Рецепция творчества Достоевского английскими писателями рубежа XIX–XX вв. Темы "двойничества" и душевного "подполья" в прозе Р.Л. Стивенсона. Теория Раскольникова и ее отражение у Маркхейма. Поэтика романа Ф.М. Достоевского и повести Р.Л. Стивенсона.
Аннотация к работе
Традиции Ф.М. Достоевского в повести Р.Л. Стивенсона «Маркхейм» 2.1 Темы «двойничества» и душевного «подполья» в прозе Р.Л. Стивенсона 2.2 Теория Раскольникова и ее отражение у Маркхейма. Причины и мотивы преступления 2.3 Поэтика романа Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание» и повести Р.Л. Стивенсона «Маркхейм» Выводы Заключение Библиография ВВЕДЕНИЕ Данная работа посвящена исследованию традиции «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского в повести Р.Л.Стивенсона «Маркхейм». Актуальность данного исследования заключается в том, что в настоящей работе будут показано влияние творчества и идей Ф.М.Достоевского на писателей Англии. Первыми интерпретаторами Достоевского стали в 1880-90-е годы Р.Л.Стивенсон и О.Уайльд. Позже взвешенные оценки сменились неприязненными замечаниями Дж.Конрада, Дж.Голсуорси, Г. Джеймса, Г.Уэллса - от полного непонимания, неприятия до резкого осуждения. Таким зарекомендовал себя А.Беннетт, который, хоть и не всегда соглашался с ним, спорил, но неизменно проявлял к нему интерес. В 1920-е годы Лоуренс и Вулф «используют» Достоевского для борьбы о «эдвардианским» романом и для защиты «собственных экспериментальных находок». Теперь он трактуется ими как наиболее характерный представитель нового направления в литературе, умеющий видеть и изображать человека в «крайнем состоянии». Глава I. история рецепции романа «преступление и наказание» Ф.М.Достоевского в английской литературе Настороженность и опаска, с которой был встречен Достоевский, в 1920-е годы сменились устойчивым, даже повышенным интересом к нему Д.Г.Лоуренса и В.Вулф. Публицистика Уайльда позволяет проследить, как складывалась его эстетическая система, и какое место в ней занимал русский писатель. Не смерть страшна Дориану, а потеря удивительных художественных сокровищ и наслаждений. И начинается «достоевщина»: герой тяготится мыслью о совершенном им преступлении - убийстве автора своего портрета Бэзила Холлуорда. С этих позиций преступление своего героя, когда тот вонзает нож в портрет, убивая тем и свою совесть, и себя самого, как и преступление Раскольникова, он трактует как правонарушение, а не как нравственную трагедию. А если на пути к своеволию встанут мораль или совесть, то, согласно его логике, их следует отбросить, ибо они навеяны страхом перед Богом. В новелле «Поражение» девушка-немка, жизнь которой проходит вдали от родины, в обществе «клиентов», рассказывает оказавшемуся рядом с ней солдату о «святости страдания», совершенно несвойственного взглядам Голсуорси, и душевное состояние героини кажется порой списанным с Сони Мармеладовой и Наташи Ихменевой. Позже в письме к Дж.Марри он назвал произведения Достоевского «великими притчами», но при этом указал на их «искусственность», а персонажей охарактеризовал как «падших ангелов». Он ищет соответствия между своим Эгбергом и «чужеземцем» Мышкиным, который вернулся после четырех лет пребывания в швейцарской клинике в Россию и пытается понять, кто «замурован в стенах этого мира». В статье «Психоанализ и бессознательное» (1921) он пишет о Достоевском как о душевнобольном человеке, хотя и оговаривается, что состояние его духа - не болезнь в общепринятом смысле, но может стать ею у человека «со страстной душой». Зависимость Лоуренса от идей великого инквизитора определила трактовку личности главного героя, лидера квазифашистской организации бывших участников войны, именующих себя «диггерами» и готовящихся захватить власть в свои руки, В Кенгуру воплотились исключающие друг друга черты диктатора и сторонника единовластия, выражающиеся в «авторитарной» любви к ближнему.