Изучение процессов трансформации в византийском богословии концепции "частная сущность", выработанной в александрийской платонистической школе толкования Аристотеля. Анализ значения Иоанна Филопона и связанной с его именем новой волны аристотелизма.
Аннотация к работе
Санкт-Петербургский государственный университет Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук Работа выполнена на кафедре истории философии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета Научный консультант - доктор философских наук, проф. Защита состоится 2008 г. на заседании совета Д 212.232.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д.В Византии античная традиция философствования продолжалась в особой среде, в контексте новой и собственно византийской философии, основы которой лежали за пределами греческой культуры, в иудейской традиции, хотя и адаптированной к греческой культуре еще в эпоху эллинизма. Характерной и до сих пор мало изученной фигурой на перекрестке античной философии, византийской философско-богословской традиции и латинской схоластики (для которой он тоже стал авторитетом) является Иоанн Филопон, трудам которого уделяется особое внимание в настоящем исследовании. Необходимым условием для такого взрывного развития исследований в области истории богословия и философии было учреждение двух научных серий, Patrologia Orientalis (Париж, 1897) и Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium (основана при Лувенском Католическом университете в 1903 г.; к настоящему времени вышло более 600 томов), предназначенных для публикации подобных текстов силами всего международного научного сообщества. В 1969 году на концепцию Меллера другой выдающийся патролог, Иоанн Мейендорф, отреагировал монографией «Христос в византийском богословии», в которой показывал, что «неохалкидонизм» - это такой подход к христианскому богословию, который на Востоке стал нормативным и традиционным, хотя на Западе он таковым и не стал. Максима, и чье богословие стало главным камнем преткновения между православием и католичеством), а также, разумеется, тождество Максимова богословия с позднейшими католическими концепциями.В § 1 «Определения понятий «сущность» и «ипостась» в триадологоических спорах IV века» рассматриваются определения указанных понятий, главным образом, в учении Каппадокийских отцов (Василия Великого и Григория Богослова). В отличие от «первой сущности» Аристотеля, «ипостась» выступает не только в качестве частного по отношению к общему («второй сущности» Аристотеля, в христианском словоупотреблении чаще всего именуемой просто «сущностью»), но и как, в определенном смысле слова, «вместилище» сущности. В § 2 «Опыты применения понятий «сущность» и «ипостась» к христологии в V веке» дается обзор концептуально-логической стороны богословских споров о воплощении Христовом, начиная от Нестория и Третьего Вселенского собора (431 год) до «Энотикона» императора Зинона (482 год). В § 1 «Понятие «частной сущности» и новая триадология Иоанна Филопона», после необходимых общих сведений об Иоанне Филопоне как личности и как философе, основное внимание уделяется впервые введенному Филопоном в богословское употребление понятию «частной сущности», сформированному в философской школе его учителя Аммония Александрийского. В отличие от категории ипостаси, которая понимается как индивидуальное бытие вместе с теми отличительными особенностями, которые отличают данный индивидуум от других индивидуумов той же природы (и в этом понятие «ипостась» совпадает с понятием «первая сущность» по Аристотелю), «частная сущность» не включает в себя ипостасных отличительных особенностей, то есть тех признаков, по которым один индивидуум отличается от всех остальных индивидуумов той же природы.Резюмируются те богословско-философские проблемы, с которыми византийское богословие подошло к началу VI века, а также предложенные в том же столетии пути их решения.