Краткие биографические данные о детстве, юности врача Алексея Сперанского. Его служба на должности старшего ординатора-хирурга полевого подвижного госпиталя. Работа старшим прозектором кафедры нормальной анатомии. Характеристика его научных исследований.
Аннотация к работе
ГБОУ ВПО «Омская Государственная Медицинская Академия» Кафедра общественного здоровья и здравоохраненияАлексей Дмитриевич Сперанский родился 12 января 1888 г. в городе Уржуме Вятской губернии в семье чиновника судебного ведомства, в которой было еще четверо детей. Сперанская) много лет проработала бок о бок с Алексеем Дмитриевичем и была его близким помощником и другом. Сперанский, вошедший в историю науки, прежде всего, как теоретик, с первых лет занятии медициной непрестанно стремился как можно теснее соприкасаться с ее повседневной, обыденной практикой, быть врачом в самом широком значении этого слова. Сперанский вернулся в Казань и (будучи уже квалифицированным хирургом) снова возвратился к занятиям анатомией в университете, где его избрали старшим проректором кафедры нормальной анатомии. Сперанский был избран на должность старшего прозектора кафедры нормальной анатомии Иркутского университета, одновременно работая ординатором хирургического отделения университетского клинического военного госпиталя.Сперанский испросил разрешение на длительную научную командировку и покинул Иркутск, как ему казалось, на время и как оказалось - навсегда Павлова на приватную, как тогда говорили (в свободное от службы время и без денежного вознаграждения) , работу в его лаборатории. Пусть на первых порах это была работа помощника, исполнителя, пусть задачи порученного ему исследования в общей системе павловских идей были совсем небольшими, - перед Сперанским открылась возможность окунуться в производственную обстановку, “лабораторную кухню” самой передовой физиологической школы, пощупать собственными руками материал, с которым она имела дело Сперанский и пришел к Павлову, не имея обширных знаний в области физиологии и навыков Экспериментатора, он, несомненно, лучше многих понимал значение его исследований для общей теории медицины, для врачебного дела в целом. Сперанский мог установить, что предмет и цели исследований Павлова оставались неизменными на всем протяжении его научной деятельности - от изучения работы запирательной мышцы моллюска до анализа физиологической сущности психических актовТакой подход неизбежно предопределял чисто механистическое понимание развития болезни, ограниченное учетом лишь простейших механизмов (распространение болезненного процесса из места возникновения на соседние клетки, перенос возбудителя болезни током крови в отдаленные от пункта внедрения районы, отравление организма продуктами погибших тканей и т.д.) Если физиология руководствовалась преимущественно стремлением к установлению общих закономерностей, определяющих конкретные механизмы изучаемых реакций, то медицина основное внимание уделяла анализу отличий между разными патологическими процессами и выяснению частных закономерностей болезнетворного влияния воздействий, выступающих в роли причин болезней. Если физиология, опираясь на эволюционное учение, строила свою исследовательскую практику и теорию на основе представлений о ведущей роли нервной системы в текущих и приспособительных реакциях сложного организма, то медицина эти представления как принцип, как ключевую позицию отвергала, рассматривая нервную функцию и ее изменения в ходе болезни не как производящий, а лишь как участвующий в патологическом процессе компонент. Сперанского тщательные гистологические исследования позволили установить все этапы последовательного вовлечения в патологический процесс отдельных элементов нервной системы - его движение вдоль нервного ствола, поражение нервных центров, переход на нервные проводники противоположной стороны, выход процесса за пределы соответствующего нервного сегмента. Стало совершенно очевидным, что любой вызывающий болезнь агент, какими бы специальными качествами он ни обладал, во всех случаях оказывает на организм, на нервную систему неспецифическое действие, хотя и проявляется оно далеко не всегда открыто.