Модернист, творивший вне устоявшихся стилей. Архитектор, специалист, в основе труда которого лежит скрупулезный математический расчет (а так оно и было), Гауди пользовался набросками здания в импрессионистском стиле. Его внимание надолго приковывали облака, улитка, цветы… Антонио мечтал стать архитектором, но при этом не хотел ничего изобретать. Он хотел строить так, как строит природа, и лучшими из интерьеров считал небо и море, а идеальными скульптурными формами - дерево и облака. Геометрией в архитектуре можно манипулировать для отражения определенных философских и политических идей, утверждал декан школы, вторя теории Рескина об архитектуре как о предельно «политическом искусстве».Гауди, невольно соглашаешься с теми, кто полагал, что деятельность основоположника каталонского модерна в архитектуре с потрясающей силой воплощала мечту об окружающем мире как о едином произведении искусства. Но это искусство, поскольку речь шла об архитектуре, являло собой также продуманное до мелочей сочетание пользы и красоты, функциональности и удобства. Все это не случайно, ведь «под вздыбленными крышами, за изогнутыми фасадами с вспученными балконами и причудливо выгнутыми коваными решетками идет будничная жизнь горожанина». гауди архитектура мудехар платереск И хотя знаменитый Ле Корбюзье называл каталонца «великим строителем нового века», на долю последнего выпало немало страданий, скептических заявлений собратьев по цеху, непонимания. Кроме того, коль скоро речь идет об искусстве, нельзя сбрасывать со счетов неизбежно проявляющейся в данной области борьбы между течениями, направлениями, стилями, идеологиями и личными пристрастиями «титанов».
Введение
Да кто же он такой - Антонио Гауди? Великий архитектор, ниспровергатель авторитетов и законодатель мод. Модернист, творивший вне устоявшихся стилей. Человек, который почти не работал с чертежами. Архитектор, специалист, в основе труда которого лежит скрупулезный математический расчет (а так оно и было), Гауди пользовался набросками здания в импрессионистском стиле. То есть общие очертания, форма, но ни дотошной детализации, ни конструктивных элементов. Главным его инструментом были воображение, интуиция и... вычисления в уме. Можно сказать, он был Эйнштейном в архитектуре (или наоборот - Эйнштейн был Гауди в теоретической физике: все же Антонио Гауди был намного старше).
Гауди был крайне необщителен и даже замкнут. С людьми - со своими работниками - был жесток и даже жесток. Аскет, который питался кое-как и кое-как одевался. Он не признавал роскоши и богатства - когда дело касалось лично его. Но строил при этом роскошные здания. Саграда Фамилиа главное творение Гауди. И, представьте себе, все деньги, что он зарабатывал в должности архитектора храма, Гауди вкладывал в само строительство. Он много лет работал бесплатно, не считая себя в праве присваивать народные деньги, - а храм строился на пожертвования богатых и бедных барселонцев.
После себя Гауди не оставил никаких записей. Близких друзей у него не было. И многие обстоятельства его жизни так до сих пор и не прояснены... А что говорят о Гауди сами каталонцы? Спросите любого - они его боготворят.
Детство Гауди прошло у моря. Впечатления о первых архитектурных опытах он пронес через всю жизнь. Поэтому все его дома напоминают замки из песка.
Изза ревматизма мальчик не мог играть с детьми и часто оставался в одиночестве. Его внимание надолго приковывали облака, улитка, цветы… Антонио мечтал стать архитектором, но при этом не хотел ничего изобретать. Он хотел строить так, как строит природа, и лучшими из интерьеров считал небо и море, а идеальными скульптурными формами - дерево и облака.
Когда школьный учитель заметил однажды, что птицы могут летать благодаря своим крыльям, подросток Антонио возразил: крылья есть и у домашних кур, но летать они не умеют, зато благодаря крыльям быстрее бегают. И добавил, что крылья нужны и человеку, только он не всегда знает об этом.
«Это безумие - пытаться изобразить несуществующий объект», - писал он в своем юношеском дневнике.
Он ненавидел замкнутые и геометрически правильные пространства, а стены доводили его прямо-таки до сумасшествия; избегал прямых линий, считая, что прямая линия - это порождение человека, а круг - порождение Бога.
1. Символизм
Недолгое пребывание Гауди в Вике оказалось чрезвычайно плодотворным. Прогуливаясь по епископальному музею, он обсуждал с отцом-хранителем музея распространенность символизма в каталонском искусстве. В 1902 году Гудиоль, который увлекался каталонской эпиграфикой, письменами, священными монограммами, иероглифами и надгробными надписями, опубликовал свое исследование «Notions d"arqueologica sagrada catalana».
Этот язык знаков и символов был не только персональным выражением веры, но и размышлениями о католическом возрождении того времени. Кент и Приндл отмечали, что «Гауди и Хухоль довольно усердно внедряли символы и формулы, которые широко использовались в катехизисе, литаниях, молитвах и обращениях к Мадонне из Монсеррата, а затем распространились в новейших исследованиях, связанных с каталонской религиозной археологией».
На расстоянии трех четвертей от начала на южном краю скамьи в парке Гуель сохранилась большая часть оригинального орнамента. На изогнутых крайних плитках Хухоль вырезал маленькие изображения или символические образы покрытых слизью кальмаров, цветов, небесных созвездий и прибывающей луны. Эти изображения наивны и таинственны. Рядом расположено слово «МАША», перевернутое вверх ногами, чтобы его удобно было читать с небес. Далее крестный путь представлен надписью «VIA», окруженной россыпью звезд - небесным терновым венцом. В микрокосме скамьи отразилось то, что Гауди, Хухоль и Гуэль пытались достичь созданием Парка Гуэль как священного общественного места. И вновь Гауди смело использовал фольклор. Декоративный ансамбль извивающейся скамьи напоминал абстрактные арабески и цветочные узоры, которые рисовали на древесных опилках во время религиозных шествий по узким улочкам Риудомса. Другие слова, сопровождавшие разворачивающееся многоцветие скамьи, являются теми страстными и неприкрашенными выражениями благочестия, которые выкрикивались зрителями, когда перед ними медленно проплывали картины остановок Христа на крестном пути во время Страстной недели. Но если назначение скамьи и заключалось в том, чтобы «зазвучать голосом истинной веры, не запятнанной самосознанием и ухищрениями», то ее общий смысл был гораздо глубже.
Оглядываясь назад, на эпоху Возрождения и на «ложный» путь «языческого» неоклассицизма, они создали образ мышления, который был необыкновенно ностальгичен и который жаждал гения, наивного и честного - einfuhlung. С одной стороны, он отражал ту разновидность культурного «примитивизма», в которой чрезмерная сложность ренессансного гуманизма отвергалась в пользу более ранней простоты. Но, с другой стороны, он был действительно современен. Рогент поощрял своих студентов анализировать архитектурные стили с намерением исправить недостатки и по возможности усовершенствовать их. Архитектура объяснялась в первую очередь законами элементарной геометрии. Каждая форма - круг, квадрат, треугольник и т. п. - содержала в себе определенный выразительный потенциал. Круг был сбалансированным, куб порождал квиетизм и т. д. Точно так же понятия горизонтального и вертикального, прямые и изогнутые линии во все времена выражали другие абстракции, такие, как бесконечность, равновесие, изменчивость и долговечность. Если прямые линии символизировали вечность и бесконечность, то использование кривой добавляло такое качество, как изменчивость. Геометрией в архитектуре можно манипулировать для отражения определенных философских и политических идей, утверждал декан школы, вторя теории Рескина об архитектуре как о предельно «политическом искусстве».
Неудивительно, что католический консерватизм выбрал формы, которые наилучшим образом отражали «целостность», «пропорциональность» и «чистоту», то есть устремленную вверх вертикальность готического стиля. Конструктивная проблема готики, которую жаждал исправить Гауди, заключалась в устранении похожей на костыль выпуклости арочного контрфорса. Избавив готическое здание от его ложных опор, Гауди получал возможность предложить истинно трансцендентный архитектурный стиль.
Если взглянуть на другую постройку - Крипту в Колонии Гуэля, то мы увидим, что снова каждая деталь конструкции и внутренней отделки «заряжена» энергией «символов, густых, как листва деревьев». Некоторые критики изображали Гауди франкмасоном, верховным жрецом оккультного общества, астрологом-любителем, наркоманом и алхимиком. Все эти домыслы обусловлены необыкновенным богатством его языка: в крипте можно найти неисчислимое количество знаков и символов, которые перекликаются с другими религиями и языческими верованиями, влившимися в лоно христианства. У двери располагаются изображения альфы и омеги, но рядом можно увидеть Андреевские кресты, разноцветную монограмму CHI-RHO, а многочисленные рыбы из блестящей керамики trencadis усиливают символическое значение здания. Гауди использовал гиперболический параболоид не только изза очевидных конструктивных достоинств, но и благодаря его символическому содержанию. Эта изогнутая геометрическая форма символизировала триединство.
Не обошлось здесь и без социального символизма, скрытого в вымышленном рае Колонии Гуэль. Ведь в обмен на владение крохотным кусочком земли и собственным миниатюрным casa piral свобода рабочего полностью поглощалась иерархией католического единства. В 1910 году, когда Гауди только вернулся после вынужденного отдыха в Вике, Колония Гуэль стала центром празднования пятилетней годовщины Semana Sosial de Espaca, которую раньше активно пропагандировал маркиз де Комильяс. Это был символический выбор, учитывая близость - как в пространстве, так и во времени - «трагической недели». В своем приветственном послании, озаглавленном «El espirity en el problema del trabajo» - «Душа и проблема труда», - епископ Торрас повторил многочисленные идеи о благородстве ручного труда и о трудящейся христианской семье, ранее изложенные Рескином и Обществом святого Георгия. Древние и загадочные письмена говорили об отношении Гауди к своему искусству гораздо больше, чем любое автобиографическое событие. Гауди и Хухоль надеялись зарядить свою змеевидную скамью мощной религиозной энергией, которая воздействовала бы на сознание сидящего. Сами того не зная, люди садились бы на доиндустриальное средство обращения в католическую веру, многочисленные знаки и символы которого превращали его поверхность в примитивную «молитвенную маши
2. Стили, использованные Гауди
МУДЕХАР (искаж. арабск. mudejar от mudadjjan - получивший разрешение остаться) - стиль испано-мавританской архитектуры XIV-XVI вв., соединяющий черты восточного и западноевропейского искусства, по названию мусульман средневековой Испании, покорившихся христианам в период реконкисты, оставшихся в стране и сохранивших свое искусство. Мудехары обладали высокой строительной культурой, поэтому многие замки испанских рыцарей - алькасары были воздвигнуты мавританскими зодчими в духе восточной архитектуры. Восточный стиль стал своеобразной модой в аристократических испанских кругах. Элементы мусульманской архитектуры вплетались в архитектуру готических соборов, крепостей, дворцов, придавая им оригинальный облик. В дальнейшем этот стиль оказал влияние как на европейское, так и на латиноамериканское искусство (сравн. мавританский стиль; чур-ригереск). Отдельные черты стиля «мудехар» возродил в своем творчестве архитектор каталонского Модерна А. Гаудй, отчего произошло название стиля «неомудехар».
НЕОМУДЕХАР (от греч. neos - новый и см. мудехар) - один из неостилей в искусстве испанского Модерна, главным образом в архитектуре Каталонии, где в 1870-1890-х гг. считался в наибольшей мере отражающим национальный характер испанской архитектуры. В этом стиле работали архитекторы X. Пуиг, Л. Доменеч. К нему же относят ранние творения А. Гауди.
ИСАБЕЛЛЙНО (isabellino) - стиль испанского искусства, культивировавшегося в конце XV в. при дворе королевы Изабеллы Кастильской (1475-1504). Название придумал французский историк Э. Берто в 1911г. Другие названия: «стиль католических королей», «фердинандино» («ferdi-nandino»), по имени короля Арагона. В 1479 г. брак Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского способствовал объединению страны, а падение последнего оплота мавров на территории Испании- Гранады в 1492 г. завершило реконкисту (см. испано-мавританское искусство). Рост национального самосознания и гордость испанцев своими успехами привели к подъему строительного искусства. Королева Изабелла приглашала к своему двору иностранных зодчих, главным образом из Франции, Нидерландов и Германии. У себя на родине эти мастера работали в стиле поздней, «пламенеющей готики», но в Испании они столкнулись с ранее неизвестным им мавританским искусством. В результате этого влияния возник новый, оригинальный архитектурный стиль, получивший название по имени королевы Испании. Конструкция зданий, построенных в этом стиле, оставалась готической, но отдельные элементы декора были заимствованы из мавританского искусства, а также из архитектуры Итальянского Возрождения. В целом фасады соборов и дворцов в стиле «исабеллино» выглядели причудливыми, богато орнаментированными коврами, как бы накинутыми на стены здания. Изобилие орнаментики, резьбы, раскраски, позолоты было характерно и для интерьеров. Стиль «исабеллино» часто рассматривают как ранний этап национального испанского стиля платереск. Его также следует отличать от других неостилей XIX в. Стиль «исабеллино», названный по имени королевы Изабеллы II Марии-Луизы (1833-1868), дочери Фердинандо VII, следовал за неостилем «фердинандино» и развивался в Испании параллельно английскому эклектическому «викторианскому стилю» и французскому Второму Ампиру. В нем соединились элементы Неоготики, Второго рококо и традиции испано-мавританского искусства.
ПЛАТЕРЕСК, ПЛАТЕРЕСКО (исп. plateresco - «чеканный, узорчатый» от plateria - ювелирное, серебряное ремесло от platel - блюдо, plata - серебро) - оригинальный стиль искусства Испании, получивший интенсивное развитие в первой трети XVI в. на основе средневекового испано-мавританского. Это стиль раннего испанского Ренессанса. Свое название получил по ассоциации с изделиями испанских ювелиров-чеканщиков по серебру, украшенных мелким, прихотливым узором. Богато декорированные фасады зданий в стиле платереск казались похожими на эти изделия. В платереске соединились традиции западно-европейской Готики, мусульманского искусства, Итальянского Возрождения. Со временем итальянизирующие тенденции усиливались. Фасады церквей и дворцов украшались элементами античных ордеров, гирляндами, медальонами, статуями, но все это непременно сочеталось с мелким, нарядным орнаментом арабского происхождения. Живописность, фактура, рассчитанная на игру яркого солнечного света и тени,- основные черты этого стиля в испанской архитектуре. Он распространился не только на наружные фасады, но и на интерьеры, в первую очередь, церквей. Резные скамьи, утварь, запрестольные украшения - ретабло и сейчас поражают насыщенностью пластики: резьбы, цвета, позолоты. Стиль «платереск» получил также развитие в заокеанских колониях Испании, главным образом в странах латинской Америки. В конце XVI в. его сменил эрререск.
Вывод
Созерцая творческое наследие А. Гауди, невольно соглашаешься с теми, кто полагал, что деятельность основоположника каталонского модерна в архитектуре с потрясающей силой воплощала мечту об окружающем мире как о едином произведении искусства.
Но это искусство, поскольку речь шла об архитектуре, являло собой также продуманное до мелочей сочетание пользы и красоты, функциональности и удобства. Все это не случайно, ведь «под вздыбленными крышами, за изогнутыми фасадами с вспученными балконами и причудливо выгнутыми коваными решетками идет будничная жизнь горожанина». гауди архитектура мудехар платереск
И хотя знаменитый Ле Корбюзье называл каталонца «великим строителем нового века», на долю последнего выпало немало страданий, скептических заявлений собратьев по цеху, непонимания. Да это и немудрено, ибо постижение гениальности любой выдающейся личности, скорее всего, удел потомков. Кроме того, коль скоро речь идет об искусстве, нельзя сбрасывать со счетов неизбежно проявляющейся в данной области борьбы между течениями, направлениями, стилями, идеологиями и личными пристрастиями «титанов». Не было лишь одного: равнодушия.
А. Гауди называли «поэтом камня», «сумасшедшим», «тореадором архитектуры», «барселонским отшельником», «рыцарем» и даже «Данте архитектуры».
Но в той или иной степени все сходились в одном мнении, что при дальнейшем развитии современной архитектуры последние опыты Гауди приобретут все большее значение и будут по достоинству оценены. Так оно и получилось.
Однако не только последующие, но и первые опыты А. Гауди стали заметным явлением в мировой культуре. Как отмечает кандидат искусствоведения В. Хайт, почти все его постройки сооружены в пределах центрального района Барселоны. Почти все они занимают ключевые участки, имеют впечатляющие размеры, весьма разнообразны по своему функциональному назначению. Все они, отразив иллюзии и фантазии своего века, были чудесным образом устремлены в будущее.
По признанию ряда исследователей, он являлся крупнейшим мастером «Ар Нуво» (Art Nouveau, в России определяемого как модерн)- стиля, вызревшего в рамках эклектики, но несшего в себе новые рационалистические и свободные от канонизации и часто от привязки к конкретным местным традициям тенденции.
Использованная литература и порталы
1.Азизян А.И., Добрицына И.А., Лебедева Г.С. Теория композиции как поэтика архитектуры. М.: Прогресс-традиция, 2002.
2.Антонио Гауди. - М., 2007.
Размещено на .ru
Вы можете ЗАГРУЗИТЬ и ПОВЫСИТЬ уникальность своей работы
