Изучение персональных дел коммунистов - Дипломная работа

Общественная жизнь Новосибирского Научного Центра развивалась в сложном взаимодействии Сибирского Отделения Академии наук СССР и партийных структур, в том числе и Советского районного комитета КПСС. Значительные возможности для исследования социально-политической истории Академгородка дает изучение ряда сложных, острых, "нештатных" ситуаций 1960-1980-х годов (скажем, событий 1968 г., связанных с фестивалем "бардов" и "письмом 46-ти", событий 1979-1980-х гг., связанных с "делом инициативной группы" и т.д.). Работа представляет собой хронику событий, которые охватывают все основные сферы жизни города: численность, состав, деятельность и судьбы жителей, экономику, облик и благоустройство, общественно-политическую жизнь, быт и культуру, внешние связи города с другими городами, зарубежными странами и т.д. В ней также отражены те или иные события в жизни Новосибирска, имеются биографии, в том числе ученых и партийных функционеров, характеризуются Новосибирский обком, горком партии, имеются данные по Советскому району, райкому, в том числе и первым секретарям Советского РК КПСС. Вторая подгруппа представлена работами по истории Новосибирского обкома КПСС, которые имеют существенное значение и для изучения деятельности Советского райкома КПСС.Общественно-политическая жизнь Новосибирского Научного Центра развивалась в сложном взаимодействии Сибирского Отделения Академии наук СССР и партийных структур, в том числе и Советского районного комитета КПСС г. Изучение деятельности этой партийной структуры позволяет раскыть ряд общественно-политических тенденций. "О дополнительных мерах по совершенствованию стиля, форм и методов работы бюро и аппарата райкома КПСС", где, в частности, указывалось, что "современные требования партии по дальнейшему улучшению работы с кадрами, партийному руководству экономическим и социальным развитием, воспитанием трудящихся требуют дальнейшего совершенствования стиля, форм и методов работы бюро, аппарата райкома КПСС с помощью и посредством которых районный комитет партии проводит в жизнь политику КПСС, обеспечивает выполнение директив партии и правительства, собственных решений, осуществляет организаторскую, идеологическую и политико-воспитательную работу в массах" (2).Данные о членстве/кандидатстве коммунистов в партии даст следующая диаграмма: Первый ряд диаграммы (обозначен голубым цветом) показывает количество кандидатов в члены КПСС, чьи дела разбирались на бюро райкома партии в каждом году по отдельности. Общие данные о партийном статусе коммунистов, чьи персональные дела были рассмотрены на заседаниях бюро Советского райкома партии за исследуемый десятилетний период следующего характера: коммунистов - членов КПСС за указанный десятилетний период насчитывается 517 человек, что составляет 94,5 % от общего количества персональных дел коммунистов за период с 1975 по 1985 гг. Коммунистов - кандидатов в члены КПСС было разобрано 27 человек, что составляет 5 % от общего количества персональных дел. Таких коммунистов в период с 1975 по 1985 гг. насчитывается 185 человек, что составляет 33,8 % коммунистов от общего количества рассмотренных на заседаниях бюро РК КПСС дел. Таких коммунистов за исследуемый 10-летний период насчитывается 179 человек, что составляет 32,7 % коммунистов от общего количества разбиравшихся на бюро райкома партии. В 1980 г. всего персональных дел насчитывается 47, персональных же дел, носящих бытовой характер насчитывается 14, что составляет 29,8 % от общего количества персональных дел в данном году.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ

Изучение истории локальных объектов - одна из приоритетных задач современной отечественной исторической науки. Его важность определяется тем, что будущее страны в немалой, а, может быть, в решающей мере зависит от развития ее регионов - "провинции". Нет сомнения, что широкое изучение "провинциальной истории" позволит решающим образом конкретизировать панораму российской истории XX в., увидеть ее многие скрытые тенденции, решить ряд дискуссионных проблем.

К числу наиболее интересных объектов локальной истории принадлежит Новосибирский Академгородок - своеобразный социально-исторический феномен.

История Новосибирского Научного Центра неизменно вызывает повышенное внимание историков. Однако при этом в существующей литературе в большей мере отражено его становление и развитие как научно-организационной структуры, научного сообщества. Наименее исследованным аспектом истории Новосибирского Научного Центра является его общественно-политическая жизнь. Академгородок - как определенная система социальных и властных отношений - эта тема заслуживает фундаментального исторического изучения.

Общественная жизнь Новосибирского Научного Центра развивалась в сложном взаимодействии Сибирского Отделения Академии наук СССР и партийных структур, в том числе и Советского районного комитета КПСС.

Изучение деятельности этой партийной структуры раскрывает целый ряд значимых общественно-политических тенденций того периода. Многое, в частности, может дать анализ так называемых персональных дел, в которых сочетались воспитательные и репрессивные функции партийных органов.

Значительные возможности для исследования социально-политической истории Академгородка дает изучение ряда сложных, острых, "нештатных" ситуаций 1960-1980-х годов (скажем, событий 1968 г., связанных с фестивалем "бардов" и "письмом 46-ти", событий 1979-1980-х гг., связанных с "делом инициативной группы" и т.д.).

Будучи определенными значимыми вехами в истории общественной жизни, подобного рода ситуации различного характера (идеологические или политические конфликты) вместе с тем ярко обнажают структуры повседневности. Они позволяют рельефно проследить особенности властных отношений, взаимодействие научной и партийной иерархии, особенности менталитета научного сообщества.

ИСТОРИОГРАФИЯ

Как уже отмечалось, несмотря на то, что Новосибирск имеет фундаментальную научно-историческую школу, до сих история властных структур Академгородка практически не изучалась. Тем не менее, автор данной работы попытался привлечь разного рода работы, где интересующая нас тема затрагивается хотя опосредованно. В имеющейся исторической литературе можно встретить лишь отдельные косвенные "выходы" на данную тему.

Имеющуюся литературу целесообразно разделить на две основные группы: 1. Публикации по истории Новосибирска и Новосибирской области, где в той или иной мере затрагивается и история Советского района, Академгородка.

2. Литература по истории Сибирского отделения АН, Новосибирского научного центра.

Первую группу литературы, в свою очередь правомерно разделить на две подгруппы. К первой из них относятся обобщающие работы по истории Новосибирска и Новосибирской области.

В первую очередь, следует отметить хроникальные и документальные публикации по истории Новосибирска и Новосибирской области. Прежде сего необходимо выделить юбилейное издание к столетию Новосибирска, вышедшее в 1993 г. "Новосибирск. 100 лет. События. Люди" [1]. Работа представляет собой хронику событий, которые охватывают все основные сферы жизни города: численность, состав, деятельность и судьбы жителей, экономику, облик и благоустройство, общественно-политическую жизнь, быт и культуру, внешние связи города с другими городами, зарубежными странами и т.д. Здесь, в частности, впервые упоминается о небезызвестном "письме 46-ти", а также о том, что райком КПСС принял меры, чтобы уничтожить атмосферу свободомыслия, которой славился Академгородок в 60-е гг. [2]. Таким образом, содержащиеся в рассматриваемом издании данные позволяют составить определенное представление о той общественной атмосфере, в которой разворачивалась работа районной партийной организации в последующие годы.

Значительный интерес представляет хрестоматия по истории Новосибирской области "Наша малая Родина", отражающая историю Новосибирской области с 1921 г., т.е. момента образования Новониколаевской губернии вплоть до 1991 г. [3]. Эта коллективная хрестоматия примечательна тем, что в ней имеются в подавляющем большинстве не публиковавшиеся ранее источники, в том числе и вышеназванное письмо новосибирской интеллигенции в Верховный суд РСФСР, Генеральному прокурору СССР и в редакции центральных газет с осуждением практики закрытых судов, т.н. "письмо 46-ти".

Далее, стоит выделить наиболее полную хронику в сравнении с вышеназванными, это "Новониколаевская губерния - Новосибирская область. 1921 - 2000. Хроника. Документы" [4]. В данной работе в хронологической последовательности отражены события истории (в том числе и общественно-политические эпизоды) Новосибирской области с 1921 г. по 2001 г. Настоящая работа еще и примечательна тем, что в ней приводится большое количество фрагментов из разнообразных источников, а также биографические справки о различных руководящих работниках и деятелях культуры. Весьма важно, что в этом издании впервые упоминается о выступлении "инициативной группы" в 1979 г. и о соответствующих репрессивных действиях партийных органов.

Дальнейшим заметным шагом в разработке региональной истории стала энциклопедии Новосибирска [5]. В ней также отражены те или иные события в жизни Новосибирска, имеются биографии, в том числе ученых и партийных функционеров, характеризуются Новосибирский обком, горком партии, имеются данные по Советскому району, райкому, в том числе и первым секретарям Советского РК КПСС.

Вторая подгруппа представлена работами по истории Новосибирского обкома КПСС, которые имеют существенное значение и для изучения деятельности Советского райкома КПСС. Здесь наиболее значимы не труды профессиональных историков, а мемуарные публикации партийных деятелей, в первую очередь, секретарей обкома КПСС А..П. Филатова и В.В. Казарезова. Они имеют преимущественно источниковое значение, поэтому более конкретно рассматриваются в соответствующем разделе введения. Вместе с тем эти публикации занимают определенное место и в историографии, поскольку их содержание не сводится только к изложению конкретных фактов, а включает обобщающие характеристики партийной работы.

Работы второй группы также включают две основные подгруппы. К первой относятся работы, посвященные руководителям СО АН - М.А. Лаврентьеву и В. А. Коптюгу под объединяющими в смысловой цикл названиями "Век Лаврентьева" [6] и "Эпоха Коптюга" [7]. В них, наряду с воспоминаниями самих ученых и их соратников, коллег, учеников, содержатся документальные материалы о роли и вкладе ученых в организацию и развитие академической науки в Сибири.

Особое значение в интересующем нас контексте имеет мемуары М.А. Лаврентьева "50 лет в науке", помещенные в названном сборнике. Другой вариант этих воспоминаний, как известно, вышел в виде отдельной книги "…Прирастать будет Сибирью". В этих содержательных воспоминаниях история общественной жизни ННЦ, затрагивается в следующем в следующем контексте.

Во-первых, отмечается большое внимание руководящих органов к созданию оптимальных социально-бытовых условий для ученых ННЦ. Во-вторых, в какой-то мере отмечаются трудности в реализации этих задач (отставание со строительством жилья и социально-бытовых учреждений) в период создания Академгородка. В-третьих, подчеркивается результативность государственной политики, реальное формирование благоприятной социально-бытовой среды, что существенно повлияло на эффективность научной деятельности научных учреждений Академгородка. В частности Лаврентьевым отмечается повседневная поддержка поддержка со стороны партийных организаций, начиная с областной и городской, кончая парткомами заводов [8].

При этом, как уже говорилось, в последних двух работах проблемы общественно-политической жизни затрагиваются мимоходом, не только не являются основным предметом исследования, но и не занимают сколько-нибудь существенного места.

Вторую подгруппу составляют труды профессиональных историков, освещающие ряд аспектов развития науки в Сибири, где преобладающее или существенное внимание уделяется истории ННЦ. Среди них в первую очередь следует выделить работы Е.Т. Артемова, Е.Г. Водичева и Н.А. Куперштох. Они имеют немалое значение для понимания взаимоотношений ННЦ и партийных органов, тем более что названные авторы рассматривают ряд сложных, неоднозначных проблем развития сибирской науки. В частности, в монографии Н.А. Куперштох выделяется специальная глава "Учены и власть", содержание которой, правда, раскрывается лишь на материалах конца 1950-х гг., посвященных судьбе генетики в Академгородке. Однако, сформулированные там подходы весьма актуальны и применительно к последующим десятилетиям истории ННЦ.

Кроме названных основных групп литературы целесообразно выделить еще некоторые работы, представляющие определенную ценность в интересующем нас контексте. В первую очередь, это коллективный труд экономистов Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР под названием "Социальная траектория реформируемой России. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы" [9]. Данная работа примечательна тем, что в ней затрагивается вопрос о взаимоотношениях научного сообщества с региональными и местными партийными структурами. Особенно важно, что в ней некоторой степени описан известный эпизод 1983 г., когда А. Г. Аганбегян и Т. И. Заславская получили на заседании бюро обкома КПСС по выговору с занесением в учетную карточку.

Определенный интерес представляет книга О. Е Аникиной "Под небом Уймона: Очерки строительства музея Н.К. Рериха"[10], которая рассказывает о драматических событиях истории строительства Музея Н.К. Рериха, развернутого на Алтае энтузиастами из Новосибирского Академгородка, Новосибирска и многих других городов России в конце 1970-х гг. Существенное исследовательское значение имеет помещенное в рассматриваемом труде "предисловие историка", принадлежащее профессору И. С. Кузнецову. В нем события, связанные с "делом инициативной группы" рассматриваются в широком историческом контексте. Особый интерес для нас в данном исследовании представляет ранее не публиковавшийся документ "О проблеме создания культурно-научного центра в развитие идей Н.К. и Е.И. Рерих", который, как известно, был отправлен в начале 1979 г. в различные партийные инстанции Новосибирска и с которого началось упоминавшееся "дело инициативной группы".

Таким образом анализ литературы показывает наличие определенных историографических предпосылок для нашей темы и в то же время практически полное отсутствие специальных исследований по ней.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью данной работы является изучение персональных дел коммунистов в контексте двух аспектов: 1. Персональные дела как источник изучения специфики работы партийных органов, а именно Советского райкома КПСС; 2. Персональные дела как источник изучения повседневной жизни, общественно-политических тенденций, повседневной обыденности указанного периода, где особую ценность представляют конфликтные ситуации.

ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Объектом исследования является Советский райком КПСС, предметом - его практика рассмотрения персональных дел.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ. Начальная временная грань исследования определяется временем начала классического "застоя" (середина 1970-х гг.), когда все противоречивые тенденции данного периода стали проявляться особенно рельефно. Этот рубеж имеет не только общеисторическое значение, но и определенное локальное содержание. Дело в том, что в 1975 г. был снят со своего поста организатор и первый президент СО АН СССР М. А. Лаврентьев. Как известно, он отличался немалой долей независимости от партийных структур. После же его отставки степень вмешательства партийных инстанций в дела научного сообщества существенно усилилась.

Конечная хронологическая грань данного исследования - 1985г., т.е. начало "перестройки", когда постепенно разворачивается трансформация общественного строя нашей страны.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ исследования определяются границами Советского района г. Новосибирска.

МЕТОДОЛОГИЯ

От церковного ритуала исповеди и покаяния партийную чистку, по мнению авторов, с чем и соглашается рецензент, отличал публичный характер, а также "посюсторонность" верховного судьи, роль которого выполнял коллектив.

Основными теоретико-методологическими принципами для исследования темы являются историко-сравнительный и историко-системный методы. Историко-сравнительный метод дает возможность вскрыть сущность работы партийных органов разного уровня, сравнивая особенности их практики в области персональных дел на разных этапах "застоя". Историко-сравнительный метод особенно важен в нашем исследовании, так как он позволяет "выявлять общее и повторяющееся, необходимое и закономерное, с одной стороны, и качественно отличное - с другой".

Ценность историко-сравнительного метода заключается и в том, что он дает возможность выходить за пределы изучаемых явлений и на основе аналогий приходить к широким историческим обобщениям и параллелям. Так, данный метод позволяет провести сравнительный анализ деятельности рассматриваемого партийного органа при различных обстоятельствах, методов решения тех или иных вопросов. Тем не менее, использование в работе только указанного метода привело бы к недостаточно полному освещению темы.

Историко-системный метод, основой которого является признание того, что "все события, ситуации и процессы не только казуально обусловлены и имеют причинно-следственную связь, но и также и функционально связаны". Изучаемая система рассматривается не только со стороны ее отдельных аспектов и свойств, а как целостная качественная определенность с комплексным учетом как ее собственных основных черт, так и ее места и роли в иерархии систем.

С этой целью прослеживается ход рассмотрения персональных дел начиная от первичных партийных организаций, уделяя основное внимание районному уровню и в ряде случаев затрагивая городской и областной уровни.

Кроме названных основных методов исторического исследования в данной работе используются и такие методы, как структурно-функциональный, проблемно-хронологической, биографический, а также методы исторического описания и конкретного анализа. Совокупность приведенных методов даст возможность адекватно проработать сформулированные в работе задачи и вынести объективные суждения по основным вопросам.

Помимо этих общих методологических положений немалое значение имеет также ряд политологических концепций. В работе принимаются во внимание концепции элит, разработанные классиками политической социологии - Г. Моска, В. Парето, М. Вебером, а также теории функционирования политических партий, созданные М.Я. Острогорским и Р. Михельсом.

Сформулированная ими идея структурирования общества по принципу разделения на две неравные группы - управляющих и управляемых, где первая составляет меньшинство, а вторая большинство, фиксирует неизбежность существования политической элиты в обществе.

Из выявленных названными авторами общих закономерностей функционирования политических партий для нас наибольшую значимость имеют представления о сосуществовании в партии олигархической и демократической тенденций, упорядочении и рационализации ее управления. В частности, учитываются положения о неизбежности постепенного перераспределения властных функций от партийного большинства к меньшинству, о профессионализации политики и создании группы освобожденных партийных работников, о формальном характере деятельности высших представительных органов - съездов и партийных конференций, о всеобщей унификации.

С нашей точки зрения, немалую роль в определении методологических подходов к изучаемой теме сохраняют и классические работы о коммунистической номенклатуре, принадлежащие М. Джиласу ("Новый класс") М. Восленскому ("Номенклатура").

Особое значение имеет предложенная М. Джиласом периодизация развития номенклатуры, в соответствии с которым выделяется ее третий - послесталинский период, когда в статусе и менталитете данной группы происходят существенные изменения. Это как раз и относится к рассматриваемому нами периоду.

Помимо политологических работ определенное теороетико-методологическое значение имеют соображения, высказанные в ряде исторических исследований о механизме партийно-репрессивной деятельности. Здесь, в частности, можно назвать работу немецких авторов Б. Штудера и Б. Уинфрида "Кадры сталинской партии. Практика и дискурс самоидентификации в Советском Союзе 1930-х гг." [12]. Как пишет автор рецензии на эту книгу А..Ю. Ватлин, названные исследователи в своей работе проводят рискованное, но оправданное сравнение такого типа источников, как персональные дела коммунистов с материалами средневековой инквизиции, для которой, как известно, главным результатом являлась даже не кара за содеянное богохульство, а обращение еретика в истинную.

ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА.

Источниковая база исследования включает прежде всего опубликованные и неопубликованные документы партийного делопроизводства.

Говоря об опубликованных источниках следует, прежде всего, выделить публикацию документов, отражающую нестандартную ситуацию из жизни Новосибирского научного центра, имевшую место в конце 1970-х - начале 1980-х гг. Речь идет о т.н. "Деле инициативной группы". Сборник документов "Живая этика и власть: эпизод общественной жизни Новосибирского Академгородка конца 1970-х гг." [13], опубликованный И.С. Кузнецовым представляет собой сборник документов партийного делопроизводства - как заседаний бюро Советского райкома партии, так и ряда первичных партийных организаций.

Основной же массив использованных в работе официальных документов принадлежит к числу ранее не публиковавшихся. Они извлечены из фондов Государственного архива Новосибирской области.

В Государственном архиве Новосибирской области естественно, в первую очередь рассматривались материалы заседаний бюро Советского райкома КПСС (ф. П-269).

Кроме того, использовались материалы первичных партийных организаций ряда институтов Новосибирского научного центра, в том числе Научно-исследовательского и проектно-конструкторского Института "Гидрометаллургии цветных металлов" (ф. П-1341), Института автоматики и электрометрии СО АН СССР (ф. П-5429), Института ядерной физики (ф. П-5420), института цитологии и генетики СО АН СССР (ф. П-5434), Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР (ф. П-5435). Также, используются материалы Областного комитета г. Новосибирска (ф. П-4).

Принимая во внимание роль КПСС в жизни советского общества рассматриваемого периода, на первое место среди источников официального происхождения следует поставить документы центральных и местных партийных органов. Их значение определяется прежде всего массовостью данного круга источников. Эта группа документов дает представление о степени участия партийных органов в решении тех или иных проблем, о формах и методах их работы в этой области.

Документы официального происхождения, в свою очередь включают две основные разновидности: персональные дела коммунистов директивно-распорядительные документы (решения, постановления и т.п.).

Персональные дела, рассматривавшиеся на заседаниях бюро Советского райкома КПСС, где разбирались те или иные проступки коммунистов, связанные, к примеру, с "недостойным поведением" (пьянство, склоки, аморальное поведение, нарушение трудовой дисциплины и т.д.), или с проступками должностного характера. Они в какой-то мере отражали негативные процессы морально-бытовой сфере, а также показывали отношение партийных органов к тем или иным проступкам.

В свою очередь персональные дела, в той или иной мере имеющие политический оттенок, позволяют выявить тенденции общественной жизни изучаемого периода, а также особенности властных отношений и научной среды.

Весьма сложным является определение репрезентативности и достоверности рассматриваемых официальных источников. Можно сказать о существенной содержательной ограниченности данных источников. Следует отметить, что многие персональные дела рассматриваемого периода по непонятным причинам являются "закрытыми", т.е. законвертированными. Например, за 1979 г. насчитывается более 50 персональных дел, но открытыми являются только пять. Среди "закрытых" дел в настоящее время находятся дела известных по событиям 1979-1980-х гг. людей - Ю. Г. Марченко и Ю. М. Ключникова, хотя годом ранее доступ к ним был открыт. Остается загадкой, по каким критериям осуществляется конвертирование, ведь, персональные дела таких, как только что упоминавшиеся Марченко и Ключников не несут в себе ничего такого, что могло бы скомпрометировать этих людей, наоборот, к ним пробуждается уважение, хотя бы за то, что не побоялись в то недалекое время, даже если и во время брежневского "застоя" предложить нечто новое в идеологическом плане.

Но, к счастью, преобладающая масса персональных дел является доступной для исследования. Как ни странно, среди них порой фигурируют и такого рода дела, которые содержат существенный компромат. Они остаются открытыми, свободно выдаются и даже, после подписания огромного количества "бумажек" объяснительного характера, даются на ксерокопирование. Однако, попытка копирования документов, принесла и свои горькие плоды. После этой попытки работниками архива стали проверяться те или иные протоколы, имеющие персональные дела, и, как говорится, на глазах стали "закрываться", перед тем как попасть исследователю в руки.

Кроме двух основных групп источников общая картина рассматриваемых процессов дополняется опубликованными воспоминаниями современников.

Во-первых, это мемуары М.А. Лаврентьева [16]. Они, разумеется, являются, прежде всего, источником, однако помимо этого имеют и определенное историографическое значение, поскольку в них, наряду с фактическим материалом присутствует ретроспективное осмысление происходивших процессов. Такое рассмотрение данных текстов и с источниковой и с историографической точки зрения является вполне правомерным с учетом того, что историография темы, как уже отмечалось, находится в состоянии генезиса.

Отдельно стоит выделить недавно вышедшие мемуары Александра Филатова [17], первого секретаря Новосибирского обкома КПСС в период с 1979 по 1988 гг., который повествует о своей жизни и партийной карьере. В его мемуарах есть довольно нелестное упоминание о Заславской. Он пишет: "Я родился в Корнилове Каменского района Алтайского края. Я смутно помню "корниловский" период нашей жизни, а вот о поселке Новосибирский у меня остались самые светлые воспоминания. И как же было тяжело узнать много десятилетий спустя, что наш прекрасный поселок, как и десятки тысяч других, стал жертвой лжепророков - ученых во главе с теоретиком неперспективных поселений, доктором наук, к сожалению сотрудником нашего, Сибирского отделения Академии наук СССР Т. Заславской. Выстроенный и уютно устроившийся на благодатных землях Новосибирский тоже был приговорен к разорению. Мою, самую первую, школу закрыли, поставив тем самым крест на будущем села. Часть земляков подалась назад, в Корнилово, а остальные растворились неизвестно где [18].

Так как имеется довольно значимое количество персональных дел, по которым проходили различные руководящие лица, то с этой точки зрения особый интерес представляют рассуждения Филатова о "кадровой политике" партийных органов, соотношении в ней воспитательных и репрессивных моментов.

. Он, в частности, пишет, что в каждом партийном комитете, от ЦК КПСС до райкомов, существовали номенклатурные списки. В райкомах в них значились все секретари парткомов, в горкомах - все секретари райкомов и парткомов крупных организаций. Параллельная номенклатурная структура - в областном комитете партии. В ЦК партии "номенклатуру", требующую изучения и утверждения, кроме секретарей областных, краевых, республиканских комитетов, входили руководители министерств и ведомств, а также директора заводов всесоюзного значения. Но и директора всех других хозяйственных подразделений назначались только с одобрения партийных комитетов. Новая кандидатура должна была пройти целый цикл собеседований, начиная с кабинета совхозного секретаря парткома до секретаря обкома партии. Только после этого вопрос о назначении конкретного имярека становился на заседании бюро обкома. Тут уж выносился окончательный вердикт: утвердить или нет? Бывали случаи, что в этой, последней, ячейке кадрового сита претендент "застревал". Кандидатуру отклоняли, и все начиналось сначала [19].

Особый интерес представляет мнение этого первого секретаря обкома по каким критериям подбирали людей на руководящие посты. Он утверждает, что первое и непременное условие это - честность: "Будь ты даже управленческий гений, но, если где-то проворовался, сподличал, - людская молва тебя настигнет и подмочит репутацию. Безусловны базовые качества - высокий профессионализм и опыт работы. Карьерных "скачков" через несколько ступенек не допускалось. Я не помню случая, пишет он, чтобы, секретаря первичной партийной организации выдвигали в секретари горкома. Каждый "номенклатурщик" должен был пройти определенную руководящую школу: освоив один участок работы, можно бы претендовать на другой, более ответственный. И такой подход, действительно, позволял людям расти, расширять свои горизонты. На глазах менялся масштаб личности [20].

Далее, стоит выделить мемуары другого первого секретаря Новосибирского обкома КПСС Владимира Казарезова, который пробыл на данной должности два года [21].

Казарезов довольно интересно рассуждает о месте обкома, горкома и райкома в выполнении функций. Говоря о немалой власти первого секретаря обкома, Казарезов утверждает, что развитие различных направлений экономики, культуры, инфраструктуры во многом зависело полностью от ценностных ориентаций, представлений о приоритетах, уровня интеллекта, моральных качеств первого секретаря партийного комитета. Первый секретарь обкома имел исключительные права и возможности в принятии решений, затрагивающих интересы всего населения. Он являлся наместником ЦК в области, и не было никого рядом, кто бы мог сделать ему замечание, осудить его за что-то, потребовать отказа от принятых решений. Его личность оставалась неприкосновенной и неподсудной. Только с ЦК партии, а точнее с Генсеком и членами Политбюро, да и то не со всеми, серьезно считался первый секретарь. Лишь они могли решить вопрос о его освобождении от работы [22].

По свидетельству В. Казарезова, в городе у первого секретаря райкома меньше самостоятельности. Рядом обком и горком, в случае чего тут же поставят на место. Например, в дела крупных заводов Союзного значения, директор которого входил в номенклатуру обкома, а то и ЦК, райком партии не вмешивался, по крайней мере, что касалось основной деятельности. Разумеется, указания райкома о направлении людей на сельскохозяйственные работы, строительство жилья или важнейшие для района объекты, на уборку улиц и т.д. были обязательными для любого предприятия. Но указать заводу что делать, и тем более, как делать, райком не мог. Да и у обкома влияние в этом плане было чисто символическим. Что касается мелких предприятий местной промышленности, то здесь влияние райкомов было более основательным, однако, перед принятием какого-либо принципиального решения работники райкома советовались с областными руководителями, в чью компетенцию входили эти предприятия. Райком партии в городе лишь номинально руководил промышленностью еще и потому, что у него просто не было для этого соответствующего штата работников. Заведующий промышленно-транспортным отделом и один-два инструктора - вот и все [23].

Городской комитет партии крупного промышленного города, особенно такого областного центра, как Новосибирск, поделенного на районы, занимал промежуточное положение между обкомом и райкомом.

Отдельно стоит выделить мемуары сотрудника Института Ядерной Физики Сибирского Отделения АН СССР Геннадия Борисовича Минченкова [26]. Этот коммунист повествует о своей судьбе, службе в армии, учебе в МГУ, затем жизни и работе в ИЯФ СО АН СССР, партийной работе, о причинах заведения на него персонального дела и его последствиях. Однако изучение мемуаров этого автора наводит на мысль о некоторой его психической неадекватности, склочном характере и т.п. О том же говорят и некоторые помнящие его ветераны ИЯФ. Воспоминания Минченкова помимо прочего создают впечатление о нем как о "яром фанатике" существующей политической системы, идей коммунизма и социализма.

"Неспокойный" Минченков на протяжении всей свой жизни пытающийся что-то кому-то доказать, писал письма с предложениями об улучшении работы первичных партийных организаций в различные партийные инстанции, вплоть до Генерального секретаря КПСС, в адрес съездов партии, а также в редакции действующих газет и журналов, пытался попасть на прием к партийным руководителям. Однако, есть и существенный плюс мемуаров Минченкова, который заключается в том, что в них содержатся тексты его писем в редакцию журнала "Партийная жизнь" в 1971-1972 гг., в редакцию газеты "Правда" в 1976 г., газету "Труд" в 1976 г, а также письма в адрес XXV съезда КПСС (1976 г.), его выступления на отчетном собрании коммунистов ИЯФ в 1977 г., а также на отчетно-выборном партийном собрании института в 1978 г., далее, писем к А.Я. Пельше в 1980 и 1981 гг., а также тексты писем к таким партийным руководителям, как Хрущев, Брежнев, Черненко, Андропов.

Определенное мемуарное значение имеет и книга доктора философских наук Ларисы Матрос "Презумпция виновности" [11]. . Она много лет прожила в Академгородке и приводит немалое количество фактов по истории его общественной жизни. В названной публикации, в частности, затрагивает события, касающиеся ученых Института экономики и организации промышленного производства, и являющиеся явной предпосылкой конфронтации между сибирскими экономистами и властью, в том числе имевшего место в 1983 г. "дела академиков".

В целом использованная в работе источниковая база позволяет адекватно реконструировать рассматриваемые процессы.

В целом следует отметить, что любые воспоминания, помимо своих бесспорных достоинств, имеют, как тип источников, и очевидные минусы. Это, прежде всего упоминавшаяся субъективность восприятия, "провалы памяти", поскольку с момента изучаемых событий прошло не одно десятилетие. Яркий пример такой "промашки" - воспоминания Минченкова. В своих мемуарах он пишет, что персональное дело было заведено на него в 1982 г. Однако, протоколы заседаний бюро Советского райкома партии говорят совсем о другом. Дело Минченкова было начато четырьмя годами ранее, т.е. в 1979 г.

Таким образом, все охарактеризованные группы источников имеют свои позитивные черты и в то же время недостатки. Лишь комплексное использование всех названных групп источников позволяет извлечь из них объективную информацию и дать адекватную историческую реконструкцию изучаемых событий и процессов.

Партийное наказание - это мера воспитания (из персонального дела) (1).

Новосибирск. 100 лет. События. Люди. Факты. Новосибирск, 1993.

Там же. С. 321.

Наша малая родина. Хрестоматия по истории Новосибирской области. 1921-1991 / Сост. В.И. Баяндин, В.А. Ильиных, С.А. Красильников, И.С. Кузнецов и др. Новосибирск, 1997.

Новониколаевская губерния - Новосибирская область. 1921-2000. Хроника. Документы / Ред. колл. И.С. Кузнецов, В.А. Ильиных, С.А. Красильников, В.В. Моисеев, О.К. Крацкевич. Новосибирск, 2001.

Век Лаврентьева / Н. Л. Добрецов и Г. И. Марчук. Новосибирск, 2000.

Эпоха Коптюга / Н. Л. Добрецов. Новосибирск, 2001.

Век Лаврентьева / Н. Л. Добрецов и Г. И. Марчук. Новосибирск, 2000. С. 181.

Социальная траектория реформируемой России. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Ред. колл. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск, 1999.

О.Е. Аникина. Под небом Уймона. Очерки строительства музея Н.К. Рерих. Новосибирск, 2002.

Л. Матрос. Презумпция виновности. Новосибирск. ПОСМОТРЕТЬ ГОД ИЗДАНИЯ.

А.Ю. Ватлин. Рецензия на книгу Б. Штудер, Б. Унфрид. Кадры сталинской партии. Практика и дискурс самоидентификации в Советском Союзе 1930-х гг. / Вопросы истории. 2004. № 6. С. 173-175.

И.С. Кузнецов "Живая этика и власть: эпизод общественной жизни Новосибирского Академгородка конца 1970-х гг.", Новосибирск. 2000.

Газета "Правда" от 11 октября 1988 г., № 285 (25637)

Газета "Правда" от 1 марта 1989 г.

М.А. Лаврентьев. Прирастать будет Сибирью… М., 1980.

А.П. Филатов. Жили-прожили мы не зря. Новосибирск, 2005.

Г.Б. Минченков. Не вовремя родившийся. Новосибирск. 2002.

Ватлин А.Ю. Рецензия на книгу Б. Штудер, Б. Унфрид. Кадры сталинской партии. Практика и дискурс самоидентификации в Советском Союзе 1930-х гг. // Вопросы истории. 2004. № 6. С. 174.

Устав Коммунистической партии Советского Союза. М., 1989. С. 9.

Размещено на .ru