Неомифологизм В.В. Набокова: опыт типологической характеристики - Монография

мифологического персонажа и семантизации объекта, наблюдения (соглядатайства), фокуса) в каждом конкретном тексте Набокова дополняет их парадигматическими отношениями, устанавливающимися через варьирование сквозных мотивов, между набоковскими текстами, между набоковскими и ненабоковскими текстами (через интертекстуальное взаимодействие), между литературными и нелитературными текстами (исследовательскими, критическими и читательскими интерпретациями (Рягузова, 2001.С. Принципы художественного выражения космоса Набокова направлены в первую очередь на установление соответствия между «пространственной формой» (Frank, 1978) эстетической реальности и единственным актуальным и реальным типом времени, актуализирующим прошедшее, но как действенное, обратимое и подлежащее изменению время, утверждаемое в первую очередь в пространственных категориях зримости (прозрачности / непрозрачности), причем актуализация пространственного мышления поднимает глобальную для Набокова проблему «вненаходимости», динамичности истины, многовариантности бытия, реализуемого по-разному в разных пространственных формах. Объектом исследования в монографии выступают два набоковских романа: один русскоязычного периода («Подвиг»), другой написанный сначала по-английски, а затем переведенный самим автором на русский язык - «Лолита». В первом романе представлен метафоризирующий принцип сотворения художественного мира, а вот втором - аналогизирующий. Предмет исследования состоит в идентификации и анализе разных форм и смыслов рецепций неомифологизма в двух конкретных романах Набокова, а также в определении особенностей неомифологизма Набокова, путей и форм его художественного воплощения, в осознании неомифологизма, с одной стороны, как обобщающего онтологического качества мира Набокова, с другой, как системы признаков и приемов, порождающих неомифологическое содержание. Билингвистический феномен В. Набокова, его колоссальная художественная эрудиция, вписанность как в контекст развития русской литературы «серебряного века», в первую очередь, символизма и акмеизма, так и мировой литературы второй половины ХХ века, сообщает идентификации неомифологизма в творчестве художника знаковый статус: с одной стороны, Набоков продолжает традиции неомифологизма символистов, с другой, в обнаруживает прочитываемую на синхроническом уровне взаимосвязь с современной зарубежной литературой, а также культурой постмодернизма. Н.Л. Лейдерман и М.Н. Липовецкий идентифицируют новые редакции традиционных художественных методов и течений в литературе постмодернизма: необарокко, неоакмеизм, подчеркивая при этом, что необарокко в своей тенденции к ремифологизации культуры и «настойчивой эстетизации всего, на что падает взгляд» восходит к эстетике В.В. Набокова (Лейдерман, Липовецкий, 2003. С. Собственно и сам отечественный постмодернизм «во многом продолжает искусственно прерванную динамику модернизма и авангарда», ему свойственно «стремление вернуться в «серебряный век» или, точнее, возродить его» (Лейдерман, Липовецкий, 2003. Т.2.С. Развитие неомифологизма Набокова протекает в том же направлении и по тем же параметрам, что и у признанных мифотворцев ХХ века - Дж. Джойса, Ф. Кафки, Г. Гессе, Х. Кортасара, М.А. Астуриаса, Х.-Л. Борхеса, А. Мердок. Кроме того, некоторые неомифологические смыслы набоковского космоса находят продолжение в развитии неомифологизма в конце ХХ - начале XXI веков, в частности, роман-миф Дж. Апдайка «Переворот» написан под сильнейшим влиянием Набокова, а среди персонажей фигурирует полковник КГБ Сирин, воссозданный согласно принципам неомифологического транспонирования. Принцип зримости, фундирующий неомифологизм Набокова, актуализируется Х. Кортасаром, проводящим аналогии между творчеством фотографа и писателя в эссе и в новелле «Слюни дьявола», которая легла в основу фильма (зримого явления искусства) М. Антониони «Блоу-ап». Утверждение вариативности мира, двойная версия судьбы Чернышевского в романе «Дар», множественность вариантов судьбы Смурова («Соглядатай») корреспондируют идее альтернативности мира, утверждаемой Х.-Л. Борхесом и М.А. Астуриасом, семантизация объекта реальности, возведение его в статус символа, коммуникативного моста между мирами в американских рассказах Набокова имеет типологическое сходство с символизацией предмета у А. Мердок (собачья конура, шкатулка в романе «Море, море»). И.С. Скоропанова, подчеркивая принципиальное значение тотальной текстуализации Деррида в генезисе постмодернизма как художественного метода и эстетизированной философии, указывает на «стирание границ между языками культуры, и прежде всего между философией и литературой» (Скоропанова, 1999. С. Проблема идентификации литературы в ряду других видов искусств, с одной стороны, и определения места литературоведения как научного знания в современной единой информационной системе, с другой, в период «вхождения общества в эпоху, называемую постиндустриальной, а культуры - в эпоху постмодерна», в «постсовременный момент» времени (по определению Ж.-Ф. Лиотара) (Ли