Государственное устройство средневекового Китая. Сословная структура в средние века. Направления внутренней и внешней политики китайского государства. Инструментарий китайской дипломатии. Примеры борьбы с засильем конфуцианства. Особенности культуры.
На вершине пирамиды государственной власти находился император, имеющий Мандат Неба на управление Поднебесной империей и именуемый Сыном Неба. Стремясь держать чиновничество под контролем, императоры искусственно противопоставляли друг другу различные ветви и звенья аппарата, разделив его на исполнительную и контрольную ветви, курируемые, как правило, двумя фаворитами правителя. С другой стороны, в различные периоды китайской истории реформаторской части шэньши удавалось провести существенные преобразования, опираясь именно на своих ставленников в Инспекторате, имевших прямой доступ к императору с правдивой информацией об истинном состоянии дел в стране. Уездный начальник получал от государства чисто символическое жалованье, в десяток раз превосходящее доход простолюдина, и был заинтересован в своевременном и полном сборе налогов с подведомственного ему населения для поддержания собственного благосостояния и оплаты нанятого им штата ямэня (с XVIII в. для ослабления лихоимства чиновников на уездном уровне государство стало доплачивать им "серебро для поддержания честности", в 10-20 раз превосходящее их основной оклад. "сильные дома" имеют экономическое влияние на местах, трансформации которого в политическое влияние препятствует коалиция госаппарата, неслужилых шэньши и крестьянства (китайское крестьянство боролось не за землю, а против "злых" помещиков и чиновников, коррумпированных ими, за укрепление центральной государственной власти против их "бесчинств", даже арендаторы требовали только уменьшения размеров ренты, выплачиваемой ими "сильным домам").
Введение
В отличие от средневековой истории Европы, которая может быть периодизирована этапами становления, утверждения, расцвета и разложения феодального способа производства, Китай указанной эпохи переживал неоднократные взлеты и падения, что внешне выражалось в смене династий в рамках все того же АСП. Поэтому династическая периодизация китайской истории имеет под собой не только внешние, но и внутренние основания.
От "Исторических записок" Сыма Цяня до 1911 г. Китай знает 25 династических историй. Династическая периодизация средневекового Китая выглядит следующим образом: III-VI вв. - эпоха смуты (гунны, Троецарствие, эпоха Северных и Южных династий) после падения династии Хань;
589-618 гг. - династия Суй;
618-907 гг. - династия Тан;
907-960 гг. - эпоха смуты, пяти династий и десяти царств;
960-1279 гг. - династия Сун;
1279-1368 гг. - династия Юань (монгольская);
1368-1644 гг. - династия Мин.
Династическая история Китая завершается маньчжурской династией Цин (1644-1911 гг.).
Благодаря развитой традиции историописания династии оставили после себя огромное количество документов и трактатов (в одном только архиве Гугун 9 млн. единиц хранения по эпохам Мин-Цин). Если трактаты в той или иной степени фальсифицируют историю, то документация позволяет восстановить истину в значительной степени. Дополнительным основанием для изучения истории Китая по династическому принципу является наличие общих для всех династий закономерностей развития в рамках династического цикла.
1. Государственное устройство средневекового Китая
На протяжении средневековья в связи со сменой династий многие элементы государственного устройства Китая менялись, но его основные принципы оставались без изменений.
На вершине пирамиды государственной власти находился император, имеющий Мандат Неба на управление Поднебесной империей и именуемый Сыном Неба. Власть императора косвенным образом была ограничена вышеуказанным Мандатом, предписывавшим осуществлять управление в соответствии с конфуцианскими традициями, и определенной самостоятельностью функционирующего по этим традициям бюрократического аппарата. Как правило, императоры были приверженцами легистских, а аппарат - конфуцианских методов управления.
Стремясь держать чиновничество под контролем, императоры искусственно противопоставляли друг другу различные ветви и звенья аппарата, разделив его на исполнительную и контрольную ветви, курируемые, как правило, двумя фаворитами правителя.
Контрольная власть была представлена императорскими Канцелярией, Секретариатом и Палатой инспекторов-цензоров. В служебные обязанности инспекторов-цензоров входил не только контроль деятельности исполнительной власти, но и увещевать императора править по канонам, докладывая ему "правду" не с узковедомственных, а с общегосударственных позиций. Учитывая уникальную роль инспекторов в системе государственного управления, аппарат стремился внедрить на эти должности или "своих", или людей мягких, слабохарактерных, не обладающих способностями и несамостоятельных, которые не могли бы представлять опасности для чиновничества. С другой стороны, в различные периоды китайской истории реформаторской части шэньши удавалось провести существенные преобразования, опираясь именно на своих ставленников в Инспекторате, имевших прямой доступ к императору с правдивой информацией об истинном состоянии дел в стране.
Существовал только один способ миновать контрольные органы - добиться такого влияния на императора, что последний давал своему фавориту "собственноручную императорскую записку" с надписью в правом верхнем углу: "Тот, кто воспрепятствует прохождению документа, будет осужден... согласно статье о великой непочтительности и сослан на 3 тысячи ли".
Исполнительная власть состояла из трех ведомств: Палаты изучения донесений, Палаты императорских указов и собственно правительства - Ведомственной Палаты, включавшей в себя Палаты финансов, наказаний, церемоний, общественных работ, военных дел и своего рода "отдел кадров" - Палату чиновников.
В соответствии с китайской Табелью о рангах должности и титулы делились на 9 рангов, в каждом из которых было по 30 разрядов. Обычно сдавший госэкзамен на сюцая с отличной оценкой мог претендовать на восьмой высший разряд первого ранга, сдавший на удовлетворительно - на восьмой низший разряд. Долгом чиновника было иметь безупречный моральный облик, т. е. строго соответствовать своему месту в обществе и аппарате. В случае "потери лица" у чиновника тринадцатого разряда отбиралось удостоверение шестого разряда и он мог в будущем снова дослужиться не выше двенадцатого разряда. Ученые степени не аннулировались. Кроме того, для чиновников существовали правовые наказания пяти степеней: тонкими бамбуковыми палками (до 50), толстыми бамбуковыми палками (до 100), каторгой до трех лет, ссылкой (до 1500 км) и две степени смертной казни (удавка и отрубание головы). Чиновник жил, сознавая, что за послушание его ждет награда, за ошибки наказание, за ослушание - смерть.
Центральному правительству подчинялись губернаторы 20-25 провинций со штатом чиновников провинциального управления, губернаторам провинций - начальники 300-360 областей-округов, a последним - начальники 1500 уездных управ-ямэней, надзирающих за 150-250 тысячным населением уезда. Начальники ямэней составляли основание пирамиды государственной бюрократии Китая: если в функции высшего и среднего звена государственной администрации входила циркуляция документов и контроль их исполнения, то полторы тысячи уездных начальников непосредственно управляли многомиллионным китайским народом.
Уездный начальник самостоятельно набирал штат ямэня (писарей, палачей, сборщиков налогов, секретарей из числа местных шэньши и неудачников госэкзаменов) и обеспечивал сбор налогов и выполнение других повинностей в опоре на неформально существующее местное самоуправление (общинная верхушка, главы корпораций, старосты деревень и 10-дворок). Как правило, во избежание приезда работников ямэня (это уже беда), население стремилось все свои обязанности перед властями выполнить в срок.
Уездный начальник получал от государства чисто символическое жалованье, в десяток раз превосходящее доход простолюдина, и был заинтересован в своевременном и полном сборе налогов с подведомственного ему населения для поддержания собственного благосостояния и оплаты нанятого им штата ямэня (с XVIII в. для ослабления лихоимства чиновников на уездном уровне государство стало доплачивать им "серебро для поддержания честности", в 10-20 раз превосходящее их основной оклад. Поскольку чиновничество в Китае подвергалось принципиальной ротации каждые 3 года, у них не было заинтересованности глубоко вникать в дела и кропотливо ими заниматься (часто вместо уездного начальника фактически правил нанятый им секретарь-шэньши).
2. Сословная структура Китая в средние века
Сословное деление в Китае возникло значительно раньше классового. В своей окончательной форме оно сложилось в IX-II вв. до н.э. просуществовало до Синьхайской революции 1911 г.: 1. Привилегированные высшие сословия: - титулованная знать;
- шэньши-чиновники;
- шэньши без должности;
- имеющие ученые степени
2. Непривилигерованные средние сословия, налогоплательщики, простолюдины, "добрый народ" с правом сдачи госэкзаменов на ученую степень: - земельные частновладельцы;
Власти Китая всегда исходили из того, что "зерно - жизненная артерия народа, а налоги - сокровище государства". Отсюда и расстановка приоритетов: земледелие как первостепенное занятие, ремесло и торговля - второстепенное ("земледелие - ствол, ремесло и торговля - ветви"). Оуян Сю писал: "Земледелие предшествует всему, оно начало и конец правления". Государство активно вмешивалось в аграрные отношения не только по причине обеспечения налоговых поступлений, но и опасаясь перехода бродяжничества обезземеленного крестьянства в политическую нестабильность изза того, что "у бедного нет клочка земли, куда можно было бы воткнуть шило, в то время как поля богачей тянутся с Севера на Юг и с востока на запад, а сами они разъезжают на крепких конных повозках и едят отборное зерно и мясо". Отсюда - традиционно враждебное отношение средневекового конфуцианского государства к "сильным домам" на селе.
Что касается ремесла и торговли, то они полезны, но второстепенны, поскольку не производят зерна. Они могут быть даже вредны в случае чрезмерного развития, так как: - способствуют развитию горизонтальных общественных связей, не контролируемых государством, в обществе с вертикальными социально-политическими структурами;
- увеличивают удельный вес населения не производящего, а только потребляющего дефицитное продовольствие;
- торгово-ремесленные круги менее подвержены государственному контролю, чем крестьянство.
Для предотвращения роста числа ремесленников в Китае существовали многочисленные ограничения и запреты на "неположенные украшения" для разных сословий.
В условиях Китая ремесленные цехи были призваны не столько способствовать росту производства ремесленных изделий, сколько сдерживать рост их производства.
В эпоху смуты в сер. I тысячелетия, в условиях усобиц и вторжений извне, ослабевшая центральная власть не смогла пресечь утверждение в стране новой чужой буддийской религии.
С прекращением смуты китайское государство не могло примириться с тем, что буддийская церковь с ее миллионами верующих и земельной собственностью все больше превращалась в мощную политическую и экономическую силу. Отсюда целенаправленная государственная компрометация буддийского монашества.
3. Основные направления внутренней политики китайского государства
Все усилия государства в конечном счете сводились к нейтрализации главной опасности - угрозы голода, постоянного явления китайской истории. Кризисы недопроизводства продовольствия изза усиления демографического давления на землю в определенной степени могут смягчаться приспособлением самого общества к меняющимся условиям существования (подъем целины, повышение урожайности посредством совершенствования технологии земледелия и увеличением внесения органических удобрений, экономия площадей по принципу "видишь шов, втыкай иглу", сокращение площадей под деревнями методом "два дома-одна крыша"). Однако главной причиной было не столько реальное недопроизводство продовольствия, сколько искусственное неравенство в его распределении по социальным причинам. Поэтому государство всегда стремилось к предотвращению социального расслоения деревни посредством поддержания "двух равновесий": 1) Между сельской общиной и "сильными домами" (административным воздействием и пропорциональным налогом). В конечном счете "сильные дома" ужесточали рентный пресс на крестьян-арендаторов втайне от государства и его попытки противодействовать обезземеливанию крестьянства приводили только к замедлению этого процесса.
2) Между "сильными домами" и государством, т. е. к сохранению независимости местной низовой государственной администрации от "сильных домов". При этом в чисто конфуцианском духе старались "искоренить зло без применения насилия".
Парадокс Китая: победа частнособственнической тенденции "сильных домов" над государственным аппаратом в экономическом и политическом отношении не ведет к образованию нового порядка, но только к смене династии, после чего новая династия в своих основных чертах повторяет предыдущую, т. к. победившая местная частновладельческая элита имеет своим идеалом государственную чиновничью карьеру. Однако при новой династии, созданной усилиями "сильных домов", существует опасность соединения их реальной власти на местах с государственными постами, что ведет к торжеству местничества и групповщины. Именно поэтому китайское государство диссоциализировало отбор на государственную службу через систему кэцзю в ущерб влиятельным состоятельным элементам и разделило общество на чиновников и простолюдинов. Такая система препятствует концентрации экономической и политической власти на местах и способствует ее дроблению при сохранении верховенства государства: - шэньши-чиновники имеют политико-идеологическую власть и право распоряжения налоговыми ресурсами;
- шэньши без должностей обладают идеологическим влиянием и, надеясь на получение должностей, выступают за укрепление государственной власти;
- "сильные дома" имеют экономическое влияние на местах, трансформации которого в политическое влияние препятствует коалиция госаппарата, неслужилых шэньши и крестьянства (китайское крестьянство боролось не за землю, а против "злых" помещиков и чиновников, коррумпированных ими, за укрепление центральной государственной власти против их "бесчинств", даже арендаторы требовали только уменьшения размеров ренты, выплачиваемой ими "сильным домам").
Исключением из этого правила "регенерации" верховенства шэньши в государстве является династия Сун, е самого начала примирившаяся с преобладанием частновладельческой тенденции.
4. Особенности внешней политики средневекового Китая
Тысячелетиями огромный культурный Китай существовал в окружении варварских кочевых племен на Севере и относительно малых и слабых государственных образований на Юге и Востоке, Такое положение, сохранившееся и в средние века, отразилось на внешнеполитических воззрениях как элиты, так и всего китайского народа, считавшего свою страну центром земли и остального человечества, у которого нечему учиться культурным китайцам. Комплекс этноцивилизационного превосходства отразился даже на такой прагматической сфере деятельности, как дипломатия.
Официальная китайская дипломатия исходила из концепции "предопределенного вассалитета" остального мира от Китая, поскольку "Небо над миром одно, Мандат Неба выдан китайскому императору, следовательно, весь остальной мир - вассал Китая... Император получил ясный приказ Неба править китайцами и иностранцами... С тех пор как существуют Небо и Земля, существует и деление на подданных и государей, низших и высших. Поэтому существует определенный порядок в отношениях Китая с иностранцами".
О сути такого "определенного порядка" говорит иероглиф "фань", обозначающий одновременно иностранца, чужеземца, подчиненного, дикаря. По представлениям китайцев их страна - круг, вписанный в квадрат мира, а в уголках квадрата существуют вышеупомянутые фань, относиться к которым гуманно нельзя, поскольку "принцип морали - для управления Китаем, принцип нападения - для управления варварами". Завоеванным Китаем уголкам мирового квадрата давались соответствующие названия: Аньдун (Замиренный Восток), Аннам (Замиренный Юг).
Знание мира у китайской верхушки было, но оно принципиально игнорировалось: весь некитайский мир рассматривался как нечто периферийное и однообразное, многообразие мира и реальность заслонялись шовинистической китаецентристской догмой.
На практике апологеты "предопределенного вассалитета" удовлетворялись номинальным вассалитетом: главными обязаностями "вассала" были посещение Пекина (официально трактуемое как проявление верноподданничества) с подарками китайскому императору (трактуемыми как дань) и получение "вассалом" еще более ценных подарков от императора, именуемых "милостью и жалованьем".
Объясняется указанный феномен китайской дипломатии тем, что концепция "предопределенного вассалитета" была рассчитана не столько на иностранцев, сколько на самих китайцев: видимость вассалитета - дополнительное доказательство святости власти династии, которая таким образом убеждала народ, что перед ней "все иностранцы в трепете подчинились", "бесчисленные государства спешат стать вассалами... принести дань и узреть Сына Неба". Таким образом, в Китае внешняя политика находится на службе внутренней политики прямо, а не опосредованно, как на Западе. Параллельно убеждению масс в стремлении большинства стран "приобщиться к цивилизации" нагнеталось также ощущение внешней опасности от закоренелых варваров с Севера для сплочения общества и оправдания жесткой налоговой эксплуатации: "Отсутствие внешних врагов ведет к распаду государства".
С целью усиления психолого-идеологического воздействия дипломатии в нужном направлении на иностранцев и собственный народ была абсолютизирована церемониальная сторона дипломатических контактов. В соответствии с дипломатическим ритуалом коу-тоу, просуществовавшим до 1858 г., иностранные представители должны были выполнить ряд унижающих их личное и государственное достоинство их стран условий аудиенции с китайским императором, в том числе 3 коленопреклонения и 9 падений ниц.
В 1660 г. цинский император так прокомментировал прибытие в Пекин российской миссии Н. Спафария: "Русский царь назвал себя Великим Ханом и вообще в грамоте его много нескромного. Белый царь всего лишь глава племен, а самонадеян и грамота его кичливая. Россия находится далеко на западной окраине и недостаточно цивилизована, но в присылке посла видно стремление к выполнению долга. Поэтому велено Белого царя и его посла наградить милостиво". Отказ Н. Спафария стать на колени при получении даров императора был расценен как "недостаточное обращение русских к цивилизации". Китайский сановник откровенно заявил русскому послу, что "Русь не вассал, но обычай переменить нельзя". На что Спафарий ответил: "Ваш обычай от нашего разнится: у нас идет к чести, а у вас к бесчестью". Посол уезжал из Китая с убеждением, что "они легче потеряют царство свое, чем покинут обычай свой".
В то время как официальная дипломатия выполняла роль атрибута имперского величия Китая, конкретные задачи внешней политики решались методами тайной неофициальной дипломатии, т. е. китайская дипломатия - с двойным дном (тайная дипломатия в других странах решает только немногие деликатные конкретные задачи). Тайная дипломатия старого Китая проникнута духом легизма с его приоритетом государственных интересов любой ценой (цель оправдывает средства) и исходит из реального положения вещей, а не из догм официальной политики.
Поскольку война для огромного земледельческого Китая всегда была бременем, он всегда исходил из того, что "дипломатия - альтернатива войне": "сначала разбей замыслы врага, потом его союзы, затем его самого". Дипломатию - игру без правил - Китай довольно успешно превратил в игру по своим правилам, используя стратагемный подход в качестве дипломатического каратэ, фатального для противников Поднебесной. Стратагема - стратегический план, в котором для противника заложена ловушка или хитрость. Дипломатическая стратагема - сумма целенаправленных дипломатических и иных мероприятий, рассчитанных на реализацию долговременного стратегического плана решения кардинальных задач внешней политики; философия интриги, искусство введения в заблуждение, активная дальновидность: умение не только просчитать, но и запрограммировать ходы в политической игре (см. монографию Харро фон Зенгера).
Инструментарий китайской дипломатии состоял не только из хитроумных ловушек, но и из разработанных на все случаи опасной международной жизни конкретных внешнеполитических доктрин: - горизонтальная стратегия - в самом начале и в упадке династии. Слабый Китай вступает в союзы с соседями против дальнего для Китая, но близкого соседям противника. Таким образом соседи отвлекаются в противоположном от Китая направлении;
- вертикальная стратегия - в апогее династии сильный Китай наступает на соседей "в союзе с далекими против близких";
- комбинационная стратегия смены союзников как перчаток;
- сочетание военных и дипломатических методов: "пером и мечом надо действовать одновременно";
- "использование яда в качестве противоядия" (варваров против варваров);
- симуляция слабости: "прикинувшись девицей, броситься как тигр в открытые двери".
Постоянной темой дискуссий в китайском руководстве был вопрос о размерах империи. Китай в экологическом отношении представлял собой вполне определенную природную зону, что ставило под вопрос целесообразность присоединения новых территорий, непригодных для ведения с/х привычными для китайцев способами. С другой стороны, присоединение этих новых территорий создавало буферную зону между линией передовой обороны и земледельческой метрополией, в которой концентрировалось подавляющее большинство населения страны. Здесь свое слово говорили экономические расчеты содержания передовой линии обороны и армия, "крылья, когти и зубы государства".. Особенности средневековой китайской культуры
Сколько ни говори о китайской культуре, это такой монолит, что все не охватишь. Однако можно попытаться, в дополнение к общим для всего Востока, выделить некоторые ее особенности, прежде всего в области литературы: 1. Многогранность и глубина.
2. Каноничность - господство этики в обществе отражается и на литературе. Глубокое убеждение, что корень всех бед, в том числе первейшая причина падения династий - в несоблюдении морально-этических норм, особенно высшими должностными лицами.
3. Идеологизированность и назидательность - даже детское стихотворение носит утилитарно-воспитательный характер. Воспитание чувства долга, которое должно быть присущим всем слоям населения, посредством пропаганды исторически дестоверных фактов воспитательного характера типа истории о казни писца, просившего предоставить ему отпуск по ложной мотивировке о болезни матери: "Ложь высшему - отсутствие верности, ложь о болезни матери - отсутствие сыновнего долга, нарушение верности и долга - преступление".
4. Идея самосовершенствования и служения коллективу, корпорации, обществу.
5. Отсутствие светской литературы господствующего класса, так как его представители изучали в основном канонические тексты, необходимые для схоластических диспутов и сдачи экзаменов кэцзю.
6. Точность и четкость в определении места и времени событий, описываемых в литературном произведении (у них не может быть Бабы Яги и тридевятого царства, но конкретная ведьма из реально существующего уезда или дракон с горы, которую можно найти на карте).
7. Склонность к символике, образности, магии числа или цифры, что также обусловлено особенностями китайской психологии и мышления, использование устойчивых фраз со строго определенным смыслом (три за, два против; борьба против трех и пяти зол...). Поэтому европеец может увидеть только внешнюю сухость и информативность китайской прозы, не зная подтекста этих устойчивых выражений. Такие устойчивые словесно-смысловые клише распространяются и на профессиональную принадлежность героя литературного произведения (кандидат в шэньши или студент обязательно тощий изза чересчур усердных занятий науками и по той же причине перспективный в будущей карьере и борьбе со злом, главный герой китайской истории - гидротехник способен сдвигать горы и поворачивать реки...).
8. Культ гуманитарного знания, необходимого условия успешной карьеры: "Посидел три года у холодного окна и на многие годы стал знаменит", "если познал истину утром, можешь спокойно умереть вечером". Однако ценилась только та часть гуманитарного знания, которая позволяла преуспеть и войти во власть (естественно, с целью совершенствования общества) - другие "истины" были неинтересны и невостребованы.
9. Китайская литература отразила и сформулировала китайское представление о жизни и счастье. Нормы морали не порождали в китайском обществе стремления взять от жизни все во что бы то ни стало. Отсутствие майората делало положение родителей не гарантией, а только стартовой возможностью карьеры - отсюда: каждый сам кузнец своего счастья, рассчитывающий на 90% на себя и только на 10% на вес своей семьи. Следовательно, счастье - шанс, доступный каждому, но не всем. Поэтому китайская концепция счастья рассчитана на большинство, т. е. на неудачников: "надо уметь радоваться тому, что есть... хорошо быть богатым, но счастье не в деньгах, а в следовании заветам древних и мудрых... довольствуйся малым, так как внутренние моральные ценности выше внешних атрибутов благополучия". Таким образом, не личный рай, а целесообразность минимума, примиряющего с действительностью и гасящего индивидуальную инициативу, что вполне соответствует конфуцианскому представлению о необходимости соответствия человека его месту в обществе.
Средневековая китайская история дает также многочисленные примеры борьбы с засильем конфуцианства, душившего китайское обществом формы этой борьбы достаточно многообразны: - намеки, иносказания, сомнения в "отдельных" канонах, обыгрывание противоречивых толкований конфуцианских текстов (необходимо помнить о своего рода конфуцианской инквизиции, делавшей подобные "сомнения" в отдельные эпохи дестаточно опасными);
- утверждение примата естественных наук, уводящее из замкнутого круга конфуцианской схоластики, изучение окружающего Китай мира и природы;
- демонстративный отказ от государственной службы и традиция отшельничества как форма протеста против нестыковки конфуцианской теории и практики;
- попытки деидеологизации системы кэцзю с целью ликвидации идеологической, а следовательно и политической монополии конфуцианства. Такая попытка была предпринята сунским реформатором Ван Аньши, при котором "даже императора окружили лица, незнакомые с этикетом".
Ученое конфуцианское сословие в борьбе за сохранение своих политико-идеологических позиций прибегало к жестким методам, преследуя не только смутьянов, но и нежелательные тенденции в культурной жизни. Так, в императорском Эдикте 1389 г. предписывалось "отрезать языки певцам, арестовать актеров, смешивающих с грязью правителей и мудрецов, книги сжечь, издателей сослать, цензоров понизить до второго ранга".
Список литературы
китай дипломатия культура политика
1. Бокшанин А.А. Императорский Китай в начале XV века. М., 1976.
2. Боровкова Л.А. Китайская деревня конца XIV века в // Производительные силы и социальные проблемы старого Китая. М., 1984.
3. История Востока. Т. 3. М. 1999.
4. История Китая. М., 1998.
5. Симоновская Л.В. Антифеодальная борьба китайских крестьян в XVII веке. М., 1966.
6. Хрестоматия по истории Китая в средние века. М., 1960.
Размещено на .ru
Вы можете ЗАГРУЗИТЬ и ПОВЫСИТЬ уникальность своей работы
