Типология символов в драматическом языке Александра Валентиновича Вампилова - Дипломная работа

1. Генезис символики «Записных книжек» А. Вампилова 2. Пересечение символов в драматургическом языке Вампилова и Уильямса 3. Сопоставительный анализ фрагментов Заключение Список использованной литературы Введение Цель данной работы - обозначить типологию символов в драматическом языке Александра Валентиновича Вампилова, проследив генетическое влияние пластического театра Теннесси Уильямса на творчество советского драматурга. Исключение составляет депонированная в ИНИОН статья К. Мухина «О некоторых особенностях драматической поэтики А. Вампилова», где, помимо прочего, проводится сравнение драматургических систем Теннесси Уильямса и Александра Вампилова. Отражение этих утверждений можно усмотреть, например, в англоязычной диссертации Джеймса Э. Бернада “Alexander Vampilov: the five plays”, где напрямую утверждается несомненное влияние драматургической поэтики Теннесси Уильямса на театр Вампилова, что проявляется в использовании ремарок, поэтических деталей и в характерах персонажей. Кроме того, сам Григорий Литинский писал воспоминания о Вампилове, где помимо прочего описан сюжет Вампилов-Уильямс. Примечательно также отмеченная Геннадием Машкиным в своих воспоминаниях «Стенкой и в одиночку» особенность драматурга: «Вампилов был читателем высокой культуры, о чем свидетельствует, конечно, любовь к чтению не только беллетристики, но и пьес, сценариев. Так, в 1967 выходит сборник «Стеклянный зверинец и еще девять пьес» со следующими переводами: - «Несъедобный ужин» (пер. П. Мелковой) - «Растоптанные петуньи» (пер. П. Мелковой) - «Предназначено на слом» (пер. П. Мелковой) - «Любовное письмо Лорда Байрона» (пер. П. Мелковой) - «Стеклянный зверинец» (пер. Г. Злобина) - «Трамвай «Желание»» (пер. В. Неделина) - «Лето и дым» (пер. Я. Березницкого) - «Орфей спускается в ад» (пер. Я. Березницкого) - «Ночь игуаны» (пер. Я. Березницкого) - «Гнедигес Фройляйн» (пер. И. Левидовой и В. Муравьёва) Примечательно, что за исключением одного драматические произведения Уильямса на русском языке выпускаются впервые. Примечательно, что, хотя вопрос о влиянии поэтики Уильямса на драматургию Вампилова не был разработан отечественными исследователями, сборник работ «Теннесси Уильямс в русской и американской культурной традиции» включает в себя статью А. М. Воронова «Проблема сохранения «человеческого в человеке» в драматургии Теннесси Уильямса и Александра Володина», сопоставляющая некоторые особенности пьес американского драматурга и старшего современника Вампилова. Так, в театре Вампилова выделяют сходные черты с Плавтом и Теренцием; с Н. В. Гоголем, А. В. Сухово-Кобылиным и Ф. М. Достоевским; с А. Н. Островским; с поэтами 1920-1930-х годов; с Л. М. Леоновым; с М. А. Булгаковым; с В. Г. Распутиным, В. В. Быковым и Ю. В. Трифоновым. Шамрея «Социальное и индивидуальное в драматургии А. Чехова и А. Вампилова». Подобная позиция содержится в уже упомянутой статье Фарбер и Свербиловой «Пьесы Александра Вампилова в контексте американской культуры». Анализируя символическое наполнение драматургии Вампилова, важно оговорить природу данного термина, который, являясь по мысли М.Ю. Лотмана «одним из самых многозначных в системе семиотических наук», сложно определим. Говоря о важности понятия символа в театральном искусстве, обратимся к «Словарю театра» П. Пави. По мысли исследователя специфической особенностью поэтики Чехова является то обстоятельство, что «символами служат у него не некие “специальные” предметы, которые могут быть знаком скрытого “второго плана” уже по своему закрепленному или легко угадываемому значению. Таким образом, внутреннее состояние героев передается за счет внешних приемов таких, как сценография, костюмы, световое, цветовое и музыкальное решение спектакля. Примечателен их диалог с Зиловым, в котором Официант искренне не понимает излишне «сентиментальных» чувств своего собеседника: «ОФИЦИАНТ. Влет бей быстро, но опять же полное равнодушие… Как сказать… Ну так, вроде бы они летят не в природе, а на картинке. ЗИЛОВ. «В моей смерти прошу никого не винить…» САЯПИН. Так же циничен и «простодушный» Саяпин, беспокоящийся о состоянии квартиры в момент чуть не совершившегося самоубийства Зилова и «добродетельный» семьянин Кушак, который не против провести вечер с Верой. Первое из них - «Спят, суетятся, потеют за обедом, считают деньги и снова спят» - делает акцент на примитивизации тех, чье бытие лишено каких-либо отвлеченных интересов (вроде абсолютно бескорыстной любви к охоте у Зилова из «Утиной охоты», к музыке у Вэла из «Орфей спускается в ад» и Сарафанова из «Старшего сына», к спорту у Брика из «Кошки на раскаленной крыше») и таким образом приравнивается к животному существованию, что поддерживается сходным по мысли афоризмом: «Он ел, хищно пригнувшись над тарелкой». Так, Лейди стремится приукрасить действительность, имитируя пейзаж чаемого виноградника на Лунном озере. Эту же нишу могу занять и другие образы театра Уильямса, напрямую связанные с темой искусства: это и гитара Вэла из «Орфей спускается в ад», и не имеющие н