Процесс изменения институционального баланса в энергетической политике Европейского союза - Дипломная работа

Несмотря на традиционные предубеждения стран-участниц против вмешательства ЕС во внешнюю энергетическую политику, роль Союза во внешнем измерении энергетической политики ЕС расширилась до непредвиденных национальными правительствами масштабов. Европейская комиссия на регулярной основе подготавливает рамочные документы для национальных энергетических политик, контролирует соответствие инициатив государств праву ЕС, поддерживает энергетические отношения с третьими странами (через энергетические диалоги и многосторонние соглашения), разрабатывает стратегии диверсификации поставок энергоресурсов через «энергетическую дипломатию» и поддержку проектов трубопроводов. Этому способствует кросс-секторальный характер энергетики (данная сфера связана с внутренним рынком, внешней политикой, конкуренцией, экологией, торговой политикой, помощью в целях развития, расширением), то есть Европейской комиссии не обязательно действовать напрямую. Имея в распоряжении политические сферы, где институт обладает значительными полномочиями, и выстраивая связи с энергетики с ними, Комиссия существенно расширила набор доступных ей механизмов, которые могут рассматриваться как инструменты внешней энергетической политики ЕС. К ним относятся: законодательные акты по внутреннему рынку, которые могут иметь значительное внешнее влияние, обмен информацией по энергетическим сделкам с третьими странами, требования по хранению запасов (stockholding), региональные многосторонние соглашения, двусторонние соглашения с третьими странами, сотрудничество с развивающимися странами.Совокупность данных инструментов позволяет Европейской комиссии не только продвигать свою повестку дня, но и оказывать влияние на политические исходы во внешней энергетической политике ЕС и стран-участниц.

Европейский союз - чрезвычайно комплексный, suigenerisaktop в области энергетической политики. В его рамках поддерживается сложная система разделения полномочий между наднациональными институтами и странами-участницами; единое законодательство ЕС сосуществует с независимыми политическими подходами национальных правительств, в особенности в том, что касается внешней энергетической политики.

Краеугольным камнем энергетической политики ЕС является проблема согласования идеи внутреннего единого энергетического рынка и обеспечения безопасности поставок. Зависимость от импорта углеводородов является причиной того, что единый европейский энергетический рынок не может быть достигнут без скоординированной внешней энергетической политики. Несмотря на значительный массив наднационального законодательствав сфере энергетики, созданный преимущественно в последние два десятилетия, внешняя энергетическая политика остается прерогативой национальных правительств.

Но двадцать восемь стран не могут иметь единого видения внешней энергетической политики по причине различного энергетического баланса и разной степени зависимости от импорта. Также необходимо учитывать и разницу в целях государств-членов ЕС, преследующих собственные национальные интересы, и наднациональных институтов, стремящихся к углублению интеграции. Подход ЕС к внешним энергетическим отношениям отличает односторонность, взгляд через призму внутренних процессов. Некоторые аспекты энергетической политики ЕС подчиняются геополитическим соображениям, другие соответствуют интеграционной логике и управляются законодательством в области внутреннего энергетического рынка.

Множественность акторов, расхождения в предпочтениях и сложившийся за шестьдесят лет определенный институциональный баланс ограничивают способность Европейского союза и стран-участниц проводить согласованную внешнюю энергетическую политику, что зачастую не позволяет добиваться оптимальных результатов в достижении цели по обеспечению энергетической безопасности. В особенности такое положение дел очевидно на примере энергетических отношений Европейского союза и Российской Федерации. Энергетические проекты с участием РФ, такие как «Северный поток», «Южный поток», «Северный поток - 2», как никакие другие вскрывают противоречия между государствами-членами и наднациональными органами ЕС.

На энергетический рынок Европейского союза приходится бoльшая часть экспорта российских углеводородов, понимание всей сложности его процессов является непременным условием успешного ведения деятельности в его рамках, что обуславливает актуальность данной работы.

Объектом исследования является энергетическая политика Европейского союза и ее внешнее измерение. В качестве предмета исследования выступает институциональная динамика в энергетической политике Европейского союза и ее влияние на внешний аспект данной политики. институциональный энергетический европейский союз

Цель исследования - раскрыть процесс изменения институционального баланса в энергетической политике Европейского союза и выявить его последствия для ее внешнего измерения.

Теоретической основой исследования является синтез исторического неоинституционализма и концепции «ловушки совместных решений» Ф. Шарпфа.Они предлагают более дифференцированный подход, чем теории высокого уровня, и позволяют учесть,как влияниеинституциональной динамики, так и интересов правительств стран-участниц ЕС. Такая теоретическая база позволяет наиболее адекватно анализировать процесс институционализации энергетической политики Европейского союза.

Гипотеза исследования формулируется следующим образом: процесс расширения полномочий наднациональных органов ЕС привел к «вакууму лидерства» во внешней энергетической политике Европейского союза: национальные правительства уже не имеют полной свободы поступать на свое усмотрение, однако и возможности институтов ЕС (Европейская комиссия) ограничены определенным кругом доступных инструментов.

Для достижения цели работы и проверки гипотезы поставлены следующие задачи: Определить основные теоретические подходы к анализу изменения институционального баланса в Европейском союзе и обосновать выбор теории;

Охарактеризовать основные положения теории исторического неоинституционализма и концепции «ловушки совместных решений» Ф. Шарпфа и сформировать теоретическую базу исследования;

Провести анализ исторического развития и институциональной динамики в энергетической политике ЕС;

Выявить полномочия ЕС с «внешним» выражением (то есть те, что могут иметь влияние вне территории ЕС);

Продемонстрировать последствия сдвига в институциональном балансе для внешней энергетической политики Европейского союза на примере энергетических отношений ЕС и Российской Федерации (противоречия между государствами-членами ЕС и наднациональными институтами по проектам с участием России).

Научную разработанность определенной выше проблематики целесообразно рассматривать в нескольких блоках. Первый блок посвящен теоретической базе исследования. Исторический неоинституционализм был концептуализирован в 1990-х гг. в трудах таких исследователей как Питер Холл и Розмари Тейлор, Свен Стейнмо, Кэтлин Телени Фрэнк Лонгстрет, Пол Пирсон, Теда Скокпол. Европейская интеграция с перспективы исторического неоинституционализма рассматривалась в работах Пола Пирсона, САЙМОНАБУЛМЕРАИ Кеннета Армстронга. Из российских исследователей к данному подходу обращалась Татьяна Романова. Концепция «ловушки совместных решений» была введена в 1980-х гг. Фрицем Шарпфом в статье «Ловушка совместных решений: уроки германского федерализма и европейской интеграции»; в 2006 г. автор выпустил статью - ревизию концепции. Данный подход широко распространился в изучениипроцесса принятия решений в Европейском союзе. К нему обращались Гай Питерс, Йенс Блом-Хэнсен, Адрианна Эритье. Наиболее полным по данной проблеме является труд под редакцией Герды Фолкнер, посвященный «ловушкам совместных решений» в процессе институционализации политик Европейского союза.

Второй блок представляет исследования по становлению энергетической политики Европейского союза. Степень изученности данной проблематики является весьма высокой. Среди комплексных исследований необходимо отметить труды Яннэ Хааланд Матлари и Кима Талуса. Данная тема также освещалась в работах Яна Фредерика Брауна, Буркарда Эберляйна, Ли Ханхер и Франческо Марии Салерно,Юрия Боровского и Ксении Трачук, Николая Кавешникова.

Различные аспекты внешней энергетической политики ЕС стали темами большого числа исследований. Сотрудничество, роль институтов и глобальных рынков рассматриваются в труде Андреаса Голдтау и Ника Ситтера; энергетическая безопасность ЕС как внешнеполитический вызов - в работе Ричарда Янгса; изменения, которые внес Лиссабонский договор в способность ЕС проводить внешнюю энергетическую политику - в статье Барта фон Воорена;роль Европейской комиссии - в статьях Франчески Батцеллы.

Исследованию энергетических отношений Российской Федерации и Европейского союза посвящены труды Джонатана Стерна (газовая проблематика в отношениях между Россией и странами Европы), Татьяны Романовой (проблемы институтов, энергетической безопасности), Николая Кавешникова (разногласия по вопросам видения энергетической безопасности), Томаса Малтби (энергетическая безопасность ЕС и Российская Федерация).

Новизна исследования заключается в том, что оно является попыткой продемонстрировать последствия сдвига в институциональном балансе в энергетической политике Европейского союзадля ее внешнегоаспекта и концептуализировать современное распределение полномочий между институтами и странами-участницами в рамках «ловушки совместных решений».

В первой главе будет сформирована и охарактеризована теоретическая база исследования на основе объединения теории исторического неоинституционализма и концепции «ловушки совместных решений». Во второй главе раскрывается процесс эволюции энергетической политики Европейского союза и текущий институциональный баланс в ее рамках. Третья глава посвящена выявлению последствий сдвига институционального баланса для внешней энергетической политики ЕС и стран-участниц на примере кейса «Южный поток».

1. Теоретические основы исследования

1.1 Обоснование выбора теории

Европейский союз бесспорно является одним из самых институционализированных политических образований в мире с множеством межправительственных и наднациональных институтов и растущим объемом EU acquis. Устойчивая эволюция ЕС в сторону расширения и углубления наднационального управления в различных политических сферах (policydomains) порождает среди исследователей вопросы о том, почему полномочия по разработке политик переходят с национального на наднациональный уровень, что обуславливает относительно быструю коммунитаризацию одних политических сфер и задерживает другие, в какой степени Европейский союз управляется наднациональными/межправительственными методами? Однако единого подхода к объяснению такого комплексного, динамичного и во многих отношениях уникального процесса не существует.

Европейский союз представляет собой политическое образование, которое одновременно функционирует на разных уровнях - международном, наднациональном, транснациональном, региональном, которые неразрывно связаны между собой. Согласно Дж. Питерсону, как правило, теории интеграции могут предложить объяснение политических исходов на одном из данных уровней, ни один теоретический подход не способен адекватно охватить все уровни. Выбор теории зависит от объекта исследования и уровня, на котором он находится. Питерсон выделяет три уровня принятия решений в ЕС: первый - надсистемный уровень или «уровень исторических решений», на котором принимаются решения, меняющие природу ЕС как политической системы. Доминирующими акторами здесь являются государства-члены ЕС, собирающиеся в формате Европейского совета либо межправительственной конференции, в редких случаях Суд ЕС. Суперсистемный уровень является предметом теорий высокого порядка - межправительственной и неофункционалистской. Второй уровень - системный, «уровень осуществления политики». Полномочия по определению политик разделены между институтами, где доминирующими являются Совет ЕС, Комитет постоянных представителей (COREPER), Европейская комиссия. На данном уровне происходит согласование национальных точек зрения, выработка общей позиции и выбор между альтернативными курсами действий. Системный уровень подразумевает важность межправительственного торга при разработке политик, однако при все расширяющемся использовании обычной законодательной процедуры (ordinarylegislativeprocedure) наиболее значительным становится не межправительственное, а межинституциональное измерение выработки политического курса. Лучшая теоретическая модель для объяснения деятельности на данном уровне предлагается в рамках неоинституционализма. Последний, подсистемный уровень, «уровень формирования политики», раскрывает то, как Европейский союз функционирует на повседневной основе. Особенности этого процесса обстоятельнее других раскрывает теория политических сетей.

Предметом данного исследования является институциональная динамика, в более широком смысле - институциональное развитие одной из политических сфер (энергетической политики) в рамках Европейского союза. В соответствии с классификацией Дж. Питерсона, предмет исследования отвечает системному уровню принятия решений. Таким образом, наиболее соответствующую для анализа указанной проблематики теоретическую базу предлагают неоинституциональные подходы.

Неоинституционализм в изучении европейской интеграции проявился во второй половине 1980 - 1990-х гг., и за прошедшее время был создан внушительный массив работ в рамках данной исследовательской традиции. К наиболее известным относятся исследования Марка Поллака, Томаса Риссе и Тани Берцель, Вивьен Шмидт, Джозефа Джупилле и Джеймса Капоразо, Джорджа Цебелиса и Джоффри Гаррета, Марка Аспинуолла и Джеральда Шнайдера. Неоинституциональная школа представляет собой мозаику разнородных подходов, концепций и идей. Хотя все институциональные теории объединены мыслью о том, что «институты имеют значение», и заинтересованы в выявлении той роли, которую играют институты при определении политических исходов, в остальном их понимание может радикально различаться. На данный момент наиболее распространенной является классификация Питера Холла и Розмари Тейлор, в соответствии с которой выделяется три типа нового институционализма - неоинституционализм рационального выбора, исторический неоинституционализм и социологический неоинституционализм. В начале 2000-х три «старых» неоинституциональных подхода были дополнены новым направлением - дискурсивным неоинституционализмом (В. Шмидт). В Таблице 1 представлены ключевые идеи каждого подхода. Таблица 1

Типы неоинституционализма

Исторический Рационального выбора Социологический Дискурсивный

Определение института Формальные и неформальные убеждения и правила поведения, встроенные в организационную структуру политической системы Средство решения политических проблем, созданное ключевыми акторами и существующее только до тех пор, пока польза от него превышает издержки Средство, через которое акторы понимают свои действия и действия других акторов Одновременно и структура, ограничивающая акторов, и конструкт, создаваемый и изменяемый акторами

Основные принципы Институты - решающий фактор в выборе действий. Предыдущие поступки определяют настоящий и будущий контекст и действия («эффект колеи») С помощью институтов акторы достигают своих целей в тех случаях, когда одностороннего действия недостаточно Благодаря тому, что институты предоставляют необходимые средства, через которые определяются необходимость и лучший сценарий действий, становится возможным политическое действие Идеи, обмен идеями в рамках дискурса, выбор идей - определяющие факторы в создании и сохранении институциональных структур, в том числе их изменении

Согласно Холлу и Тейлор, данные теории можно расположить в континууме от подхода, основанного на расчете (calculusapproach), до подхода, основанного на культуре (culturalapproach). Согласно первому подходу, акторы, действуя стратегически, стремятся максимизировать свою выгоду, а институты обеспечивают им большую или меньшую степень определенности относительно настоящего или будущего поведения других акторов. Культурный подход подчеркивает зависимость действий акторов от их мировоззрения в противовес сугубо инструментальному расчету. Согласно нему акторы встроены в институты, состоящие из символов, сценариев, норм, которые выступают в качестве фильтров для интерпретации и ситуаций, и самих акторов и влияют на выбор курса действий. Кроме того, институты также воздействуют на идентичность и предпочтения акторов. Неоинституционализм рационального выбора соответствует подходу, основанному на расчете, социологический - культурному. Эклектичные исторический и дискурсивныйподходы находятся по центру данного континуума.

Неоинституционализм - неотъемлемый аналитический подход при изучении эволюции политик в Европейском союзе. Он позволяет одновременно учитывать сохраняющееся главенство национальных правительств в принятии решений в ЕС и значение интеграционных институтов. Принимая во внимание тот факт, что институты ЕС обладают определенной степенью независимости и зачастую преследуют «европейские» интересы в противовес национальным, их влияние нельзя сбрасывать со счетов. Наднациональные институты, в особенности Европейская комиссия при поддержке Суда ЕС, играют значительную рольв формировании идей, мобилизации интересов и продвижении наднациональных решений общих проблем стран-участниц ЕС. Однако не стоит и переоценивать автономность институтов от национальных правительств. Институты ЕС, не представляющие национальные правительства (Европейский совет и Совет ЕС), могут влиять на процесс интеграции только тогда, когда они прямо не противоречат предпочтениям стран-участниц, через создание и использование подходящих «окон возможностей».

Эволюция энергетической политики Европейского союза - наглядный пример, демонстрирующий доминирование национальных правительств и использование возможностей интеграционными институтами. Энергетика является весьма специфической областью интеграции.Это - составляющая безопасности государства; прерогатива обеспечения энергетической безопасности ранее всегда принадлежала национальным правительствам. Какие-либо компетенции наднациональных институтов в данной сфере не были компонентом первичного законодательства ЕС вплоть до подписания Лиссабонского договора. На протяжении большей части интеграционного процесса страны-участницы весьма негативно воспринимали попытки Сообщества вмешиваться в энергетическую сферу. Однако, если взглянуть на траекторию развития указанной политики и на ее современное состояние, очевидно, что она в значительной степени коммунитаризирована и являет собой больше, чем наименьший общий знаменатель позиций национальных правительств. В связи с этим возникает вопрос: каким образом при изначальном нежелании стран-участниц так или иначе ограничивать свои полномочия в энергетической сфере, интеграция в ней все равно происходит, частично распространившись даже на «неприкосновенную» внешнюю энергетическую политику? Перечисленные неоинституциональные подходы, разделяя идею о том, что «институты важны», все же различно рассматривают их роль и механизм влияния на политические исходы и предлагают различные ответы на поставленный вопрос. Теоретической сложностью данного исследования является выбор подхода, благодаря которому стало бы возможным рассмотреть влияние национальных предпочтений (учитывая специфику энергетики как сферы интеграции) и институционального взаимодействия на эволюцию энергетической политики ЕС.

Неоинституционализм рационального выбора рассматривает институты как инструменты стратегически действующих акторов, преследующих сформированные вне институтов цели. Но, если рассматривать эволюцию энергетической политики Европейского союза, очевидно, что наднациональные органы ЕС также имеют свои, проинтеграционные предпочтения и ресурсы для их продвижения, и при определенных условиях могут добиваться принятия более наднациональных решений, чем того желают страны-участницы. То есть, отрицание какой-либо автономной роли институтов неуместно относительно объекта данного исследования. Что касается социологического и дискурсивного неоинституционализмов, то они, представляя конструктивистскую ветвь исследований, сохраняют ее главные недостатки. Цитируя Э. Моравчика: «Конструктивисты способствовали эмпирическому и теоретическому осмыслению европейской интеграции в гораздо меньшей степени, чем предполагают их мета-теоретические суждения, - определенно меньше, чем существующие альтернативы. …. Причиной этого является показательное нежелание конструктивистов брать на себя риск эмпирического неподтверждения их гипотез». Согласно Моравчику, проблема конструктивистов состоит, во-первых, в том, что они не выдвигают «уникальные проверяемые гипотезы», предпочитая вместо этого широкие, открытые к интерпретации идеи, которые могут обосновать практически любой исход, во-вторых, даже если выдвинутая гипотеза соответствует вышеуказанным критериям, конструктивисты не в состоянии доказать, что именно их методы предлагают более обоснованные результаты, нежели другие (рационалистские) теории. По этой причине в данном исследовании резонным видится использование более рационалистского теоретического подхода.

Теорией, в наиболее полной степени отвечающей критериям данной работы, является исторический неоинституционализм (ИН). Рассматривая интеграционный процесс как исторический феномен, он позволяет оценить взаимодействие наднациональных органов ЕС и национальных правительств в динамике и рассмотреть его долговременные институциональные последствия.

Так как исторический неоинституционализм не является однородным теоретическим подходом, следующий параграф будет направлен на концептуализацию ИН в рамках проблематики данного исследования.

1.2 Исторический неоинституционализм

Термин «исторический неоинституционализм» объединяет большой круг разнородных исследований, созданных в 1970 - 90-е гг. (С. Стейнмо, К. Телен и Ф. Лонгстрет, П. Пирсон, Т. Скокпол, Э. Иммергут, П. Холл, Дж. Айкенберри).Весь массив исследований в рамках ИН объединен тремя общими утверждениями. Во-первых, политические исходы и ориентация политической системыво многом определяются ключевыми политическими структурами - такими как институциональная конфигурация правительства или партий. Структура политического образования формирует и ограничивает цели, возможности и стратегии групп и индивидов, которые действуют в ее рамках. Во-вторых, для понимания того, как проявляются институциональные ограничения и возможности, они должны быть помещены в исторический процесс; сроки, последовательность, «эффект колеи», непредвиденные последствия и «эффекты» политик имеют значение. В-третьих, институциональные структуры не предоставляют исчерпывающее объяснение политическим исходам. Они оказывают влияние на них посредством ограничения и предоставления возможностей акторам, но общее воздействие необходимо оценивать в сочетании с другими факторами, такими как общественные интересы, культура и идеология, новые идеи и т.д.

Как уже отмечалось, ИН - эклектичен, объединяет как черты социологического, так и неоинституционализма рационального выбора. Исследовательская традиция исторического неоинституционализма рассматривает природу акторов расширительно, объединяя взгляды других подходов. Согласно ИН, акторы могут действовать рационально, стремясь максимизировать свои выгоды, и в то же время неосознанно следовать установленным обществом рамкам и нормам, соответствуя «логике уместности» (logicofappropriateness), свойственной социологической ветви неоинституционализма. С. Стейнмо полагает, что, как правило, к значительным политическим исходам следует подходить как к продукту и соблюдения правил, и максимизации выгод.

Согласно историческому неоинституционализму институты обеспечивают контекст, в котором политические акторы определяют свои стратегии и преследуют интересы. Более того, в институтах формируются не только стратегии, но и сами цели акторов. По выражению Телен и Стейнмо, исторический неоинституционализм представляет собой попытку пролить свет на то, как на политическую борьбу воздействует институциональная среда, в которой эта борьба происходит.

ИН принимает наиболее широкую трактовку институтов: они включают формальные организации и неформальные нормы и процедуры, которые устанавливают правила поведения. Вопрос о том, что считать институтом, а что нет, рождает множество противоречий в литературе по ИН. В целом, исторические неоинституционалисты заинтересованы в целом ряде государственных и общественных институтов, которые оказывают влияние на формирование предпочтений политических акторов и выстраивают структуру властных отношений. Сюда входят нормы электорального процесса, структура партийной системы, взаимоотношения между ветвями власти, организации экономических акторов, например, профсоюзы.

По оценке Марка Поллака, «первое поколение» исследований в традиции исторического неоинституционализма было более успешно в объяснении преемственности, чем причин институциональных сдвигов. Преемственность, согласно ИН, обуславливается тем, что политические институты характеризуются так называемыми «позитивными эффектами» (positivefeedbacks), существующими до тех пор, пока данные институты генерируют стимулы для их сохранения, требуя только постепенной адаптации к изменяющейся политической обстановке. Согласно Пирсону в той среде, где присутствуют «позитивные эффекты», политике свойственны следующие феномены: инерция или ситуация lockin, при которой существующие институты остаются в равновесии, несмотря на значительные политические изменения, критическая роль сроков и последовательности, при которой относительно немасштабные и случайные события, которые происходят вначальные периоды «переломных моментов развития» (criticaljunctures)оказывают формирующее влияние (при наличии соответствующего институционального контекста) на события, которые произойдут позже, и «эффект колеи»(pathdependency), при котором более ранние институциональные и политические решения могут сохраняться и влиять на решения, принимаемые в будущем, даже если их последствия негативны. В первом поколении работ принятой моделью институциональных изменений оставалась концепция «прерывающегося равновесия»(punctuatedequilibrium) С. Краснера. Согласно ей институциональное устройство, как правило, сохраняется неизменным, пока оно не входит в глубочайшее противоречие с социальными и экономическими условиями или не сталкивается со значительным внешним шоком. В такой момент старая институциональная структура рушится, порождая короткий промежуток времени, в течение которого вероятны несколько путей развития. Исследователи называют его «переломный момент развития» (criticaljuncture). Как только будет сделан фундаментальный институциональный выбор, акторы быстро адаптируются к новым правилам игры, и рождается новый политический порядок.Многие исторические неоинституционалисты критикуют данную модель, говоря о том, что приписывание ключевой роли внешним шокам не допускает мысли об инициативных действиях акторов, и о том, что представление политических и институциональных реформ результатомслучайных событий в корне неверно.Более того, Телен и Стейнмо полагают, что институциональные сдвиги могут быть итогом постепенных изменений - результатов политической борьбы и стратегического маневрирования в рамках существующих институциональных ограничений. Во втором поколении исследований ИН для объяснения институциональных изменений было выдвинуто предположение, что существуют еще и «негативные эффекты» (negativefeedback), которые провоцируют проведение институциональных и политических реформ. В таком случае существующие институты имеют обратный эффект и постепенно расшатывают их социальную или политическую базу, что в итоге может привести к их реформированию.

Таким образом, исторический неоинституционализм предполагает, что политические институты и политики со временем могут приводить к различным результатам в зависимости от их характеристик и типа эффектов, которые они производят. Концепция «негативных эффектов», в отличии от модели «прерывающегося равновесия» выдвигает предположение о том, что институциональные изменения могут быть продолжающимися, а трансформация институтов - продуктом постепенной адаптации.

ИН подчеркивает сложность поддержания институциональной эволюции под жестким контролем. Согласно историческому неоинституционализму акторы могут первоначально иметь сильную позицию, отстаивать свои интересы, но, тем не менее, поддержать политические и институциональные реформы, которые изменят их положение в неожиданную либо нежелательную сторону. В исследовательской традиции исторического неоинституционализма убедительное теоретическое объяснение этого процесса предложил Пол Пирсон в своей статье «Путь к европейской интеграции…». Потенциал ИН к объяснению данного феномена лежит в его внимании к темпоральному аспекту политики (влияние временных горизонтов акторов, интервалов между решениями, долговременных последствий и возникающих в их результате ограничений контроля стран-участниц). В соответствии с ИН, политическое развитие должно пониматься как процесс во времени; попытки оценить результат этого процесса в тот или иной конкретный момент искажают его, и не рисуют полную картину происходящего. По словам П. Пирсона: «Представление о ЕС зависит от того, рассматривается ли один кадр или же весь видеоряд». Оценка развития Европы с учетом временного компонента дает намного лучшее понимание природы Союза. В тот или иной конкретный момент времени («кадр») дипломатическое маневрирование национальных правительств представляется преобладающим, и межправительственная перспектива кажется наиболее целесообразной. Однако, если рассматривать интеграцию как исторический процесс («видеоряд»), полномочия стран-участниц видятся ограниченными в большей степени, а вмешательство других акторов и совокупные ограничения регулятивного режима более значительными.

Пирсон выделяет четыре фактора, которые могут привести к появлению пробелов в контроле стран-участниц: Частичная независимость институтов ЕС

При создании Европейских сообществ перед национальными правительствами стояла задача сформировать институциональные структуры, которые обеспечили бы эффективность процесса принятия решений, имплементации и контроля над широким кругом политических сфер, а также механизм принужденияв условиях большого количества стран-участниц с различающимися интересами. Это вынудило правительства предоставить значительные полномочия создаваемым институтам. Обладая существенными ресурсами, наднациональные органы не является пассивными инструментами в руках государств, а стремятся к расширению своих компетенций и большей независимости.

Ограниченный временной горизонт политиков

Множество политических решений, в особенности комплексные политические меры или масштабные институциональные реформы, сказываются только в долгосрочной перспективе. Однако политики зачастую наиболее заинтересованы в краткосрочных результатах своей деятельности, и «отложенные» эффекты недооцениваются. Основной причиной этого является логика электоральной политики: так как избиратели голосуют, основываясь на политических успехах в краткосрочный период, политики на них и ориентируются. Таким образом генерируется разрыв между краткосрочными политическими интересами и долговременными институциональными последствиями.

Непредвиденные последствия

Тем не менее, даже если разработчики политик ориентируются на долгосрочную перспективу, все равно существует вероятность появления непредвиденных последствий. Согласно Пирсону, это особенно актуально для Европейского союза изза наличия чрезвычайно большого количества рассматриваемых вопросов. В отличие от международных организаций, ЕС занимается диапазоном проблем, сопоставимым с объемом внутриполитических вопросов государства, от установления цен на сельскохозяйственную продукцию до регулирования выбросов автомобилей. За шесть десятилетий компетенции Союза расширились настолько, что государства-члены не в состоянии жестко контролировать развитие всех политических сфер. В данном контексте временные ограничения, асимметричный доступ к информации и необходимость делегировать принятие решений экспертам способствует появлению непредвиденных последствий и пробелов в контроле со стороны государств.

Изменение предпочтений национальных правительств

Политические предпочтения нацправительств могут поменяться по ряду причин. Изменившиеся обстоятельства либо новая информация могут спровоцировать смену интересов. В той же степени важно помнить, что состав правительств изменяется на регулярной основе, и разные кабинеты могут иметь различные взгляды на вопросы, рассматриваемые в рамках ЕС.

Пирсон также перечисляет причины, по которым пробелы в контроле даже при их идентификации, сложно ликвидировать: Сопротивление институциональных акторов

Суд ЕС, Комиссия и Европейский парламент накопили существенный политический потенциал, который могут использовать для оказания сопротивления попыткам стран-участниц расширить свой контроль над их деятельностью. Однако национальные правительства обладают правом определять (и изменять) основные правила игры и широкими надзорными полномочиями, контролируют бюджет и назначения, поэтому сравнительно с ними возможности институтов выглядят весьма скромно.

Институциональные барьеры для проведения реформ

По Пирсону, институты ЕС имеют такое качество как «вязкость» («sticky»)- устойчивость к институциональным и политическим реформам. В принципе, государства-члены ЕС обладают правом изменить или даже ликвидировать Суд ЕС, Комиссию, Европейский парламент. Но на деле в Европейском союзе были созданы правила игры, которые препятствуют подобным изменениям. Те же требования, которые делают первоначальное принятие решений таким трудным, распространяются и на попытки отменить проведенные реформы, даже если они непредвиденно затратны или ущемляют национальный суверенитет.

Высокие издержки при возврате к предыдущей модели ведения деятельности

Когда акторы адаптируются к новым правилам игры и берут на себя обширные обязательства в ожидании, что эти правила будут действовать в будущем, резко повышаются издержки в случае выхода из данных соглашений. В таком случае возвращение к «старой» политике является непривлекательным вариантом, и национальные правительства оказываются в ситуации, когда без возможности вернуться к предыдущему состоянию изза высоких издержек, они заблокированы в ограниченном пуле доступных политических опций (lockin). Такая ситуация имеет «эффект колеи» - институциональные или политические решения - даже субоптимальные - воспроизводят сами себя с течением времени.

Все приведенные аргументы связаны важнейшей особенностью - чтобы их обнаружить, необходимо рассматривать политическое развитие во времени. Поэтому именно ИН может предоставить объяснение, почему появляются пробелы в контроле стран-участниц. Такие разрывы в способности национальных правительств держать весь интеграционный процесс под контролем создают возможности для автономных действий институтов, которые в свою очередь могут быть трансформированы в политические ресурсы. В результате в следующем раунде принятия решений институты становятся более влиятельными акторами. Пол Пирсон отмечает, что в отличие от неофункционализма, ИН не рассматривает перетекание политического контроля как игру с нулевой суммой. Согласно историческому неоинституционализму эволюция норм и политик и социальная адаптация порождают все более структурированную политическую систему, которая ограничивает действия всех акторов.

1.3 Формулирование гипотезы

Исторический неоинституционализм предоставляет убедительную отправную точку исследования, позволяя проанализировать процесс институционализации энергетической политики, выделить факторы, содействовавшие ему, и, напротив, институциональные барьеры. Вклад исторического неоинституционализма в понимание функционирования Европейского союза состоит не только в идее о «вязкости» институтов и влиянии «эффекта колеи», но и в том, что ИН перечисляет условия, при которых можно ожидать различные эффекты (positive/negativefeedback)и обусловленные прошлыми решениями действия. Одним из таких условий является активная роль институтов. В соответствии с ИН, институты не представляют собой только арену для согласования позиций стран-участниц ЕС, но способны создавать и преследовать собственную повестку. Это является особенно актуальным по отношению к энергетической политике ЕС. Европейская комиссия действительно была у истоков и продолжает свою деятельность по расширению и углублению энергетической политики Союза. Исторический неоинституционализм, рассматривая наднациональные органы в качестве одних из ключевых игроков в политическом процессе Европейского союза, таким образом, предоставляет концептуальную основу для анализа роли институтов в развитии энергетической политики ЕС.

Энергетика считается сферой, где страны-участницы сохранили значительную степень своих полномочий. Долгое время необходимость действий на общеевропейском уровне не была очевидной, и национальные правительства были весьма чувствительн

За три десятилетия с конца 1980-х гг. энергетическая политика превратилась из крупнейшего провала Сообщества в одну их важнейших областей деятельности ЕС. Несмотря на традиционные предубеждения стран-участниц против вмешательства ЕС во внешнюю энергетическую политику, роль Союза во внешнем измерении энергетической политики ЕС расширилась до непредвиденных национальными правительствами масштабов. Европейская комиссия на регулярной основе подготавливает рамочные документы для национальных энергетических политик, контролирует соответствие инициатив государств праву ЕС, поддерживает энергетические отношения с третьими странами (через энергетические диалоги и многосторонние соглашения), разрабатывает стратегии диверсификации поставок энергоресурсов через «энергетическую дипломатию» и поддержку проектов трубопроводов. Важным индикатором становления ЕС как значимого актора в области энергетики является то, что с 2008 г. Международное энергетическое агентство публикует обзор энергетической политики ЕС наряду с обзорами национальных политик.

На основе проведенного в первой главе анализа было установлено, что наиболее адекватное теоретическое объяснение подобному институциональному сдвигу в области внешней энергетической политики предлагается в рамках исторического неоинституционализма. Внимание ИН к темпоральному компоненту интеграционного процесса и предположение о том, что трансформация институциональной конфигурации может быть продуктом постепенных изменений и стратегического маневрирования в рамках текущих институциональных ограничений, обеспечивает лучшее понимание процесса становления энергетической политики Европейского союза. В исследовательской традиции исторического неоинституционализма наднациональные институты- одни из ключевых игроков в политическом процессе ЕС, способные генерировать и продвигать собственные проинтеграционные цели. Данный тезис нашел подтверждение в процессе анализа эволюции энергетической политики Евросоюза. Европейская комиссия, актор - «автор» стратегического подхода в отношении энергетического сектора, накопила существенный регулятивный и политический потенциал и добилась включения энергетики в число совместных компетенций стран-участниц и Союза. При сохранении преимущественно межправительственной логики во внешнем измерении энергетической политики передача полномочий на наднациональный уровень произошла, тем не менее, в ущерб способности государств-членов ЕС проводить самостоятельную внешнюю энергетическую политику. Хотя формально статья 194(2) ДФЕС подтверждает право стран-участниц на самостоятельный выбор между разными источниками энергии и ее поставщиками, фактически ЕС, определяя рамочную энергетическую политику, имеет рычаги влияния на национальные политики в указанной области. Этому способствует кросс-секторальный характер энергетики (данная сфера связана с внутренним рынком, внешней политикой, конкуренцией, экологией, торговой политикой, помощью в целях развития, расширением), то есть Европейской комиссии не обязательно действовать напрямую. Имея в распоряжении политические сферы, где институт обладает значительными полномочиями, и выстраивая связи с энергетики с ними, Комиссия существенно расширила набор доступных ей механизмов, которые могут рассматриваться как инструменты внешней энергетической политики ЕС. К ним относятся: законодательные акты по внутреннему рынку, которые могут иметь значительное внешнее влияние, обмен информацией по энергетическим сделкам с третьими странами, требования по хранению запасов (stockholding), региональные многосторонние соглашения, двусторонние соглашения с третьими странами, сотрудничество с развивающимися странами.Совокупность данных инструментов позволяет Европейской комиссии не только продвигать свою повестку дня, но и оказывать влияние на политические исходы во внешней энергетической политике ЕС и стран-участниц.

Если рассуждать в терминах исторического неоинституционализма, посредством деятельности Комиссии в энергетическом секторе за последние 20-30 лет была заложена политическая колея, в пределах которой развивается данная политическая сфера. «Колея» обуславливает институциональные тренды (расширение полномочий наднациональных органов в ущерб возможностям национальных правительств) и содержание политик (продвижение принципов внутреннего рынка, экологическая составляющая). Однако «колея» во внешнем аспекте энергетической политики ЕС, которому исторически свойственны межправительственная логика и сопротивление стран-участниц, вкупе с вышеупомянутой «колеей» во внутреннем измерении на данный момент имеют своим результатом несовершенный институциональный баланс - «ловушку совместных решений», которая ограничивает возможности акторов с каждой стороны и может приводить к невыгодным политическим исходам. На базе данного тезиса была сформулирована гипотеза исследования. Ее подтверждение проводилось на примере проекта «Южный поток».

Данный проект столкнул интересы стран Юго-восточной и Центральной Европы (Австрия, Италия, Болгария, Венгрия, Словения, Греция), стремившихся диверсифицировать маршруты поставок российского «голубого топлива», и Европейской комиссии, провозгласившей своей целью повышение энергетической безопасности Союза через уменьшение роли РФ в энергопоставках. По той причине, что Комиссия не обладает правом напрямую влиять на внешние энергетические отношения стран-участниц (статья 194(2)), она предпочла действовать через свои устоявшиеся компетенции и механизмы. В данном случае это были законодательные акты Третьего энергетического пакета, право конкуренции, механизм проверки межправительственных соглашений в области энергетики и угроза судебных разбирательств по искам о невыполнении обязательств. Несмотря на ясно артикулируемую поддержку заинтересованных стран-участниц, совокупность правовых инструментов позволила Еврокомиссии добиться если не корректировки договоров «Южного потока» в соответствии с EUACQUIS, то отказа Российской Федерации от реализации трубопровода.

Существующие в данный момент «правила игры» в энергетической политике ЕС и ее внешнем измерении не наделяют ни страны-участницы, ни наднациональные институты однозначными лидерством в области внешней энергетической политики.Европейская комиссия не имеет полномочий действовать напрямую, в то же время и страны ЕС, как было продемонстрировано в рассмотренном кейсе, не в состоянии реализовывать свои инициативы при активном противодействии Комиссии. Таким образом, гипотеза исследования подтверждена.

Современный институциональный баланс в рамках внешней энергетической политики Европейского союза не может не иметь последствий для энергетического сотрудничества и отношенийв общем со странами-поставщиками. Крупнейший экспортер энергоресурсов и наиболее сложный партнер ЕС - Российская Федерация. Неслучайно иллюстрирующий кейс данного исследования - «Южный поток» - является частным случаемэнергетических отношений РФ и Европейского союза. Однако в отличие от предыдущего совместногопроекта «Северный поток», который был успешно реализован, данный трубопровод не был построен, и, более того, имел долговременные последствия для энергетических отношений сторон. Вскоре после отказа от строительства, в интервью 7 декабря 2014 г., Алексей Миллер заявил: «… это начало конца нашей модели работы, когда мы сами доставляем газ конечным потребителям». По словам А.А. Конопляника, советника генерального директора ООО «Газпром экспорт», в настоящее время идет поиск взаимоприемлемых решений с европейской стороной на основе Третьего энергопакета. Наиболее вероятным сценарием является следующий: «Газпром» будет поставлять газ до точки входа на территорию ЕС, операторы газотранспортных систем соответствующих стран Союза будут обязаны создать новые транспортные мощности для дальнейшего распределения «голубого топлива».

Для устранения недостатков существующего институционального баланса Комиссия Жана Клода Юнкера выдвинула амбициозную стратегию «Энергетического союза», предполагающую объединение различных направлений деятельности Союза в области энергетики и их усиление. Но потенциал этого проекта в сфере внешнеэнергетических отношений на данный момент не до конца ясен, так как в «Энергетическом союзе» не обозначены новые механизмы, которые содействовали бы разрешению проблем, свойственных внешнему направлению энергетической политики, таких как отсутствие согласия по существу общей внешней энергетической политики и различные национальные интересы государств.В целом, анализ потенциальных векторов развития внешней энергетической политики ЕС в контексте реализации Энергетического союза на данный момент представляет собой актуальную исследовательскую проблему.

Договор к Энергетической хартии. Путеводитель для читателя. URL: http://www.energycharter.org/fileadmin/DOCUMENTSMEDIA/Legal/ECT_Guide_ru.pdf (дата обращения 13.04.2016)

Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Россией 1994 г. URL: http://eulaw.edu.ru/documents/legislation/eea/pca_russia.htm (дата обращения 13.04.2016)

About RECP. Africa-EU Renewable energy cooperation programme. URL: http://www.africa-eu-renewables.org/about-recp/ (дата обращения 11.04.2015)

ACP - multi-country cooperation - Energy. International Cooperation and Development. European Commission. URL: https://ec.europa.eu/europeaid/regions/african-caribbean-and-pacific-acp-region/acp-multi-country-cooperation/energy_en (дата обращения 11.04.2015)

Case 22/70, Commission v. Council (European Road Transport Agreement) [1971] ECR 263.

Consolidated version of the Treaty on the Functioning of the European Union.URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=celex:12012E/TXT (датаобращения 27.03.2016)

Council conclusions on Energy Diplomacy. 10995/15, 20 July 2015.

Council Regulation 1055/72/EEC of the Council of 18 May 1972 on notifying the Commission of imports of crude oil and natural gas.

Council Regulation 1056/72/EEC of the Council of 18 May 1972 on notifying the Commission of investment projects of interest to the Community in the petroleum, natural gas and electricity sectors.

Council Resolution of 17 September 1974 concerning a new energy policy strategy for the Community, 1974.

Council Resolution of 17 December 1974 on a Community action programme on the rational utilization of energy, 1974.

Decision No 994/2012/EU of the European Parliament and of the Council of 25 October 2012 establishing an information exchange mechanism with regard to intergovernmental agreements between Member States and third countries in the field of energy.

Energy Diplomacy. European Union External Action. URL: http://eeas.europa.eu/energy/index_en.htm (дата обращения 11.04.2015)

European Commission. A policy framework for climate and energy in the period from 2020 to 2030. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. COM (2014) 15 final, 22 January 2014.

European Commission. An energy policy for Europe. Communication from the Commission to the European Council and the European Parliament. COM (2007) 1 Final, 10 January 2007.

European Commission. An EU Energy Security and Solidarity Action Plan. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. COM (2008) 781 Final, 13 November 2008.

European Commission. Energy 2020: A strategy for competitive, sustainable and secure energy. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. COM (2010) 639 final, 10 November 2010.

European Commission. Energy Union Package. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee, the Committee of the Regions and the European Investment Bank. COM (2015) 80 final, 25 February 2015.

European Commission. European Energy Security Strategy. Communication from the Commission to the European Parliament and the Council. COM (2014) 330 final, 28 May 2014.

European Commission. External energy relations - from principles to action. Communication from the Commission to the European Council. COM (2006) 590 final, 12 October 2006.

European Commission. Green Paper “A European Strategy for Sustainable, Competitive and Secure Energy”. COM (2006) 105 Final, 8 March 2006.

European Commission. On security of energy supply and international cooperation - "The EU Energy Policy:Engaging with Partners beyond Our Borders". Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. COM (2011) 539 final, 7 September 2011.

European Commission. Proposal for a Decision of the European Parliament and of the Council on establishing an information exchange mechanism with regard to intergovernmental agreements and non-binding instruments between Member States and third countries in the field of energy and repealing Decision No 994/2012/EU. COM (2016) 53 final, 16 February 2016.

European Commission. The internal energy market. Commission working document. COM (88) 238 final, 2 May 1988.

European Energy Policy. Federal Ministry for Economic Affairs and Energy. URL: http://www.bmwi.de/EN/Topics/Energy/European-and-International-Energy-Policy/european-energy-policy.html (дата обращения 4.04.2016)

European Parliament resolution of 17 April 2014 on Russian pressure on Eastern Partnership countries and in particular destabilisation of eastern Ukraine (2014/2699(RSP)). URL: (дата обращения 28.04.2016)

First guidelines for a Community energy policy. Memorandum presented by the Commission to the Council. COM (68) 1040 final, 18 December 1968. Bulletin of the European Communities, Supplement to No. 12/1968.

Remarks by President Barroso ahead of the G7 Summit. Brussels, 4.06.2014. URL: http://europa.eu/rapid/press-release_SPEECH-14-430_en.htm (дата обращения 28.04.2016)

Report from the Commission and the Secretary General/High Representative to the European Council. Joint Paper «An external policy to serve Europe’s energy interests». DOC 9971/06, 30 May 2006.

Speech of Commissioner Oettinger at the South Stream event. Brussels, 25.05.2011. URL: (дата обращения 28.04.2016)

Structure of the EEAS. Organization chart. European Union External Action. URL: http://eeas.europa.eu/background/docs/organisation_en.pdf (датаобращения 11.04.2015)

The Commission’s structure. European Commission. URL: http://ec.europa.eu/about/structure/docs/structure_en.pdf (дата обращения 11.04.2015)

What GEERF is. Global Energy Efficiency and Renewable Energy Fund. URL: http://geeref.com/about/what-geeref-is.html (дата обращения 11.04.2015)

Кавешников Н.Ю. Становление энергетической политики ЕС // Европейский Союз в XXI веке: время испытаний / Под ред. О.Ю. Потемкиной (отв. ред.), Н.Ю. Кавешникова, Н.Б. Кондратьевой. М.: Издательство «Весь мир», 2012. C. 222-253.

Bulmer S., Armstrong K.A. The governance of the Single European Market. Manchester University Press, 1998. 340 p.

Duffield J., Birchfield V. Toward a Common European Union Energy Policy. NY: Palgrave Macmillan, 2011. 289 p.

Eberlein B. Inching Towards a Common Energy Policy: Entrepreneurship, Incrementalism, and Windows of Opportunity // Constructing a policymaking state? Policy Dynamics in the European Union / ed. by J. Richardson. Oxford: Oxford University Press, 2012. P.147-169.

Falkner G. Patterns of policymaking in European politics and the EU’s joint-decision trap // Routledge Handbook of European Politics / ed. by J.M. Magone. NY:Routledge, 2015. P.709-719.

Falkner G. The EU’s Decision Traps: Comparing Policies. Oxford: Oxford University Press, 2011. 260 p.

Goldthau A., Sitter N. A Liberal Actor in a Realist World: The European Union Regulatory State and the Global Political Economy of Energy. Oxford:Oxford University Press, 2015. 192

Goodman J.W. Telecommunications Policy-Making in the European Union. Cheltenham, UK: Edward Elgar, 2006. 317 p.

Hall P.A. Historical Institutionalism in Rationalist and Sociological Perspective // Explaining Institutional Change: Ambiguity, Agency, and Power / ed. by J.Mahoney, K. Thelen. Cambridge:Cambridge University Press, 2009. P.204-224.

Hancher L., Salerno F.M. Energy Policy after Lisbon // EU Law after Lisbon / ed. by A. Biondi et al. Oxford:Oxford University Press, 2012. P. 391-392.

Heritier A. Policy-Making and Diversity in Europe. Escape From Deadlock. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. 113 p.

Immergut E. M. Historical-institutionalism in political science and the problem of change // Understanding Change: Models, Methodologies, and Metaphors / ed. by A. Wimmer, R. Kossler. NY: Palgrave Macmillan, 2006. P. 237-259.

Keukeleire S., Delreux T. The Foreign Policy of the European Union. NY: PALGRAVEMACMILLAN, 2014. 408 p.

Matlary J.H. Energy Policy in the European Union. NY: St.Martin’s Press, 1997. 190 p.

MCGOWAN F. Energy policy // The European Union and National Industrial Policy / ed. by H. Kassim, A. Menon. London:Routledge, 1996. P. 132-153.

Moravcsik A. Constructivism and European Integration // The social construction of Europe / ed. by T. Christiansen, K.E. Jorgensen, A. Wiener. London: Sage, 2001. P. 176-189.

Pierson P. Politics in Time: History, Institutions, and Social Analysis. Princeton: Princeton University Press, 2003. 208 p.

Pierson P. The Path to European Integration: A Historical Institutionalist Analysis // European Integration and Supranational Governance / ed. by W. Sandholz, A. Stone Sweet. Oxford: Oxford University Press, 1998. P.27-58.

Pollack M. The New Institutionalism and the European integration // European Integration Theory. 2 ed. / ed. by T. Diez, A. Wiener. Oxford: Oxford University Press, 2009. P.125-144.

Pollak J., Slominski P. Liberalizing the EU"s Energy Market. Hard and soft power combined // The EU’s Decision Traps: Comparing Policies / ed. by G.Falkner. Oxford: Oxford University Press, 2011. P.93-106.

Skocpol T., Pierson P. Historical Institutionalism in Contemporary Political Science // Political Science: State of the Discipline / ed. by I. Katznelson, H.V. Milner. NY: W.W. Norton, 2002. P. 693-721.

Steinmo S. What is Historical Institutionalism? // Approaches and Methodologies in the Social Sciences A Pluralist Perspective / ed. by D. Della Porta, M. Keating. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. P. 118-139.

Steinmo S., Thelen K. Historical institutionalism in comparative politics // Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Analysis / ed. by S. Steinmo, K. Thelen, F. Longstreth. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 1-33.

Steinmo S., Thelen K., Longstreth F. Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. 257 p.

Talus K. EU Energy Law and Policy: A Critical Account. Oxford: Oxford University Press, 2013. 352 p.

Van Vooren B., Wessel R. A. EU external relations law: text, cases and materials. Cambridge: Cambridge University Press,2014. 579 p.

Warleigh A. Understanding European Union Institutions. London and NY: Routledge, 2002. 217 p.

Youngs R. Energy Security: Europe"s new foreign policy challenge. London and New York: Routledge, 2009. 242 p.

Болгария приостановила все действия по проекту "Южный поток" // ТАСС, 18.08.2014. URL: http://tass.ru/ekonomika/1386864 (дата обращения 28.04.2016)

Боровский Ю. В., Трачук К.В. Концептуальные и институциональные аспекты энергетической политики ЕС (1990-2014 гг.) // Вестник МГИМО-Университета. 2015. № 1. С. 9-17.

Булаев С. А. Газопровод «Южный поток»: задачи, инновации, перспективы // Вестник Казанского технологического университета. 2013. Выпуск №5, том №16. С.236-240.

Венгрия начнет строить свой отрезок Южного потока в 2015 году // Reuters. Россия и страны СНГ, 19.11.2014. URL: http://ru.reuters.com/article/BUSINESSNEWS/IDRUKCN0J31FH20141119 (дата обращения 28.04.2016)

Венгрия отказалась прекращать работы по «Южному потоку» // Lenta.ru, 1.07.04. URL: https://lenta.ru/news/2014/07/01/hungary/(дата обращения 28.04.2016)

Губарец Д. Механизм распределения внешнеполитических компетенций в Европейском сообществе // Право и жизнь. № 153 (2), 2011. 16 c.

Иванников И.Н. Проект "Южный поток": промежуточные итоги // Обозреватель = Observer. 2014. № 4. С. 62-71.

Кавешников Н.Ю. Многоликая энергетическая безопасность // Международная жизнь.2011. № 12. С. 88-103.

Кавешников Н.Ю. Проект Энергетического союза ЕС в контексте отношений между Россией и Европейским союзом // Вестник Московского университета. Серия 25: Международные отношения и мировая политика. 2015. №2.С. 73-95.

Кавешников Н.Ю. Развитие внешней энергетической политики Европейского союза // Вестник МГИМО-Университета. 2013. № 4. С. 82-91.

Кавешников Н.Ю. Энергетический союз ЕС - новая упаковка для старых проектов // Российский совет по международным делам. 2015. URL: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=5549#top-content (дата обращения 8.04.2015)

Калюков Е., Дзядко Т. «Южный поток» дошел до точки // РБК, 25.06.2014. URL:http://www.rbc.ru/newspaper/2014/06/25/56be65879a7947299f72ce82 (дата обращения 28.04.2016)

Конопляник А.А. Компромисс на конце трубы. Является ли отказ от «Южного потока» «эмоциональной реакцией» на санкции или частью долгосрочной стратегии развития российского НГК? // Нефть России. 2015. №3. С. 4-8.

Медведев: Соглашения по «Южному потоку» превалируют над законами ЕС // Взгляд. Деловая газета, 10.12.2013. URL: http://vz.ru/news/2013/12/10/663653.html (дата обращения 28.04.2016)

Миллер объявил о закрытии проекта «Южный поток» // Lenta.ru, 1.12.04. URL: https://lenta.ru/news/2014/12/01/miller/ (дата обращения 28.04.2016)

Миллер: Нам никто не может запретить строить «Южный поток» // Взгляд. Деловая газета, 31.05.2014. URL: http://www.vz.ru/news/2014/5/31/689386.html (дата обращения 28.04.2016)

Петров К.Е. Применение правил Третьего энергетического пакета ЕС и его последствия для российской энергетики // Ежегодник Института международных исследований Московского государственного института международных отношений (Университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации. 2014. № 3-4 (9). С. 182-194.

Путин заявил о невозможности строительства «Южного потока» // Lenta.ru, 1.12.04. URL: https://lenta.ru/news/2014/12/01/potok/ (дата обращения 28.04.2016)

Ратников А. ЕС потребовал от Болгарии приостановить строительство "Южного потока"// РБК, 3.06.12. URL: http://www.rbc.ru/economics/03/06/2014/928196.shtml (дата обращения 28.04.2016)

Романова Т. А. Методология оценки политической эволюции Европейского союза // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2013. Т. 9. №2. С. 80-100.

Романова Т. А. Институциональные аспекты диалога России и Европейского союза: через диверсификацию к примитивизации? (На примере энергетических отношений) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6: Философия, политология, социология, психология, право, международные отношения. 2015. № 1. С. 65-76.

Романова Т. Энергетические связи России и Евросоюза: проблемы и перспективы// Российский совет по международным делам. 2013. URL: ttp://russiancouncil.ru/inner/index.php?id_4=1492#top (датаобращения 22.02.2016).

Романова Т.А. «Третий пакет» и будущее «Газпрома»// Россия в глобальной политике. 2007. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/n_9959 (дата обращения 13.04.2016)

Романова Т.А. Энергобезопасность без паники // Россия в глобальной политике. 2010. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Energobezopasnost-bez-paniki-14862 (дата обращения 22.01.2016)

Симоненко Е.С. «Южный поток» как приоритет энергетической безопасности России // Геополитический журнал. 2014. № 3. С. 67-70.

Цвицинская Н. Черноморская стратегия ЕС: теория и практика. 2009. C. 108-112. URL: http://nbuv.gov.ua/UJRN/Ians_2009_3_21. (датаобращения 13.04.2016)

Размещено на