Иноязычные слова в русской речи конца ХХ - начала ХXI вв.: проблемы освоения и функционирования - Автореферат

Теоретическая значимость диссертации состоит в следующем: в ней уточняется понятие иноязычного слова (раскрываются диахронический и синхронический аспекты данного понятия); выявляются группы одноструктурных лексических единиц, вызывающих трудности при определении этимологического статуса; предлагаются конкретные критерии для разграничения собственно заимствований и слов, созданных на русской почве из иноязычного материала. Вопросы, разработанные в диссертации, обсуждались на международных и всероссийских конгрессах, конференциях и семинарах, в том числе: Международная научная конференция «Аванесовские чтения» (Москва, 2002); Международная научная конференция «Социальные варианты языка» (Нижний Новгород, 2002; 2003); IV Всероссийская научно-практическая конференция РОПРЯЛ (Москва, 2002); Международная научная конференция «Русистика на пороге XXI века: проблемы и перспективы» (Москва, 2002); II Международная научная конференция «Язык и культура» (Москва, 2003); II Международный конгресс русистов «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, 2004; Москва, 2007); III Международная научно-методическая конференция «Текст: проблемы и перспективы. Поскольку в задачи нашего исследования входило разграничение собственно иноязычных слов, т.е. слов, имеющих этимоны в языке-источнике, и слов с иноязычным корнем, образованных на почве русского языка, мы избрали генетический подход в использовании понятия иноязычное слово. К безэквивалентной лексике относятся, например, такие слова, как Интернет, клип, лифтинг, сайт, спам, файл, чат и др.; к эквивалентной лекскике - слова анимация (ср. мультипликация), тинейджер (ср. подросток), тур (ср. путешествие), суицид (ср. самоубийство) и др. Транслитерация как способ передачи внешнего облика иноязычного слова в литературном языке используется в чистом виде нерегулярно (сериал, эскапизм); как правило, транслитерация применяется при передаче определенной структурной части слова при смешанном способе (например, при передаче английских сочетаний с «r» или сочетания-ing: промоутер, пирсинг), а также используется в передаче иностранных онимов и некоторых аббревиатур (ДОС, ВИП и др.).Внутри этой микросистемы слово осваивается быстро, однако большинство носителей языка могут не знать о существовании и функционировании этого слова или относить его к редким словам. Иными словами, стремительная русификация слова (включение в систему русского языка, обработка на всех языковых уровнях) еще не делает его полноценной единицей языка - в том смысле, который вкладывался в это понятие традиционной теорией заимствования, т.е. общеупотребительным, стилистически нейтральным словом. Для закрепления слова в ядерной части лексики значимыми являются следующие факторы: - актуальность реалии, обозначаемой словом; ее высокая распространенность; В результате среди поступающих в русский язык новых иноязычных слов формируются группы идентичных по структуре лексем, освоение которых проходит в общем русле, по одинаковым или похожим схемам. Основная масса слов на-инг употребляется в русской речи в форме как единственного, так и множественного числа (слов на-инг, не зафиксированных нами в форме множественного числа, всего около 7%; общее число исследованных единиц - 165).

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах автора

Монография

Иноязычные слова в современной русской речи конца ХХ - начала ХХІ вв.: проблемы освоения и функционирования. - М.: Изд-во «Элпис», 2008. - 496 с.

Статьи

1. Варьирование иноязычных слов в современной русской речи // Ученые записки МСА. Вып. 6. Н. Новгород, 2000. - С. 150-153.

2. Иноязычное слово: термин, понятие, реалия. // Слово, грамматика, текст в антропоцентрической лингвистике. Сб. статей. - Иркутск, 2003. - С. 75-86.

3. Экзотизмы как лингвистический феномен // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. Серия Филология. Вып. 4. Н. Новгород, 2003. - С. 138-142.

4. Семантическая деривация в сфере иноязычной неологики // Проблемы языковой картины мира на современном этапе. Сб. статей по материалам региональной научн. конф. молодых ученых, 19-20 марта 2003 г. Вып. 2 - Н. Новгород: изд-во НГПУ, 2003. - С. 61-63.

5. Иноязычная неологика: перспективы изучения // Актуальные проблемы современной филологии: Межвуз. сборник научн. трудов. - Киров, 2003. - С. 53-56.

6. Иноязычное слово в контексте городской жизни // Жизнь провинции как феномен русской духовности: Сб. статей по материалам I Всеросс. научн. конф. (апрель 2003 г.) - Н.Новгород: Изд-во «Вектор - ТИС», 2003. - С. 112-119.

7. Особенности лексического заимствования в русском языке на рубеже веков // Проблемы прикладной лингвистики: Сб. статей Междунар. научно-практич. конференции. 18-19 дек. 2003 г. - Пенза, 2003. - С. 139-141.

8. Неологическая лексика русского языка на рубеже веков: проблемы изучения и описания // Язык. Речь. Речевая деятельность. Межвуз. сб. научн. трудов. Вып. 6. - Н. Новгород: изд-во НГЛУ, 2003. - С. 102-112.

9. Типологическое описание иноязычных слов в русском языке // Изучение и преподавание русского языка в современных условиях: Сб. научн. статей. - Ульяновск, 2003. - С. 32 -39.

10. Об одном типе неологизмов в русской речи // Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сб. научн. статей по материалам докладов и сообщений конференции (Смоленск, 30-31 марта 2004 г.) - Смоленск, 2004. Ч. 2. - С. 55-61.

11. «Дебют»: история слова за два века (XIX-XXI) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. Серия Филология. Вып. 5. Н.Новгород, 2004. - С. 177-180 (в соавторстве с Винокуровой Ю.А.).

12. Лексическое заимствование на рубеже XX-XXI вв. (общая характеристика и сопутствующие процессы) // Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сб. статей по материалам всеросс. научн. конф. молодых ученых 16-17 марта 2004. - Н.Новгород, 2004. - С. 109-113.

13. Сниженные варианты иноязычных слов в современной речи // Жизнь провинции как феномен духовности: Сб. статей по материалам Междунар. конференции (апрель, 2004 г.) - Н. Новгород, 2004. - С. 275-276.

14. Основные переходные явления в сфере иноязычной неологики. // Res philologica: Ученые записки Северодвинского филиала Поморского гос. ун-та. Вып. 4 - Архангельск, Поморский ун-т, 2004. - С. 106-109.

15. Визуальные неологизмы: новая графика «старых» слов // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. Серия Филология. Вып. 1 (6). Н. Новгород: Изд-ННГУ, 2005. - С. 127-132.

16. Сокращенные существительные в современной русской речи: заимствование усечений или усечение заимствований. // Филологические исследования. Сб. научн. трудов, посв. М.А.Михайлову. - Н. Новгород: изд-во ННГУ, 2005. - С. 45-52.

17. Параллельное лексическое заимствование как одна из форм иноязычного влияния (на материале современного русского языка) // Язык. Речь. Речевая деятельность. Межвуз. Сб. научн. трудов. Вып. 8, часть 2. НГЛУ, 2005. - С. 16-22.

18. Особенности пополнения русской лексики на рубеже ХХ-ХХІ веков: заимствование словообразовательных гнезд. // Mokslini u straipsni u rinkinys "Zmogus kalbos erdveje", Nr. 4. VU leidykla, Kaunas, 2005 - S. 78-84.

19. Заметки об основных формах лексического заимствования // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. Серия Филология. Вып. 1 (7). Н. Новгород: Изд-ННГУ, 2006. - С. 35-38.

20. Теоретические основы неологии и их освещение в современной научной литературе // Научное наследие Б.Н.Головина и актуальные проблемы современной лингвистики: Сборник статей по материалам Междунар. научной конференции - Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2006. - С. 249-252.

21. Особенности формирования новых словообразовательных гнезд в современном русском языке (нормативный аспект) // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы. Сб. статей / Инс-т рус. яз. им. В.В.Виноградова РАН - М., 2006. - С. 371-383.

22. Особенности формальной адаптации иноязычной лексики в современном русском языке // Res philologica: Ученые записки Северодвинского филиала Поморского гос. ун-та. Вып. 5. - Архангельск: изд-во Поморского ун-та, 2007. - С. 173-177.

23. Усеченные субстантивы в современной русской речи: «свое» и «чужое» // Язык в движении: К 70-летию Л.П.Крысина. - М., 2007. - С. 117-125.

24. Латиница в русском письме: проблема графического заимствования // Жизнь языка: Памяти М.В. Панова / Отв. ред. Е.А.Земская, М.Л.Каленчук. - М., 2007. - С. 323-334.

25. Скрытое заимствование в современном русском языке: проблема описания // Русистика. - К.: изд-во ВПЦ «Киевский ун-т», 2007. - С. 12-15.

26. Словообразовательная деривация на базе новых иноязычных слов как источник новых номинаций // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 4 (60). - Тамбов: Изд-во Тамбовск. ун-та, 2008. - С. 205-209.

27. Проблема этимологической интерпретации слов-гибридов (на материале современного русского языка) // Лингвистика. - М.: Изд-во РУДН, 2008. Вып. 4.

28. Деэкзотизация лексики как источник семантического обновления русского языка на рубеже XX-XXI веков // Русский и иностранный языки и методика их преподавания. Вып. 2. - М.: Изд-во РУДН, 2008.

29. Иноязычное слово как компонент новых фразеологических единиц // Вестник Нижегородского госуниверситета им. Н.И.Лобачевского. Вып. 4. - Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2008. (в печати).

Размещено на .ru

Усилившееся на рубеже XX-XXI вв. лексическое заимствование приводит к тому, что адаптационный механизм русского языка становится более налаженным, бесперебойным. Об этом прежде всего свидетельствуют два факта: - ускоренный переход иноязычного неологизма на кириллицу или его одновременное функционирование в двух графических вариантах (часто в пределах одного текста);

- активное участие нового слова в деривационных процессах, в особенности в словопроизводстве.

Однако ускоренная адаптация иноязычной лексики не является основанием для прогнозирования результатов заимствования. Множество слов прошли фонетическую адаптацию, пишутся кириллицей, имеют свое строго индивидуальное значение, имеют производные, но при этом остаются на периферии языка в пределах какой-либо языковой микросистемы (обычно обслуживающей ту или иную профессиональную сферу). См.: трибьют, трибьютный альбом, саундчек - у рок-музыкантов; тюнинг и тюнинговать, тюнинговый, тюнингованный, затюнингованный, тюнингер - у автомобилистов и т.п. Внутри этой микросистемы слово осваивается быстро, однако большинство носителей языка могут не знать о существовании и функционировании этого слова или относить его к редким словам.

Иными словами, стремительная русификация слова (включение в систему русского языка, обработка на всех языковых уровнях) еще не делает его полноценной единицей языка - в том смысле, который вкладывался в это понятие традиционной теорией заимствования, т.е. общеупотребительным, стилистически нейтральным словом.

В то же время возрастает роль периферии как накопителя новых (не только лексико-семантических, но и грамматических) явлений и как посредника между языком-источником и русским литературным языком.

Для закрепления слова в ядерной части лексики значимыми являются следующие факторы: - актуальность реалии, обозначаемой словом; ее высокая распространенность;

- вхождение слова в состав интернациональной лексики (ранее последний фактор не был таким важным - и потому не назывался - в силу экстралингвистических условий: заимствование проходило в «закрытой» стране, в отсутствие контактов с другими народами, странами, культурами и т.п.).

На характер адаптации заимствуемых слов оказывает сильнейшее влияние окончательная смена к концу ХХ в. доминирующего языка-источника (в подавляющем большинстве случаев, как и во многих других языках-реципиентах, это американский вариант английского языка). В результате среди поступающих в русский язык новых иноязычных слов формируются группы идентичных по структуре лексем, освоение которых проходит в общем русле, по одинаковым или похожим схемам. Перечислим основные группы с указанием отдельных общих черт в адаптации слов, входящих в каждую из групп.

1. Имена существительные, восходящие к сложным словам или словосочетаниям в языке-источнике (массмедиа, флеш-моб, праймтайм). Эта группа активно пополняется на рубеже веков новыми единицами. Для их адаптации характерно орфографическое варьирование (слитное, дефисное или раздельное написание); произношение с побочным ударением (мaссмeдиа); варьирование по признаку склоняемости/несклоняемости (индустрия фаст-фуда/индустрия фаст-фуд) или - для некоторых лексем - отсутствие словоизменения (в последнем случае нередко оказывается невыраженной, нереализованной в речи грамматическая категория рода - отказаться от плей-офф).

2. «Инговые» имена существительные - еще одна заметно пополняемая с конца ХХ в. группа иноязычий. До последнего времени англицизмы с исходом -инг < -ing при заимствовании входили преимущественно в разряд субстантивов singularia tantum. Наблюдения за их употреблением в русской речи показывают, что они стали более последовательно русифицироваться с точки зрения числового противопоставления. Основная масса слов на -инг употребляется в русской речи в форме как единственного, так и множественного числа (слов на -инг, не зафиксированных нами в форме множественного числа, всего около 7%; общее число исследованных единиц - 165). Некоторые англицизмы уже на русской почве развили новое значение, которое закрепилось именно за формой множественного числа. Такие неосемантизмы в результате лексикализации множественного числа пополнили разряд существительных pluralia tantum (тренинги ‘спортивные тапочки’).

Свидетельством ускоренной русификации инговых субстантивов является и тот факт, что они, как правило, сразу получают кириллический вариант написания, минуя стадию написания в оригинальной графике. Отметим также, что в этой группе лексики отдельные слова относятся к мотивированным словам (см. банкинг, консалтинг, прессинг и т.п.), имеющим в русском языке «родственников» (ср. банк, консультировать, пресс). Наличие мотивированности позволяет заимствуемым словам активно «пристраиваться» к существующим в языке-реципиенте парадигмам.

Еще одна новая особенность в освоении инговых существительных - способность образовывать глаголы, см.: рейтинговать, прессинговать и др. (ср. ранее только митинговать).

3. Имена существительные на -с/-з, восходящие этимологически к формам множественного числа с формантом -s, не так многочисленны, как слова предыдущей группы. Но следует сказать и о них, т.к. в их адаптации также наблюдаются общие черты. В предыдущие периоды истории русского языка подобные слова оформлялись окончаниями (необычно было то, что форма единственного числа этимологически восходила к плюральной форме - кекс, рельс). В ХХ - начале ХХІ в. видим отступление от традиции - отсутствие системы окончаний и, следовательно, словоизменения у слов на -с/-з (контрас, праймериз и др.). Можно сказать, что формируется новая «модель» грамматического освоения таких слов. Есть и случаи, когда слова, восходящие к форме множественного числа, на русской почве становятся существительными, употребляющимися только в единственном числе (дартс, сокс - названия спортивных развлечений).

Кроме того, для новых слов на -с/-з характерно фонематическое варьирование: варьирующие единицы различаются наличием/отсутствием последнего согласного (тождество лексического значения при этом сохраняется), см.: фьючерс - фьючер, группиз ‘особо преданные поклонницы какого-л. певца или группы’ - группи.

4. Имена существительные на -шн, -жн. В работе много внимания уделялось этой группе слов с нетрадиционным для русского языка исходом. Все они имеют фонематические варианты, различающиеся наличием/отсутствием звука [э] - промоушн/промоушен (второй вариант благозвучнее и привычнее для русского языка, ср. вишен). Словоизменение таких слов замедляется - изза необычности исхода. Вследствие этого некоторое время в русской речи функционируют грамматические варианты слов на -шн, -жн, различающиеся по признаку склоняемости/несклоняемости (ср. девушка на ресепшн - девушка на ресепшне). По-видимому, необычный исход влияет и на графическую адаптацию слов: первоначально слова на -шн, -жн какое-то время воспроизводятся в русских тексах в оригинальной графике (см., например fashion, fiction, fusion).

Таковы, на наш взгляд, основные группы одноструктурных иноязычных слов, адаптация которых имеет общие черты. Безусловно, интерес представляют и другие, менее многочисленные группы заимствований, отмечавшиеся в работе. Так, слова на -мент (менеджмент, имиджмент, импичмент и др.) английского происхождения могут произноситься с твердым согласным [м], хотя ранее заимствованные слова французского происхождения, оканчивающиеся на -мент, произносятся с мягким [м’]. С твердым [м] (и с побочным ударением) произносятся слова на -мейкер (имиджмейкер, видеомейкер и др.); сам компонент -мейкер уже претендует на «звание» суффикса, т.к. используется в образовании новых слов в русском языке (вирмейкер, слухмейкер). В несклоняемых существительных на -о (с безударным последним слогом - мачо, лечо и др.) по-прежнему сохраняется такая орфоэпическая особенность, как безударный [о], однако в словах с возможным безударным [о] в других позициях (не на конце слова) произносится редуцированный гласный, что соответствует законам русской фонетики (см.: логин, модем, монитор, консалтинг и др.; искл. - [о]кей).

Говоря об общих структурных особенностях современных заимствований, нельзя не отметить тот факт, что подавляющее большинство иноязычных существительных оканчивается согласным звуком (что, видимо, объясняется заимствованием из одного языка-источника). По этой причине родовая адаптация иноязычных субстантивов на рубеже XX-XXI вв. имеет свои особенности, а именно: значительно преобладают существительные мужского рода; иноязычные существительные, оформившиеся как существительные женского рода, редки (в основном, это наименования лица); ослаблены позиции среднего рода. При отнесении того или иного иноязычного неологизма к категории рода уходит такой важный для русского языка XVIII-XIX вв. фактор, как влияние рода слова в языке-источнике, что приводит к сокращению случаев морфологического варьирования существительных по роду (типа бандана - бандан). Напротив, усиливается синтаксическое варьирование по роду несклоняемых существительных (один евро и одно евро - в разг. речи; открывшееся биеннале и открывшаяся биеннале и т.п.). Все чаще род несклоняемого субстантива формируется под действием принципа аналогии - «перенимается» род слова-эквивалента или близкого по значению слова русского языка (ср. евро м.р. и доллар, рубль м.р.; биеннале ж.р. и выставка ж.р. и т.п.).

Аналогия заимствуемого слова с русским словом (исконным или заимствованным ранее, «обрусевшим») является ведущим фактором, определяющим особенности освоения слова и на других участках языка. Слово языка-реципиента, с которым соотносится (по смыслу или/и по структуре) новое иноязычное слово, выступает по отношению к последнему как грамматический образец. Связи иноязычного слова с уже существующими в русском языке словами оказываются решающими и в процессе его семантического освоения.

Одна из наметившихся тенденций рубежа XX-XXI веков - стремление говорящих к множественности наименований. В период интенсивности многих языковых процессов, в период языковой нестабильности происходит активное накопление обозначений одного и того же денотата, фрагмента действительности, в результате чего современный человек получает огромный запас как однословных, так и составных номинаций, необходимых ему в постоянно усложняющейся жизни, связанной с дальнейшей дифференциацией сфер человеческой деятельности.