков первобытного коллективизма. Законы Драконта не представляют в этом отношении исключения из общего правила.

Смерть полагалась за святотатство, убийство или поджог. Драконт предусмотрел даже такую, кажущуюся дикостью, вещь, как наказание неодушевленного предмета за убийство, т. е. “наказанию” подвергались и предметы, вроде камня или бревна, если они были причиной смерти человека.

С другой стороны, эти законы Драконта отразили несомненный прогресс в развитии афинского общества. Так, убийства были четко разделены на предумышленные, непредумышленные и совершенные в состоянии обороны. Особое место занимали убийства соблазнителя матери, жены, дочери или сестры; сюда же были отнесены убийства в результате несчастных случаев и при спортивных состязаниях. Согласно законам Драконта, что касалось непредумышленных убийств, виновный в этом преступлении подлежал изгнанию (без конфискации имущества), т.е. такое же наказание, какое назначалось за причинение телесных повреждений. К ответственности привлекалось и лицо, подстрекавшее к убийству и являвшееся, следовательно, косвенным убийцей.

Убийства с целью самообороны, к которым причислялась и зашита собственности, наказанию не подлежали.

Афинское правосознание долго и упорно сохраняло пережитки первобытнообщинных воззрений на преступление и наказание. Драконт узаконил освященное религиозными требованиями и обычаями в Афинах право родовой мести, но при этом провел целый ряд мер, облегчавших участь убийцы: ограждение его от истязаний, возможность спастись добровольным изгнанием или уплатой штрафа и т. д. Эта мягкость отношений к преступникам объясняется тем, что при неразвитости общества в древние времена убийства совершались чаще и не считались таким тяжким преступлением, как ныне. Вместе с тем законы Драконт установил, что ответственность за убийство не должна распространяться, как в прошлые времена, на род убийцы - отвечать должен сам виновный. Следы кровной мести пережиточно сохранились в праве мужа убить застигнутого им на месте преступления любовника жены, в праве гражданина учинить самосуд над самовольно вернувшимся из добровольного изгнания убийцей; кровная месть была обязанностью родственников в случае убийства и т.п.

Однако Драконт оставил право мужа примириться с соблазнителем своей жены, на условиях уплаты последним штрафа, такая же сделка была возможна между убийцей и родственниками убитого. В случае примирения ни потерпевший, ни его родственники не должны были возбуждать против виновных судебные иски, и так как дела об убийстве или прелюбодеянии возбуждались не иначе, как по заявлению частных лиц, виновные в этих преступлениях освобождались от наказания. К делам частного обвинения афинское право относило почти все те преступления, которые касались причинения вреда личности или имуществу потерпевшего, например, ранения, увечья, оскорбления, кражи и прочего.

Следы первобытнообщинных воззрений на преступление проявились и в том, что многие из преступлений, которые в настоящее время причисляются к государственным, например, убийство или оскорбление посла, считались в афинском, праве преступлениями против религии (считалось, что личность посла находится под покровительством бога).

Преступления, наносившие ущерб общественному интересу (как он тогда понимался), преследовались как государством, так и частными лицами. Последние имели право в определенном порядке делать правительственным органам (в народном собрании, в совете 500) чрезвычайные заявления: о государственной измене, о заговоре против демократии, о подкупе должностных лиц, о притеснениях сирот, находящихся под опекой государства, и прочее. Предание суду за государственные преступления, равно как и за преступления против религии, относилось к компетенции народного собрания, совета 500, некоторых коллегий и должностных лиц.

Среди преступлений государственных на первом месте стояла государственная измена, за которую полагалась смертная казнь, сопровождавшаяся конфискацией имущества, объявлением врагом народа, запрещением хоронить изменника в Аттике и лишением чести всего его потомства. Тот, кто убивал изменника, освобождался от наказания. Особое место среди государственных преступлений занимали: ложный донос, за который следовало наказывать смертной казнью, и лжесвидетельство в суде. Наиболее распространенными наказаниями за государственные преступления были смертная казнь, конфискация имущества, изгнание, а также лишение гражданских прав. Последнее имело своим следствием не только устранение осужденного от общественных дел, но и невозможность для него защищать себя от обиды; как и раба, его можно было подвергнуть пытке. Незаконное присвоение гражданских прав влекло за собой обращение виновного лица в рабство.

Наиболее тяжелыми преступлениями против религии, наказываемыми смертной казнью, были разглашение тайны мистерий (особых религиозных таинств, совершавшихся ежегодно), оскорбление богов, критика религии и т.п.

Грабители, воры, охотники за рабами (обращавшие в рабство свободных граждан или похищавшие чужого раба) наказывались смертной казнью, если они были пойманы на месте преступления или сознавались в нем.

Особую группу составляли воинские преступления и прежде всего дезертирство, трусость и уклонение от воинской повинности. Суд над такими преступниками осуществлялся соратниками виновного лица, а председателем суда был стратег.

2.2 Процессуальное право

Суд по делам об убийствах находился под верховным ведением архонта царя. Различалось три рода убийств: предумышленное, непредумышленное и дозволенное. Убийства первого рода подлежали суду Ареопага, т. е. рассматривал только умышленные убийства и карал их смертью.

Драконт учредил коллегию эфетов из 51 члена по различного рода убийствам, которые были избираемы из лучших граждан не моложе 50 лет, испытанной нравственности. Решению эфетов подлежали дела об убийствах непредумышленных и дозволенных или не преследуемых законом, о смертных случаях, причиненных предметами неодушевленными, и пр. Им принадлежали 4 судебные палаты, из которых в каждой разбирались дела только известного содержания, так что эфеты заседали то в одной, то в другой, смотря по роду дела, подлежавшего суду. Царь председательствовал при всех разбирательствах подобных дел как ареопагитами, так и эфетами. Впоследствии, с развитием демократии, деятельность коллегии эфетов была в значительной степени ограничена: ее юридическое значение перешло к гелиастам, а за нею осталось только значение религиозное.

Законы Драконта о наказании за убийство, заменяющие институт родовой мести оставляли преследование убийцы делом рода убитого. Для примирения с убийцей требовалось согласие ближайших родственников: сына, брата, двоюродного брата, зятя, тестя; при отсутствии близкой родни примирение могло состояться с согласия не менее десяти членов фратрии. В случае примирения с родственниками убитого или, при их отсутствии, с членами его фратрии, убийца мог возвратиться из изгнания, при этом воспрещалось требование со стороны родственников убитого какого-либо выкупа.

Для каждого вида убийств назначалось специальное место разбирательств: для дел об убийствах непредумышленных - в Палладии, для дел об убийствах умышленных - в Ареопаге. В особом месте производился суд над теми, кто, находясь в изгнании, совершил там новое убийство; подсудимый не мог в этом случае вступать на землю Аттики, а должен был находиться в лодке - суд же происходил на берегу моря близ Пирея.

Архаический характер носило судилище в здании пританея, где заседали филобасилеи (стоявшие во главе фил). Здесь разбирались дела о насильственной смерти, причиненной человеку животными или неодушевленными предметами. Если суд признавал их виновными, они выбрасывались за границы Аттики или топились в море.

Рассмотрению дела в афинском суде предшествовало предварительное расследование, осуществлявшееся по определенным правилам. В делах о государственных преступлениях оно производилось чрезвычайными следственными комиссиями, в остальных случаях - архонтами и другими должностными лицами. В особо важных случаях обвиняемый заключался в тюрьму.

В ходе следствия обеим сторонам - обвинителю и обвиняемому - предоставлялось право давать показания и представлять доказательства, в том числе свидетельские. Фиксировался и допрос свидетелей. По окончании предварительного расследования все, в том числе и вещественные доказательства, если последние имелись, запечатывались в специальные сосуды и в таком виде представлялись суду. На суде эти показания зачитывались, и каждый допрошенный должен был личным заявлением подтвердить их. Оглашались же эти показания во время произнесения речей - обвинителя и защищавшегося от обвинения.

По окончании судебного расследования приступали к голосованию. Вначале решался вопрос о виновности лица. Если вердикт присяжных был обвинительным, приступали к определению меры наказания, причем предварительно испрашивались мнения, как обвинителя, так и обвиняемого.

Оправдание, помимо той чести, которую оно приносило, позволяло оправданному возбудить иск против ложного доносчика, которому это грозило денежным штрафом, лишением гражданских прав, а иногда и смертной казнью.

Афинские судьи имели значительную свободу в определении того, что является преступным и непреступным, т. е. при вынесении вердикта о виновности, при оценке представленных доказательств и, поскольку по целому ряду дел не было установлено точно определенных наказаний, - в выборе последних.

Весьма часто постановляемое судьями решение основывалось не столько на праве, сколько на политических соображениях, на репутации тех или иных лиц. Стороны по обыкновению приводили в суд своих родных, чтобы разжалобить судей их мольбами и слезами.

Особой торжественностью и суровостью отличался судебный процесс в Ареопаге. По некоторым предположениям, он происходил ночью, чтобы судьи не видели лиц и не были предвзяты (походя на богиню правосудия - Фемиду, которую рисовали с завязанными глазами). Приговор постановлялся на третий день, за это время обвиняемый мог - по закону - избавить себя от наказания добровольным удалением из Афин.

2.3 Право собственности

О прежней эпохе, когда частной собственности еще не существовало, напоминают только названия земельных участков (ибо клерос, как они назывались, означало в точном значении - «жребий», то, что получено от общины по жребию) да еще обычай литургий. Последний заключается в обязанности богатого гражданина устраивать на собственный счет празднества, шествия, театральные представления и пр.

В этом обычае нельзя не видеть своеобразного выкупа, который разбогатевший член общества должен был платить за” свое право владеть большим достоянием, чем другие, за право неравенства имуществ. Литургии налагались в соответствии с имущественным положением лица, ибо одни из них требовали больших, другие меньших расходов. Обязанное лицо могло переложить литургию на другого, которого оно считало более богатым, а если тот отказывался, - предложить ему обменяться имуществом. Такие сделки действительно происходили.

Во время войны на богатых возлагалась и триерархия - обязанность снаряжать за свой счет военный корабль.

В зависимости от имущественного положения определялись и суммы прямого налога, падавшие на граждан. В этом случае каждый гражданин должен был заявить под страхом ответственности за ложное показание о составе своего имущества.

Весьма возможно, что характер афинского обложения был причиной юридически санкционированного деления собственности на две категории: видимой и невидимой. К первой относилось то, что было доступно обозрению соседей: дом, поле, скот, рабы и т.п.; к невидимой собственности причислялись главным образом деньги, которые было возможно запрятать, держать у родственников, отдать взаймы и т. д.

Суровыми мерами афинское право защищало частную собственность граждан. Достаточно сказать, что воровства наказывалось, как правило, смертной казнью.

Для исков о нарушении права собственности были установлены определенные формы. Строго охранялась не только собственность, но и всякое правомерное владение. Нарушение владения влекло за собой, помимо возмещения убытков потерпевшему, уплату штрафа государству.

Активную роль в хозяйственной деятельности Афин играло само государство. В его непосредственной собственности находились рудника, корабельные верфи, многие пахотные земли и пастбища, разного рода строения и другое имущество. Все это, за исключением общественных и культовых зданий, передавалось в аренду частным лицам. Государство осуществляло контроль за хозяйственным состоянием арендованного имущества, за ввозом и вывозом, судостроением, основанием колоний на захваченных землях, за состоянием торговли на рынках.

Правовое регулирование имущественных отношений достигло в Афинах относительно высокой ступени развития. При всем том Афины так и не выработали определения права собственности, как это сделали римские юристы. Не было еще и такой терминологии, которая выражала бы с достаточной ясностью различие, существующее между фактическим господством лица над вещью (владением) и правом собственности на нее (хотя, конечно, и ораторы, и писатели Афин прекрасно различают юридическую неоднородность указанных отношений).

В афинском праве различалось владение - как фактическое обладание имуществом с его использованием и собственность - как владение с правом распоряжения. Самого же понятия права собственности как абсолютного права лица еще не было. Коллективная собственность господствующего класса имела ограниченное распространение. К ней относились государственные имения и рудники, доходы с которых делились между гражданами, а затем шли на военный флот, храмовое имущество и др. Помимо государственной земли, сдаваемой преимущественно в аренду, существовали общественные земли фил и домов. Имущество, находившееся в частной собственности, делилось на «видимое» (земля, дом, рабы и т.п.) и «невидимое», способное «ускользать» от налогообложения и конфискации (деньги, драгоценности).

Между государственной и частной земельной собственностью существовала органическая связь - частная собственность на землю считалась ведущей свое происхождение от государственной, а государственная существовала в форме частной. Поэтому частная собственность носила отпечатки прежних коллективистских представлений об общности имущества и считалась предоставленной государством. Поэтому архонты, вступая в должность, ежегодно объявляли о сохранении за гражданами принадлежащего им имущества.

2.4 Обязательственное право

Обязательства, имеющие юридический характер, т. е. урегулированные правом и, следовательно, связанные с возможным принуждением обязанного лица к совершению определенных действий или воздержанию от них, возникают из: договоров, заключенных между сторонами; правонарушений - деликтов, - в результате которых определенное лицо или лица понесли материальный или иной ущерб («вольные» и «невольные» обязательства).

Афинское право хорошо различало оба эти обстоятельства.

Договорные отношения получили в Афинах широкое развитие. Источники указывают на многочисленные сделки с землей и прочим имуществом, на весьма развитые арендные отношения, на существование договоров займа, найма недвижимости и рабов и т. п. Основанием возникновения договоров считалось соглашение сторон, не требовавшее особых формальностей. Но наиболее важные договоры заключались, как правило, в письменной форме. В зависимости от характера договора соответствующий документ подписывался или обеими сторонами (договор купли-продажи), или одной обязанной стороной (договор займа). Это свидетельствует о настолько развитых имущественных отношениях, что под их влиянием право сумело освободиться от всякого рода стеснительных условий, характерных для его начальной стадии (вроде клятв, обязательного присутствия свидетелей, совершения религиозных обрядов и прочего, без чего сделки считались недействительными).

Среди договоров важное место занимала купля-продажа, получившая большое распространение в связи с широким развитием торговли как в самой Греции, так и с соседними странами; заем, в том числе у ростовщиков под большие проценты (до 20%); имущественный наем движимости (в том числе и рабов) и недвижимости (особенно домов метеками, не имевшими или имевшими ограниченное право приобретать дома); личный найм и некоторые другие. Был известен и договор товарищества, по которому несколько лиц вносили средства в общее имущество для достижения каких-либо целей (торговые, религиозные и иные товарищества). Доходы и убытки товарищества распределялись между его участниками так, как это было обусловлено договором, или пропорционально сделанному взносу.

Действовала долговая кабала с помощью которой стремились обеспечить прочность договора и гарантировать арендодателю и ростовщику выполнение обязательств их контрагентами.

Гораздо большее значение в экономической и социальной жизни Афин имел залог недвижимостей, одной из наиболее применяемых форм, которого была так называемая ипотека. Сущность ипотеки состояла в том, что должник закладывал кредитору свою землю, но с тем условием, что до момента уплаты долга (как он определен договором) земля эта остается во владении должника и последний сохранят возможность работать на ней и извлекать в свою пользу приносимый ею доход. Однако, если в указанный в договоре срок, долг не был уплачен, заложенная земля переходила в собственность кредитора. На заложенной земле ставился закладной камень, на котором писалось, что данный участок заложен такому-то за такую-то сумму.

Задаток, уплачиваемый, как правило, при заключении соглашения и засчитываемый в общую сумму предстоящих платежей, имел своим назначением гарантировать обе вступившие в соглашение стороны от возможного нарушения договора. В последнем случае давший задаток терял его, а взявший задаток должен был возвратить его в двойном размере. Если же должник не мог предоставить соответствующего обеспечения хотя бы потому, что принадлежавшая ему земля была уже заложена кредиторам, а срок платежей наступал, и он, нуждаясь в деньгах, прибегал к новому займу, кредитор (прежний или новый) мог поставить условием займа поручительство третьих лиц. Эти лица, как правило, друзья или родственники должника, должны были поручиться собственным имуществом за своевременный взнос денег, взятых взаймы лицом, за которое они поручились.

Обязательства из причинения вреда возникали при нанесении ущерба имуществу (повреждение или истребление имущества, причинение убытков и т.п.). Они влекли за собой возмещение ущерба, а вред, причиненный сознательно, возмещался в двойном размере. Ответственность возникала и тогда, когда вред был результатом действий подвластных лиц - детей, рабов. Раб мог быть передан потерпевшему в компенсацию за причиненный ущерб. При причинении вреда личности (а в некоторых случаях и имуществу) возникала ответственность за преступление.

2.5 Семейное и наследственное право

По меткому выражению Энгельса, жена была для афинянина, помимо деторождения, не более чем старшей служанкой.

Афинская женщина не имела ни политических, ни гражданских прав. Ее уделом было домашнее хозяйство, и стены дома ограничивали доступный ей мир. Афиняне хвалились тем, что их жены выходят на улицу только по большим праздникам (направляясь в храм), или, что их жены так хорошо воспитаны, что стыдятся видеть любого постороннего, в том числе и своих родственников.

Женщина была лишена права совершать от своего имени юридические акты, в том числе и такие, как заключение брачного договора. Это было делом ее отца, а при отсутствии отца - старшего брата. Законным представителем интересов замужней женщины был ее муж. Он же должен был подыскать своей разведенной жене нового мужа.

Сам развод был для мужа сравнительно легко осуществим - достаточно было призвать свидетелей и дать «разводную» жене. Если причиной развода не было предосудительное поведение жены, муж должен был возвратить ей приданое.

Приданое было в принципе не обязательным для отца невесты, но если ее выдавал замуж брат, он должен

Законы Драконта нисколько не изменили к лучшему угнетенное положение бедных классов народа, представляя собой только изложение обычного права, действовавшего уже раньше (хотя их издание все-таки было значительным шагом вперед в развитии гражданственности, так как произвол властей был ограничен определенным судебным уставом). Внутренняя борьба аристократических родов и партий также не прекращалась.

Оставшиеся в живых килоновцы получили большое значение в государстве и жестоко враждовали с Алкмеонидами, на которых и в глазах суеверного народа тяготело пятно оскорбления святыни. Вероятно не без давления со стороны врагов Алкмеонидов, народ находился в сильном волнении, считая себя под проклятием богов. В различных бедствиях, посетивших в конце VII в. Афины (моровая язва, неурожай), народ видел кару богов и был одержим каким-то суеверным ужасом; говорили о различных видениях и предзнаменованиях, которые были объясняемы в том смысле, что оскорбленные боги требуют умилостивления. К бедствиям естественным присоединились неудачи политические.

Необходимо было коренное преобразование государственного и экономического строя Афин, чтобы положить конец неурядицам. Для этого в 594 г. был избран в архонты Солон, сын Ексекестида из рода Кодридов, с полномочием быть водворителем мира между знатью и народом и составить новое законодательство.

При Солоне законы Драконта были отменены, за исключением нескольких постановлений об убийстве. С тех пор афинское право оставалось несистематизированным. Значительная часть его была, как и в прежние времена, неписаным обычаем.

К сожалению, ни законы Драконта, ни законы Солона до нас не дошли в подлиннике и целиком. Они известны по тем сообщениям, которые содержатся в произведениях древних авторов.

1. Аристотель, “Афинская политика”, М.; 1936;

2. Всеобщая история государства и права / Под ред. К.И.Батыра, М., 1995;

3. История государства и права зарубежных стран. Ч.1. /О.А. Жидков, Н.А. Крашенинникова, В.Н. Струнников и др. Учебник для вузов по специальности: В 2 ч. Издательство: М., Норма, 2004;

4. Омельченко О.А. Всеобщая история государства и права. - Т.1. -М.,1998;

5. Суриков И. Е. Законодательство Драконта в Афинах и его исторический контекст // Древнее право. 2000. № 2 (7);

6. Хрестоматия по истории Древнего мира / Под ред. В. В. Струве. М., 1951. Т. II. Греция и эллинизм;

7. Черниловский З.М. “История рабовладельческого государства и права”, Приложение (документы по истории рабовладельческого государства и права), составители: К.И.Батыр, В.А.Винников, Ю.В.Качановский, 2-е издание, М.; 1960;

8. Черниловский З.М. “Всемирная история государства и права” (история государства и права зарубежных стран), 2-е издание, М.; “Высшая школа”, 1983;

9. Ф.Энгельс, “Происхождение семьи, частной собственности и государства”, Мн.; 1949.

Размещено на .ru