Способы номинации персонажей в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" - Дипломная работа

Глава 1. Персонаж как система номинаций 1.1 Понятие номинация в лингвистике и его использование в литературоведении. Общая характеристика имен в романе М.А. Булгакова Мастер и Маргарита 2.1 Частотная характеристика имен в романе М.А. Булгакова Мастер и Маргарита 2.2 Проблема исследования имен в произведении. 2.3 Семантика имен 2.4 Поэтика названия романа. 2.5 Повторная номинация при организации текста. Глава 3. Принципы и способы номинации персонажей в романе М.А. Булгакова Мастер и Маргарита 3.1 Типология имен персонажей в романе М.А. Булгакова Мастер и Маргарита 3.2 Традиции именословия в художественном творчестве М.А. Булгакова 3.3 Происхождение имен героев в романе Булгакова Заключение Список использованной литературы Приложения Введение Художественная литература обладает рядом признаков. Один из них - создание персонажей (героев, лиц), чья жизнь, действия, мысли и чувства составляют основу сюжета эпических, драматических, лиро-эпических произведений. При определении персонажной сферы произведений необходимо учитывать условность искусства: ведь субъектами (лицами) здесь могут выступать и ветер, и солнце, и орел (Колыбельная песня А.Н. Майкова), Кузнечик-Музыкант в одноименной поэме Я.П. Полонского, восхищавшей B. C. Соловьева: Полонский стянул и сжал обычное содержание человеческой жизни в тесный мирок насекомых [45,90]. Но все-таки наиболее широкие возможности для раскрытия характера, личности открываются перед писателем при создании человеческих персонажей (именно о них пойдет речь в нашей работе). И в то же время эти призраки по временам приобретают для нас большую реальность, чем окружающие нас живые люди, мы считаемся с ними, как с подлинно существующими или существовавшими, воспринимаем себя и других в формах, созданных творческим воображением писателя. Эти наивные выражения непроизвольной веры в реальное бытие поэтических героев типичны, может быть, для определенного общественного возраста; но и более зрелое общество не перестает по-своему галлюцинировать литературными образами... [9,89] Одним из свидетельств такого галлюцинирования литературными образами является превращение собственных имен персонажей в нарицательные, чему немало способствуют и сами писатели, оживляющие литературных героев, и литературная критика, закрепляющая расширительное значение антропонимов: Гамлет и Дон-Кихот И.С. Тургенева, Господа Молчалины М.Е. Салтыкова-Щедрина, Леди Макбет Мценского уезда Н.С. Лескова, Обломов в трактовке Н.А. Добролюбова, затем Д.Н. Овсянико-Куликовского и др. Ведь один и тот же персонаж может пониматься читателями, критиками по-разному (полемика Ф.М. Достоевского с В.Г. Белинским о характере Татьяны Лариной, Н.Н. Страхова и Д.И. Писарева - о типе Раскольникова); с другой стороны, в творчестве одного писателя можно часто проследить вариации одного типа (лишний человек у И.С. Тургенева, озаглавившего одно из своих ранних произведений - Дневник лишнего человека). Имена персонажей участвуют в раскрытии главных тем романа, выступают в качестве ключевых слов в сложной композиции текста. В этой связи актуальна постановка вопроса о художественном стиле автора и своеобразии его антропонимической системы. В работах ономастов изучается ряд специфических проблем, обусловленных своеобразием антропонимии в языке и речи. Для обозначения этой функции в лингвистике используются разные термины: номинативная (А.А. Реформатский); репрезентативная (К. Согласно А.А. Реформатскому, слова могут называть вещи и явления действительности; это номинативная функция, функция называния; есть слова, которые в чистом виде выполняют эту функцию, - это собственные имена; обычные же, нарицательные, совмещают ее с функцией семасиологической, так как они выражают понятия [42,94]. В художественном тексте, где преодолевается энтропия смысла, свойственная - в той или иной степени - обычной речи, где в принципе нет слов и форм немотивированных [14,63], превращение местоимений в имена - нередкое явление (характерен приведенный пример из Пушкина). / Но страшно то, что он - это я, / И то, что она - моя (В.В. Маяковский. В те ночи светлые, пустые, / Когда в Неву глядят мосты, / Они встречались, как чужие, / Забыв, что есть простое ты (А.А. Блок. Причем говорящие имена (истоки этой традиции в европейской литературе исследователи усматривают в аттической комедии) [49,90] - самый явный, но далеко не единственный вариант семантизации антропонимов. В художественной литературе широко используется социально-знаковая функция тех или иных имен, отчеств, фамилий, прозвищ, присоединяемых к антропонимам названий, титулов (князь, граф и т.п.), соответствующих форм обращений. Точность воспроизведения в художественной литературе этих норм и обычаев способствует эффекту достоверности изображения; на этом фоне выделяются (как приемы) разного рода нарушения антропонимической нормы, этикетного узуса и пр.: Татьяна Ларина; Аркадий Долгорукий, но не князь, а просто Долгорукий (Подросток Достоевского); Евгений Васильев (так в Отцах и детях Тургенева представляется