Психологизм в детской художественной литературе 20-30-х гг. (на материале произведений Р.И. Фраермана и М.М. Зощенко) - Дипломная работа

Одним из условий развития личности остается знакомство подрастающего поколения с лучшими образцами художественной литературы, направленными на духовно-нравственное развитие личности, дающими возможность ощутить себя в гармонии с окружающим миром, помогающими сформировать оптимистическое мировоззрение и самосознание. Мастера слова, пишущие для детей, выступают на страницах произведений наставниками и советчиками юным героям, затрагивая глубинные проблемы психологии читателей. Анализ произведений с точки зрения психологизма позволяет по-новому посмотреть на мастерство автора, раскрыть заложенный в тексты смысл и понять истинную значимость и возможное влияние того или иного произведения на ребенка. Существующие литературоведческие исследования крайне опосредованно касаются произведений о детях и подростках. Это составляет актуальность практической части исследования, так как в данной работе впервые предпринимается попытка научного осмысления влияния произведений для детей, затрагивающих проблемы духовно-нравственного становления личности подростка, с точки зрения психологизма.Литература для детей и юношества вызывала много споров и дискуссий о том, можно ли считать ее отдельным видом искусства; что является главным в произведениях для детей - законы художественного творчества или воспитательная функция. С точки зрения современной психологии, детство - это «период, продолжающийся от новорожденности до полной социальной и психологической зрелости; это период становления ребенка полноправным членом общества» [Обухова, 2000: ]. Под термином «детская литература» традиционно понимают совокупность книг, созданных специально для юных читателей, и произведений устно-поэтического народного творчества и литературы для взрослых, прочно вошедших в круг детского чтения [Сетин, 1990: 21]. Полозова, которая «детской литературой» называет собственно детское творчество, а «литературой для детей» - круг произведений, адресованных подрастающему поколению [Русская литература для детей, 1997: 23-38]. О необходимости разграничения литературы о детях и литературы для детей пишет в своем диссертационном исследовании Д.А.Впечатления детства - в том числе о сложных отношениях между родителями - отразились впоследствии как в рассказах Зощенко для детей, так и в его повести «Перед восходом солнца». Первая книга Зощенко "Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова" (1922) представляла собою сборник юмористических новелл. В первый большой сборник писателя "Веселая жизнь" (1924) наряду с рассказами включены повести "Коза", "Аполлон и Тамара", "Мудрость", "Люди", в книгу "О чем пел соловей" (1927) вошли повести "Страшная ночь", "О чем пел соловей", они же потом появились в сборнике "Нервные люди" (1928). Название дано сборнику по первому рассказу и уже в нем мы видим то, что, по мнению Зощенко, самое главное в жизни ребенка - формирование будущих качеств характера. Та же тема вознаграждения смекалки и находчивости просматривается и в рассказе «Умная Тамара» В «Глупой истории» автор показывает насколько важно быть самостоятельным и не зависеть от других людей, даже четырехлетнему ребенку - родители, чрезмерно опекающие детей, буквально не дают им ступить шагу, тем самым не давая им развиваться.Проанализировав работы, в которых упоминается повесть «Дикая собака Динго…» было установлено, что все имеющиеся материалы - это скорее эмоциональные отклики на это произведение. Но прежде, чем мы поговорим о психологизме повести «Дикая собака Динго…» рассмотрим критические сведения о ней и биографическую справку об авторе, дабы выяснить, на какой почве создавалось это произведение и как это повлияло на его содержательную и психологическую сторону. Вслед за ней выходят и другие книги - «Вторая весна» (1932) - первое произведение писателя для детей, «Никичен» (1934), «Шпион» (1937), «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви» (1939) - самая известная повесть писателя. При этом творчество Рувима Исаевича Фраермана никогда не становилось объектом литературоведческого исследования, хотя повесть «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви» вошла в золотой фонд советской детской литературы. Он высказывает предположение, что в то время, когда писалась повесть, в книгах даже для старшего возраста слово «любовь», в применении к школьникам, считалось едва ли не одиозным, т.к. взрослые считали, что «первая» любовь совсем еще не первая любовь.Изучение литературно - критического материала позволило сделать вывод о том, что он содержит, главным образом, эмоциональные отклики на повесть Р.И Фраермана «Дикая собака Динго», но не результаты глубокого литературоведческого анализа. Фраермана не становилось предметом литературоведческого исследования в силу того, что писатель не был достаточно оценен в связи с причислением его к списку «несерьезных» детских писателей. Фраермана «Дикая собака Динго…», мы обнаружили, что автор использует все три формы психологизма: пр

Психологизмом называют изображение в литературе внутреннего мира персонажей - их переживаний, ощущений, мыслей, намерений, ассоциаций. Психологизм может обозначаться через жесты, мимику, действия с помощью авторских характеристик или самохарактеристик героев.

Пейзаж или портрет, диалоги или монологи способствуют раскрытию психологии героев - их умозаключений, воззрений на мир, переживаний. фрайерман зощенко психологизм детский

РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЗМА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М.М. ЗОЩЕНКО

Творчество Михаила Зощенко - самобытное явление в русской советской литературе. Писатель по-своему увидел некоторые характерные процессы современной ему действительности, вывел под свет сатиры галерею персонажей, породивших нарицательное понятие "зощенковский герой". Наконец, Зощенко создал свой, совершенно неповторимый художественный стиль.

Михаил Зощенко больше известен как «взрослый» писатель. Но он часто писал и для детей, которых очень любил, с которыми был особенно открыт, доверчив. Примечательно, что его рассказы для детей автобиографичны, в связи с чем в данном исследовании нас интересует и то, как взрослый писатель смог сохранить свои воспоминания реалистичными и доступными для детского восприятия.

Родился Михаил Михайлович Зощенко 10 августа 1894 в семье художника в Петербурге (по другим сведениям, в Полтаве). Впечатления детства - в том числе о сложных отношениях между родителями - отразились впоследствии как в рассказах Зощенко для детей, так и в его повести «Перед восходом солнца». Первые литературные опыты относятся к детским годам. В одной из своих записных тетрадей он отметил, что в 1902-1906 уже пробовал писать стихи, а в 1907 написал рассказ «Пальто». В 1913 г. после окончания гимназии поступил в Петербургский университет на юридический факультет. Не закончив курса, он отправился на фронт начавшейся первой мировой войны добровольцем. Впоследствии опыт военных лет, знание солдатской и офицерской среды, так или иначе, отражались в его произведениях. После Февральской революции Зощенко служил в Петрограде в должности коменданта Главного почтамта и телеграфа, а с июля 1918 г. - в пограничной охране в Стрельне и Кронштадте, но вскоре перевелся в действующую армию и воевал в Красной Армии. Он был свидетелем крутого переворота, свершавшегося после революции в сфере общественной морали, его болезненно поражала и уязвляла живучесть мещанства, способного подстраиваться под изменяющиеся условия жизни. С 1920 г. Зощенко занялся литературной работой. Именно в литературе он видел свое настоящее призвание.

Первая книга Зощенко "Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова" (1922) представляла собою сборник юмористических новелл. В первый большой сборник писателя "Веселая жизнь" (1924) наряду с рассказами включены повести "Коза", "Аполлон и Тамара", "Мудрость", "Люди", в книгу "О чем пел соловей" (1927) вошли повести "Страшная ночь", "О чем пел соловей", они же потом появились в сборнике "Нервные люди" (1928). Эти произведения вошли в историю литературы под общим названием "Сентиментальные повести". В 1935 г. он закончил "Голубую книгу", представляющую цикл рассказов, распадающийся на пять частей: "Деньги", "Любовь", "Коварство", "Неудачи", "Удивительные события".

В этот же период для решения вечного вопроса о человеческом счастье возникают новые предпосылки, обусловленные гигантскими социалистическими преобразованиями, культурной революцией. Это оказывает существенное воздействие на характер и направление творчества писателя.

У Зощенко появляются учительные интонации, которых раньше не было вовсе. Сатирик не только и даже не столько высмеивает, бичует, сколько терпеливо учит, разъясняет, растолковывает, обращаясь к уму и совести читателя. Высокая и чистая дидактика с особым совершенством воплотилась в цикле трогательных и ласковых рассказов для детей, написанных в 1937 - 1938 годах.

Завершением героической и просветительско-дидактической линии в творчестве Зощенко 30-х годов являются циклы рассказов «Леля и Минька» и «Рассказы о Ленине», а также сборник рассказов «Самое главное» (1939). Теперь мы знаем, насколько естественно и органично было для художника появление этих произведений. Но в свое время они произвели сенсацию среди читателей и критики, увидевших популярного юмориста с неожиданной для многих стороны.

Примечательно, что в его фельетонах и рассказах в целом нет героев- детей. Он считает детство лучшим этапом жизни и не желает относить детей к миру взрослых, в котором и царят все описываемые им пороки. Об этом можно судить из рассказа «Счастливое детство»: «Детишки-ребятишки на песочке резвятся. Тут же, на скамейке, гляжу, этакий шибздик лет десяти, что ли, сидит. И ногой болтает. «Эх,- думаю,- до чего же все-таки ребятишкам превосходней живется, чем взрослому. Что ж взрослый? Ни ногой не поболтай, ни на песочке не поваляйся. А ногой поболтаешь - эвон, скажут, балда какая ногой трясет...» Посмотрел я еще раз на ребятишек и на парнишечку, который ногой болтает, и такая, прямо сказать, к нему нежность подступила, такое чувство - дышать нечем» [].

Даже по употребляемой лексике можно судить об отношении автора к детям: обилие уменьшительно-ласкательных суффиксов (детишки-ребятишки, мальчишечка, парнишечка, милашечка, горюшко, старикашка), особые обращения (милый ты мой, этакий). В тоже время мы читаем о губительном влиянии общества на детей - 10-летний мальчишка занят совершенно не детскими вещами: «- Да делов,- говорит,- до черта! Комиссии всякие, перекомиссии. Доклады и собрания. Сейчас насчет Польши докладывать буду. Бежать надо. И школа, конечно. Физкультура все-таки... На три минуты, может, вырвешься подышать свежей струей, а Манька Блохина или Катюшка Семечкина небось ругаются. Эх-ма!

Парнишечка вынул «Пушку», закурил, сплюнул через зубы, что большой, кивнул головой небрежно и пошел себе».

Неприятны автору и герои не любящие детей. Так, например, герой его рассказа «Папаша» (1926) - Володька Гусев - не лестно отзывается о своем же собственном ребенке: «- Мне,- говорит,- на младенцев завсегда противно было глядеть. Ножками дрыгают, орут, чихают. Толстовку тоже, очень просто, могут запачкать. Прямо житья нет от этих младенцев». Он отказывается признавать отцовство изза материальной невыгодности его содержания, за что и наказывается автором именно денежными отчислениями.

«Детские рассказы Зощенко, большинство из которых написано в конце 1930-х, стали для него и его читателей душевным спасением ото лжи, насилия, от навязанных иллюзий «счастливой» жизни и прорывом к жизни подлинной. К детской жизни.Зощенко был убежден в том, что самосовершенствование - и долг, и право человека. Вот, собственно, о чем детские рассказы Зощенко» [ ].

2.1 Сборник рассказов «Самое главное»

В этих рассказах речь идет не о выборе профессии, не о том, "кем быть", ибо для Зощенко главное - каким быть. Тема формирования высокой нравственности - та же, что и в произведениях для взрослых, но раскрывается она применительно к детскому уровню восприятия и мышления. Писатель учит детей быть храбрыми и сильными, умными и добрыми, отовсюду умея извлечь нравственный урок и донести его до юного читателя в предельно простой и доходчивой форме.

Но если вернуться к биографии автора, то сразу вспоминается его увлечение идеями Ф. Ницше и связь с символистами. Следы увлечения ницшеанской философией легко обнаруживаются во всем творчестве писателя, хотя нельзя не заметить, что его отношение к Ницше становится к концу 20-х - началу 30-х годов, несомненно, более амбивалентным.

К Ницше восходит тема “построения человеческого характера”, несомненно, одна из центральных в творчестве Зощенко. В «Антихристианине» Ницше утверждается, что люди сверхчеловеческого типа уже были. «Счастливые, особенно удачные экземпляры человеческого рода были всегда возможны. И может быть, всегда будут возможны».

В связи с этой концепцией, возможно рассматривать образ ребенка у Зощенко как воплощение ницшеанской идеи о сверхчеловеке.

В понимании Зощенко “Сверхчеловек - это такой человек, который имеет высшее состояние физического и умственного здоровья, человек, свободный в своих взглядах, воззрениях и поступка. Подобного состояния достигает писатель в результате очистительного самоанализа.

В рассматриваемом сборнике «Самое главное» дети - уже не просто особая субкультура, а целая нация. Идеей воспитания сверхчеловека обусловлена назидательность рассказов Зощенко. Название дано сборнику по первому рассказу и уже в нем мы видим то, что, по мнению Зощенко, самое главное в жизни ребенка - формирование будущих качеств характера.

Рассказ «Самое главное» повествует о мальчике - Андрюше Рыженьком, который всего боится. Мать, которая огорчена тем, что ее сын всего боится, как раз и высказывает позицию самого автора: «Только храбрые люди хорошо живут на свете! Только они побеждают врагов, тушат пожары, летают на самолетах. И все их уважают», но в то же время «недостаточно быть только храбрым, надо быть еще сильным», «надо еще иметь смекалку, надо думать и соображать», а «самое главное - надо еще иметь знания».

Та же тема вознаграждения смекалки и находчивости просматривается и в рассказе «Умная Тамара» В «Глупой истории» автор показывает насколько важно быть самостоятельным и не зависеть от других людей, даже четырехлетнему ребенку - родители, чрезмерно опекающие детей, буквально не дают им ступить шагу, тем самым не давая им развиваться.

В связи с этим возможно рассматривать образ ребенка у Зощенко как воплощение идеи о сверхчеловеке, соответственно и психологическая составляющая этих рассказов достаточно важна для понимания их значимости.

Но снова примем во внимание, что это может быть отражением тенденции воспитания советской эпохи - слишком много нравоучения и морализаторства. Буквально, на каждой странице, да и не по разу встречаются фразы: «не делай этого!», «это нехорошо!», «это плохо!».

Повествование в рассказах сборника в большей степени ведется от третьего лица. Автор, умело используя этот прием, показывает своих героев со стороны. Эта форма позволяет автору показывать жизнь ребенка, его становление как личности подробно и глубоко. Повествователь может прокомментировать течение психологических процессов и их смысл со стороны: «Петя был не такой уж маленький мальчик. Ему было четыре года. Но мама считала его совсем крошечным ребенком. Она кормила его с ложечки, гулять водила за ручку и по утрам сама одевала его.» [], «Павлик на полу стал играть со своей кошкой. Он хотел, чтобы она ходила на задних лапах. А она не хотела. И мяукала очень жалобно.

Вдруг на лестнице раздался звонок. Бабушка и Павлик пошли открывать двери» []. «Васютка так и подскочил от удивления. Он подумал, что это отец его догнал и хлестнул прутом - зачем без спросу уехал.

Вася оглянулся. Видит - никого нету» [].

Использует автор и несобственно - прямую внутреннюю речь, что позволяет глубже передать внутренние переживания, психологические процессы и состояния. Именно эти приемы позволили автору запечатлеть такое явление, как становление самосознания в процессе взросления. Например: «Павлик взял письмо и сказал: - Я сам передам папе. » [], или ««Лучше,-думает,- я сейчас отдам письмо почтальону. И лучше я сейчас возьму от него мою кошечку». «Андрюша хотел броситься в воду, но потом подумал: «Ой, я плохо плаваю, и у меня не хватит силы спасти Саньку. Я поступлю умней: я сяду в лодку и на лодке подплыву к Саньке»». Он думает: «Ой, может быть, меня лошадь бьет. Может быть, она как-нибудь мордой схватила прут и тоже меня в свою очередь стегает».

На первый взгляд такие средства психологизации кажутся просто попыткой примитивизировать язык произведения. Но, учитывая, возрастную категорию, на которую ориентирован данный сборник, становится ясно, что только такой язык, каким выражается в повседневной жизни сам читатель, может быть воспринят ним и повлиять на него.

К суммарно - обозначающей форме психологизма в данном сборнике можно отнести короткие авторские характеристики внутреннего эмоционального состояния героев, обозначающие ощущения и внешние проявления чувств: «И он их боялся как огня. И всегда от них убегал. Но сегодня он не убежал », «И тот с ревом вернулся домой.

И дома, утирая слезы, Андрюша сказал маме: - Мама, я сегодня был храбрый, но из этого ничего хорошего не получилось.», «А Васютка лежит в телеге и сходить боится. Лежит, знаете, и кушать не хочет.

Вот пришел отец распрягать лошадь. И тогда Васютка сполз с телеги. И тут он вдруг увидел в колесе ветку, которая его била».

Встречаются и краткие обобщающие авторские характеристики чувств героев: «вздохнула», «с удивлением думала», «горько заплакал», и др.

Если говорить о косвенных формах психологизма, то они в данном сборнике рассказов практически не представлены. Нет в рассказах этого сборника пейзажных зарисовок, передающих состояние героев. Отсутствуют даже портретные характеристики: «Петя был не такой уж маленький мальчик. Ему было четыре года».

«Жил на свете мальчик Андрюша Рыженький. Это был трусливый мальчик. Он всего боялся».

«Жил-был в Ленинграде маленький мальчик Павлик.

У него была мама. И был папа. И была бабушка».

Возможно, этот факт связан со спецификой детской литературы: читатель переносит черты героя на себя и образ, созданный в произведении, должен быть предельно обобщенным.

2.2 Цикл «Леля и Минька»

Согласно существующим рецензиям Зощенко учит детей, пожалуй, самым важным вещам - быть честным, уметь делиться и не трусить признавать свои ошибки, хотя в рассказах о Леле и Миньке слишком много нравоучения и морализаторства. Буквально, на каждой странице, да и не по разу встречаются фразы: «не делай этого!», «это нехорошо!», «это плохо!».

Отношение взрослых к своим детям очень разниться: Лелю, судя по рассказам, обделили вниманием родители, бабушка откровенно высказывала свое призрение к бунтующей молодой особе. Минька же считался замечательным ребенком, скорее всего потому, что был более послушен, а следовательно открыт для влияния со стороны взрослых.

Особенность Зощенко как детского писателя в том, что все очень просто и понятно. Все эмоции, поступки, слова персонажей зощенковских детских рассказов изложены в логике, доступной ребенку и каждому человеку.

Герои цикла рассказов «Леля и Минька» с детства испытывают на себе несправедливость - Лелю, судя по рассказам, обделяли вниманием родители, бабушка откровенно высказывала свое призрение к бунтующей молодой особе. Минька же считался замечательным ребенком, скорее всего потому, что был более послушен, а следовательно открыт для влияния со стороны взрослых.

Отец во всех рассказах выполняет функцию некоего Бога. Своей фразой «мои дети» он как бы подчеркивает, что они полностью принадлежат ему и только он вершит их судьбы. «Такое воспитание губит моих детей. Я не хочу, чтобы они дрались, ссорились и выгоняли гостей. Им будет трудно жить на свете, и они умрут в одиночестве».

Для автора такое воспитание вполне приемлемо, он видит его плодотворные результаты и показывает их на собственном примере.

В этом цикле рассказов можно говорить уже о более серьезном уровне психологизма, поскольку автобиографичность и иная возрастная категория читателей обязывают к определенной содержательной стороне текстов.

Здесь мы встречаем все три формы психологизма в доступных для детского восприятия формах. Во-первых, необычной является форма повествования: автор-рассказчик ведет речь от первого лица, представляя героев; в то же время он сам является одним из героев, о которых повествует, тем самым, показывая юному читателю, что проблемы, с которыми дети сталкиваются в определенный период, автор переживал сам и вынес из них определенные уроки. Повсюду встречаются самохарактеристики «я понял», «я совершил» и т.д., которые должны помочь читателю в его собственном процессе самопознания.

Присутствуют в этом цикле и внутренние монологи героев, раскрывающие мыслительные и психологические процессы внутри ребенка, познающего внешний мир взрослых опытным путем. Каждый поступок не только имеет свои внешние последствия, но и определенное влияние на личность, на то, в каком ключе эта личность будет развиваться далее: «И вот, ребята, прошло с тех пор тридцать пять лет, и я до сих пор хорошо помню эту елку. И за все эти тридцать пять лет я, дети, ни разу больше не съел чужого яблока и ни разу не ударил того, кто слабее меня. И теперь доктора говорят, что я поэтому такой сравнительно веселый и добродушный». Внутренние монологи и размышления представлены как слова автора, то есть, как нечто уже пережитое и являющееся почти законом, что являет собой некий прием ссылки на авторитет самого автора.

Наблюдаем в этих рассказах и суммарно-обозначающую форму психологизма: автор характеризует ощущения своих героев от того или иного поступка, при чем делает он это и со стороны рассказчика, и в качестве непосредственного участника описываемых событий. «И я так громко зарыдал, что сбежались все взрослые - папа, мама и бабушка». «Бабушка ахнула от восторга. И мама тоже ахнула. Но папа, нахмурившись, сказал: - Нет, лучший мальчик на свете тот, который сделает что-нибудь хорошее и после этим не будет хвастаться». «Леля поглядела и засмеялась. Она сказала: Минька, это плохо! Это тебе учитель влепил единицу по русскому языку. Это до того плохо, что я сомневаюсь, что папа тебе подарит фотографический аппаратик к твоим именинам, которые будут через две недели».

Косвенной формы психологизма в этом цикле рассказов мы так же не наблюдаем, скорее всего, по той причине, что тексты для младшего возраста не стоит перегружать портретными и пейзажными зарисовками. Юные читатели еще не способны сконцентрировать внимание на деталях, действие для них важнее и длительные описания могут, попросту, утомить их.

2.3 Цикл «Рассказы о Ленине»

К ленинской теме Зощенко подходил около двадцати лет. Первой и, пожалуй, единственной пробой сил был написанный еще в первой половине 20-х годов "Рассказ о том, как Семен Семенович Курочкин встретил Ленина", перепечатывавшийся затем под заглавием "Исторический рассказ". Писатель вернулся к этой теме лишь в конце 30-х годов, обогащенный опытом разработки историко-революционной проблематики, пережив существенный перелом в мировосприятии и творчестве.

Перу Зощенко принадлежат шестнадцать рассказов о Ленине (двенадцать из них были напечатаны в 1939 году). В них раскрываются черты ленинского характера. А в целом книга новелл воссоздает земной и обаятельный образ вождя, воплотившего все лучшее, что выдвинула революционная Россия.

Рассказы о Ленине Зощенко предназначал для детей. Цикл снабжен подстрочным примечанием: «Эти рассказы написаны мною для детей дошкольного возраста». Поэтому из множества слагаемых личности Ленина бережно отобрано главное, то, что доступно юному сознанию и без чего немыслимо представление о Ленине. Этому заданию подчинена и художественная форма рассказов.

Детство для Зощенко - это своего рода выбор пути: куда и как пойдет человек, кто и что будет его ориентиром в этом кратком и вечном, ранимом и впечатлительном состоянии. Детство неповторимо в каждой судьбе. Как сохранить эту неповторимость? Не погубить насилием среды, соблазнами жизни, ее принуждением.

От рассказа к рассказу маленький читатель узнает, как воспитывал в себе Ильич такие важные для революционера и по-настоящему цельной личности черты характера, как правдивость («Графин»), смелость («Серенький козлик»), работоспособность («Рассказ о том, как Ленин учился»), силу воли («О том, как Ленин бросил курить») и т.д.

Здесь снова с одной стороны на первом плане идеология. В советское время эти рассказы были включены в списки обязательного чтения для младших школьников, причем авторство Зощенко особо не акцентировалось. В юные умы читателей Зощенко поселяет образ героя, примерам которого необходимо следовать.

С другой стороны - снова в этих рассказах мы можем увидеть проявление ницшеанства. “Сверхчеловек”, в понимании Зощенко - это “такой человек, который имеет высшее состояние физического и умственного здоровья, человек, свободный в своих взглядах, воззрениях и поступках”. И вот что мы читаем в его рассказах: «Благодаря купанью и физкультуре, благодаря правильному отдыху Ленин сумел много работать и сумел подготовиться за всю высшую школу сразу.

И вот что мы читаем в его рассказах: «И вот благодаря купанью и физкультуре, благодаря правильному отдыху Ленин сумел много работать и сумел подготовиться за всю высшую школу сразу». Честный («Какой он удивительный ребенок - он два месяца помнил об этой истории и два месяца огорчался, что случайно сказал неправду! Но теперь, когда он признался - ему стало легко, и вот он даже с улыбкой заснул»), храбрый («- А зачем он боится? Я не хочу, чтоб он плакал и боялся. Дети должны быть храбрыми»), образованный и работоспособный («Но профессора и министр не знали, что, кроме огромного ума и замечательных способностей, Ленин имел еще огромную работоспособность. А эта его работоспособность зависела от физкультуры и правильного отдыха. И вот почему с таким прекрасным успехом Ленин закончил свою учебу»), начитанный («А у Ленина были запрещенные книжки и разные революционные документы. И все эти книги и документы лежали в книжном шкафу»), физически здоровый и справедливый - ну чем не сверхчеловек?

Зощенко в этих рассказах не просто выдвигает свою взятую у Ницше и переработанную философскую концепцию, но и как бы апробирует ее на юных читателях, которые, впоследствии, могут составить целое поколение сверхлюдей. В соответствии с этим и отбираются языковые средства и приемы психологического письма.

В этом цикле рассказов мы встречаем серьезную нравственную проблематику, соответственно и формы психологизма здесь проявляются более отчетливо. Мы снова видим повествование от третьего лица, и, тем не менее, не теряется ощущение присутствия автора при описываемых событиях и можно говорить о наличии здесь прямой формы психологизма.

К ней же можем отнести и тот факт, что в каждом из рассказов словами героев дается характеристика Ленину, которая и должна в результате усваиваться юными читателями: «Целуя и закрывая одеялом своего маленького сына, мать подумала: «Какой он удивительный ребенок: он два месяца помнил об этой истории и два месяца огорчался, что он случайно сказал неправду. Но теперь, когда он признался, ему стало легко, и вот он даже с улыбкой заснул»»; «Но профессора и министр не знали, что, кроме огромного ума и замечательных способностей, Ленин имел еще огромную работоспособность. А эта его работоспособность зависела от физкультуры и правильного отдыха». Так ненавязчиво в умах читателей должен создаться образ вождя-героя, достойного стать нравственным идеалом для подрастающего поколения.

Косвенной формы психологизма в этом цикле рассказов мы не обнаруживаем, поскольку в центре повествования стоит, прежде всего, личность вождя, и она интересует автора в первую очередь. К тому же, самим содержанием данных рассказов автор утверждает самоценность человека, в становлении которого играет роль лишь его собственная воля и решимость, но никак не природа и окружающие его вещи.

Касаемо суммарно-обозначающей формы психологического письма, описывающей внешние проявления чувств и эмоций героев, то в исследуемом цикле рассказов она тесно сопряжена с идеологическим подтекстом самих произведений, поскольку Ленин должен казаться читателем несокрушимым идолом, и создается впечатление, что многие из человеческих чувств ему чужды, словно он находится выше всяческих переживаний и тревог. К примеру: «Два месяца огорчался, что он случайно сказал неправду. Но теперь, когда он признался, ему стало легко, и вот он даже с улыбкой заснул»; «Он смело входил в темную комнату. Не плакал, когда рассказывали страшные сказки. И вообще он почти никогда не плакал»; «Ленин усмехнулся и отвечает: - А это как приведется. Иногда по письму, иногда по разбору, а в другой раз и считать приходится. А вам что угодно?»; «Но Ленин не позволил им это сделать. Он сказал: - Нет, не надо меня нести на руках. Моя сестра и моя жена увидят, что меня несут на руках, и подумают, что мне очень плохо. Не надо их тревожить». Передавая в нескольких словах внешние проявления состояния Ленина, автор подчеркивает силу личности вождя, давая понять, что его внутренняя борьба всегда завершается победой, и он четко знает, как поступать в той или иной ситуации, что должно стать примером для подрастающего поколения.Особенность Зощенко как детского писателя в том, что все очень просто и понятно. Все эмоции, поступки, слова персонажей его детских рассказов изложены в логике, доступной ребенку и каждому человеку.

Характер детских травм Зощенко - страхов по поводу нарушения границ его личной сферы - не только мотивирует богатство его архетипического репертуара, но и делает его идеальным писателем на глубоко «советскую» тему подавления личности, всего частного. Этому подчинены и приемы психологического письма автора в его циклах рассказов.

В рассказах для детей использованы различные приемы повествования, но вся эта группа рассказов в значительной мере лишена иронической тональности. Многие рассказы носят автобиографический характер.

У Зощенко нет прямого морализаторства, но в некоторых рассказах чувствуется сильный идеологический подтекст (например, в «Рассказах о Ленине»). С точки зрения детской картины мира, автор рисует несправедливость, а порой и жестокость окружающего мира к детям. Взрослые искренне верят в то, что ломая детские характеры, они обеспечивают им надежное будущее, так как, по их мнению, дети с юных лет должны привыкать к определенным рамкам, царящих в социуме. Странно только то, что автор, пожалуй, поддерживает эту мысль и считает, что именно такое несколько тоталитарное воспитание сделало его тем, кем он есть. Еще одна важная черта Зощенко, как детского писателя - скрытый психологизм его произведений. Очень четко прослеживается в его рассказах для детей увлеченность идеями Фридриха Ницше и попытка переработать его концепцию сверхчеловека и воплотить ее в жизнь. Для Зощенко очень важно, куда и как по жизни пойдет ребенок, кто будет его ориентиром в это время, а главное, как не погубить его насилием среды, ее принуждением. Именно по этой причине автор апробирует в своих рассказах для детей свою философскую концепцию, надеясь повлиять на будущее поколение. Тем не менее, он позволяет своим читателям делать самостоятельный выбор, основываясь исключительно на поступках героев, а не на отвлеченных рассуждениях и длительных характеристиках психологического состояния героев. Автор, основываясь на личном опыте, позволяет читателю соотнести себя с героем и наделить его собственными чертами, не довлея, таким образом, над личностью, а только направляя ее в правильное русло.

РАЗДЕЛ 3. ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЗМА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Р.И. ФРАЙЕРМАНА

В целом, советская детская литература, как и вся официальная советская литература в большинстве случаев отличалась бесконфликтностью. При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что в большинстве советских детских книг преобладали псевдоконфликты, то есть, конфликты внешние, конфликты между заведомо положительными и заведомо отрицательными персонажами, конфликты, в результате которых персонажи отрицательные несли заслуженное наказание и перевоспитывались, а положительные так и оставались положительными, потому что развиваться им было некуда. Однако такая психологическая бесконфликтность советских детских книг отнюдь не умаляет литературных достоинств многих из них. Отсутствие психологического взросления героя, прежде всего, определяется эволюцией самой детской литературы, и здесь советская детская литература, в течение многих лет искусственно оторванная от развития мировой детской литературы, оказалась в исключительно невыгодном положении.

И все же появлялись в ней произведения, достойные внимания и в наши дни благодаря своей проблематике. Тревоги юности, ее потребность любить, жажда подлинных человеческих отношений нашли выражение в книге Р. И. Фраермана "Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви".

Проанализировав работы, в которых упоминается повесть «Дикая собака Динго…» было установлено, что все имеющиеся материалы - это скорее эмоциональные отклики на это произведение. Поэтика произведения, а тем более писательское мастерство автора, психологизм повести не рассматривались вообще. Данное произведение не подвергалось комплексному литературоведческому исследованию.

Но прежде, чем мы поговорим о психологизме повести «Дикая собака Динго…» рассмотрим критические сведения о ней и биографическую справку об авторе, дабы выяснить, на какой почве создавалось это произведение и как это повлияло на его содержательную и психологическую сторону.

Ровесник Булгакова и Мандельштама, почти ровесник Маяковского и Пастернака, Рувим Исаевич Фраерман прожил чрезвычайно долгую для немилосердной эпохи жизнь - 81 год. Родился в Могилеве в бедной еврейской семье. Там он провел детство и окончил реальное училище. Еще в школе полюбил литературу, писал стихи, печатал их. В 1916 г. окончил Харьковский технологический институт. В 1917 г. отправился на Дальний Восток, где принимал участие во всех бурных событиях того времени; все книги Фраермана - о Дальнем Востоке и его людях. Был рыбаком, чертежником, бухгалтером, учителем. В годы гражданской войны в составе партизанского отряда сражался с японскими интервентами.

В 1921 г. приехал в Москву. В 1924 г. здесь была издана первая повесть Фраермана «Васька-гиляк». В ней рассказывается о гражданской войне и становлении Советской власти на Дальнем Востоке. Вслед за ней выходят и другие книги - «Вторая весна» (1932) - первое произведение писателя для детей, «Никичен» (1934), «Шпион» (1937), «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви» (1939) - самая известная повесть писателя.

В годы Великой Отечественной войны Фраерман вступает в ряды народного ополчения, участвует в боях, работает в армейской газете.

Послевоенное творчество Фраермана обращено, в основном, к детям и подросткам.

Фраерман положил начало исследованиям творчества Гайдара своим сборником статей «Жизнь и творчество А. П. Гайдара» (1951), а также книгой-очерком «Любимый писатель детей» (1964). В 1966 г. вышел в свет сборник очерков и рассказов на морально-этические темы «Испытание души», адресованный подросткам.

С 1932 по 1965 гг. Рувим Исаевич часто посещал Рязанский край. Жил в пос. Солотча в доме гравера И. П. Пожалостина. Здесь написана повесть «Дикая собака динго», которая переведена на многие языки народов ближнего и дальнего зарубежья. По этой книге поставлен кинофильм, на Международном кинофестивале в Венеции получивший главный приз - скульптурную миниатюру «Золотой лев святого Марка» (1962).

Не получивший систематического образования беллетрист-самоучка Фраерман - лирик и тончайший психолог. Он жил не напоказ, скрывая в себе невероятный объем знаний о литературе и поэзии, открываясь только близким по духу. Беседовать с ним было настоящим пиршеством остроумия, веселья и мудрости.

При этом творчество Рувима Исаевича Фраермана никогда не становилось объектом литературоведческого исследования, хотя повесть «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви» вошла в золотой фонд советской детской литературы.

Она была опубликована в 1939 году. Это были суровые для страны времена: годы сталинских репрессий и предвоенного напряжения международной обстановки. Весьма неожиданно на фоне полностью идеологизированной литературы выделялась эта повесть. Она отличалась глубокой лиричностью в изображении свежести и чистоты первой любви, сложного мира «переходного возраста - расставания с детством и вступления в мятежный мир юности. Привлекала авторская убежденность в непреходящей ценности простых и естественных человеческих чувств - привязанности к родному делу, семье, природе, верности в любви и дружбе, межнациональному обществу». (Мастерская книги).

Повесть была тепло принята широкой читательской массой. А вот в кругах критиков она вызвала неоднозначные эмоции. Некоторые утверждали, что в повести - нежизненная основа, в произведении - нехарактерная для жизни советских школьников ситуация, даже находили в ней реакционные черты.

«Гармоничная, созданная как будто на одном дыхании, - отмечает Е. Путилова, - словно поэма в прозе, повесть невелика по объему, но сколько вмещает она событий, судеб сколько перемен с героями происходит на ее страницах, сколько важных открытий! Повесть эта далеко не безмятежна. И сила книги Фраермана, ее непреходящее очарование, может быть, и заключается в том, что автор, поверив в своего читателя, смелого и открытого, показал, как дорого дается человеку любовь, какими подчас оборачивается муками, сомнениями, страстями, страданиями. И вместе с тем, как растет душа в этой любви».

По достоинству оценил мастерство Р.И. Фраермана К.Паустовский. Писатель отмечает, что «такая повесть могла быть написана только хорошим психологом», что она «не романтична, это лирико-реалистическое повествование. Кроме художественных достоинств, глубины разработки характеров, привлекла ее неожиданность. Повесть была не громкой, камерной, углубленной в душевный мир героев. Фанфар нет в оркестре Р. Фраермана». Паустовский пытается понять также, почему повесть не была оценена по достоинству. Он высказывает предположение, что в то время, когда писалась повесть, в книгах даже для старшего возраста слово «любовь», в применении к школьникам, считалось едва ли не одиозным, т.к. взрослые считали, что «первая» любовь совсем еще не первая любовь. Ведь старшим очень просто обратить сердечное волнение в содержательную дружбу. Об этом писал Макаренко в «Педагогической поэме»: «Во все времена и у всех народов педагоги ненавидели любовь». К таким педагогам подчас присоединялись писатели. На такой почве появилась повесть «Дикая собака Динго…». Эта повесть не только о первой любви - это повесть о благородстве, о высокой нравственности в решении сложных коллизий любви и долга, о контроле воли и разума над непосредственностью чувств. Но несмотря на неоднозначную и бурную реакцию критиков, это замечательное произведение так и не было подробно исследовано. Скорее всего причина этого кроется в том, что повесть расценивалась исключительно как произведение для детей, а отношение к детской литературе со стороны критиков и литературоведов до последнего времени было весьма скептическим.

И все же мы считаем, что эта повесть являет собой гораздо больше, чем произведение для детей.

3.1 Сюжетно-композиционные аспекты раскрытия внутреннего мира главной героини повести «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви»

С главной героиней повести мы знакомимся в один из сложных периодов в жизни каждого человека - ей пятнадцать лет. Это подростковый, переходный возраст, который характеризуется своими особенностями. В это время пробуждается самосознание, назревают конфликты внутренние и внешние, трудности в проявлении своих чувств и состояний, непонимание самого себя выливается в недопонимание со стороны окружающих, большое желание быть понятым и понять других. Эти общие для всех подростков черты проявляются и в Тане Сабанеевой. В повести, тем не менее, нет утомительных описаний психологического состояния героини, обоснования ее поступков и внутренних монологов. Ее внутренний мир раскрывается через сюжет и композицию произведения.

Среди прочих сюжетно-композиционных аспектов раскрытия ее образа хотелось бы выделить отношения с родителями, которые развиваются и изменяются в процессе взросления девочки, и любовь, как сюжетно-композиционный элемент, так как любовь можно рассматривать как событие, изменившее главную Таню.

Таня выросла без отца, т.к. он оставил семью, когда она была совсем маленькой. Разумеется, что это обстоятельство отразилось на личности Тани. Она стойко переносила любые ситуации, стараясь быть опорой для матери. Отношению Тани к маме отведено немало трогательных строк в повести: «Грудь стесняется чувством горьким и нежным, вызывающим слезы на глазах. Откуд