Принцип софийности в культуре поздней античности - Автореферат

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук Работа выполнена на кафедре философии Пермского государственного технического университета Научный руководитель: доктор философских наук, профессор В. Н. Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор М. Б. Защита состоится «___» ____________ 2004 г. в ______ часов на заседании диссертационного совета Д 212.286.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Уральском государственном университете им.С включением малых автаркичных социальных организмов в единую Pax Romana происходит размыкание границ полисов и вместе с тем - кризис и разрушение всех традиционных норм, определявших отношение человека к другим людям, к миру и к богам; человек, отчужденный от государства и - вследствие разрушения традиционной системы общественных связей, - от других людей, оказывается один на один с миром и с самим собой. В связи с этим особое значение приобретают те комплексы образов и понятий, через которые представители каждой из традиций, участвовавших в культурном диалоге поздней античности, определяли свое отношение к самим себе, к миру и к Богу. Кроме того, значительный интерес для истории философии представляет само исследование принципа софийности в каждой из основных религиозно-философских традиций, составлявших культурное пространство поздней античности. Согласно Лосеву, софия есть «такой принцип, который функционирует не просто как таковой, но и активно развивается во всем другом, активно его порождает, сам, однако, пребывая в нетронутом виде … Решительно все категории бытия и мышления, как их понимает античность, всегда именно софийны (курсив Лосева - А.К.), т.е. всегда функционируют как активно-осмысливающее порождение». А.Ф. доказывает софийный характер таких категорий как элемент, число, ум, душа, эманация, потенция, энергия, эйдос, энтелехия, парадигма, ипотеса, логос и, по сути дела, всех бытийных структур, посредствующих между «сверхсущим» Первоединым и «несущей» материей.6 Мы можем заключить, таким образом, что софийные категории, как их мыслит античность, суть категории выражения, раскрытия первоединого в ином. Моргана; не потерял научного значения ряд статей, вошедших в сборник «Аспекты Премудрости в иудаизме и раннем христианстве».7 Этой теме посвящена одна из работ С. С. Аверинцева.8 Намечаются подступы к комплексному исследованию системы софийных категорий и образов в гностической традиции поздней античности.9 Из исследований по проблемам раннехристианского софиесловия следует отметить работы Г.В первой главе («Софийная терминология в Ветхом Завете и иудаизме первых веков нашей эры») автор стремится дать историко-философский анализ комплекса софийной терминологии ветхозаветно-иудейской традиции эпохи поздней античности. 15 до н.э. - III в. н.э. (талмудические трактаты, памятники т.н. литературы Hekhtrial, произведения иудейской аtrialиптики, письменные памятники Кумрана и труды Филона Александрийского), а также - поскольку названные материалы представляют традицию, берущую начало в софийных образах Ветхого triala и постоянно к этим образам обращавшуюся в непрерывном толковании и осмыслении, - ряд ветхозаветных текстов, специально посвященных Софии (Книга Иова, гл.28; Книга Притч, гл. В первом параграфе («Термин “София” в традиции позднеантичного иудаизма») рассматриваются тексты, посвященные категории премудрости (hkmh, ?????), ставятся вопросы о месте и роли данной категории в системе ветхозаветно-иудейской мысли. Контекст, создаваемый общим строем произведения, позволяет усматривать в этом определении три диалектически связанные момента: активный, или выражаемый (“дыхание силы Божией”, “чистое излияние славы Вседержителя”), пассивный, или выражающий (“чистое зеркало действия Божия”), и собственно выражение, т.е. единство выражаемого и выражающего начал в теофании (“образ благости” Божией). Во втором параграфе (“Другие имена и образы библейской Софии”) последовательно раскрывается внутренняя смысловая структура таких категорий ветхозаветно-иудейской традиции как Имя Божие, Дух Божий, начало, слава, сила, Слово Божие, Шехина; показан софийный характер концепций, связанных с учениями об ангелах и изначальной Торе, рассматривается архетипико-антропологический аспект ветхозаветно-иудейского софиесловия.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫОсновное содержание работы отражено в следующих публикациях автора: 1. Гностицизм в культурном контексте поздней античности // Религиоведение, 3/2002. — 1 п.л.

2. Страсти Софии по Валентину и архаическая мифологема космогонической жертвы // Родовое сознание и духовное предпринимательство: Материалы международной молодежной научно-практической конференции (27 - 30 марта 2002 г.): в 2 ч. Ч. 2. Пермь, 2002. — 0,31 п.л.

3. Трагедия объективации в древнем гностицизме и в русской религиозной философии // Религия в изменяющейся России: Тезисы докладов Российской научно-практической конференции (22 - 23 мая 2002 г.): в 2т. Т. 1. Пермь, 2002. — 0,2 п.л.

4. Об одном из источников софиологии Валентина // Россия и Гнозис: Материалы VIII ежегодной научной конференции (22-23 апреля 2002 г.). М.: ВГБИЛ, 2003. — 0,31 п.л.

5. «Евангелие истины»: в поисках точной интерпретации // Религиоведение, 4/2003. — 1 п.л.

24