Характеристика психологических особенностей восприятия провокативных воздействий на примере современного авангардного искусства. Разработка комплекса методических приемов для углубленного психосемантического исследования художественной провокативности.
Аннотация к работе
Московский городской психолого-педагогический университет ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата психологических наукАнализ научной литературы последнего десятилетия показывает, что названные выше болезненные явления в сфере культуры и искусства значительно меньше изучаются психологической наукой, чем, например, политико-экономические реальности современности, а специальные психологические исследования художественной провокативности практически отсутствуют. Предмет исследования: психологические особенности восприятия провокативного художественного события (перформанса) представителями различных ролевых позиций: художниками, кураторами, критиками и зрителями, а также психологические условия, при которых может быть обеспечена адекватность восприятия и реализован личностно-развивающий потенциал воздействия провокативных форм авангардного искусства. В ходе эмпирического исследования реально проверялись следующие следствия из этой гипотезы: 1) восприятие степени провокативности одних и тех же перформансов существенно варьирует у разных испытуемых независимо от содержательных характеристик провокативности предъявляемого материала; 2) степень фрустрации от воздействия провокативного стимула, его восприятие как угрозы связаны не с особенностями самого стимула, а с характеристиками смыслового контекста (структурой семантического пространства личности). Особенности восприятия провокативного авангардного перформанса во многом определяются ролевой позицией воспринимающего его лица внутри этого художественного события: представители различных ролей (художник, куратор, зритель и критик) наделяют это событие различными смыслами. Задачи исследования. осуществить теоретический анализ проблематики провокативности по двум направлениям: 1) обобщить сведения о феноменологии провокативности, как они представлены в широком культурно-историческом контексте, 2) рассмотреть актуальное состояние научных исследований проблемы провокативности в психологии и смежных дисциплинах;Можно даже сказать, что общественное сознание оказалось менее подготовленным к драматическим переменам в культуре и искусстве, чем в политике и экономике. Характерные элементы постмодернистской культуры, в последние десятилетия получившие самое широкое распространение в западном мире, болезненно воспринимаются нашим обществом - во многом еще традиционным, слабо модернизированным, не имеющим «иммунитета» к такого рода воздействиям по причине длительной изолированности по отношению к глобальным инновационным процессам. Сюда же следует отнести такие специальные институализированные области воздействия на людей, как обучение, воспитание, культура и искусство. Поэтому, по нашему мнению, необходимо четко различать новые, необычные формы искусства, провокативность художественного авангардного жеста, и внешне с ними сходные «художественные события», которые под прикрытием художественной акции могут нести в себе действительное насилие и нарушение прав личности, когда имеет место фактическое мошенничество, аналогичное тому, как человек, загримировавшийся под священнослужителя, собирал бы «деньги на храм». Причем эти приемы и модели взаимодействия присутствуют здесь в рафинированном, доведенным до крайности виде, поэтому можно говорить о том, что в случае авангарда мы имеем дело с «чистой культурой» провокативности, ибо «авангард не просто раздражает обывателя, но и делает это попусту, бескорыстно, «из любви к искусству» [Там же].Если традиционная официальная культура (власть, другие социальные институты) обеспечивает стабилизацию, укрепление существующего положения вещей, то в противовес ей всегда должна существовать контркультура, представленная локальными субкультурами - сектами и другими эзотерическими объединениями, коммунами хиппи, изолированными монастырями, группами «странных» артистов и художников, деятельность которых, размывающая границы существующих структур и противостоящая им, через кризисы и конфликты порождающая новое, обеспечивает гетерогенность (неоднородность) культуры, без которой она оказывается нежизнеспособной в долговременном плане. Асмолов отмечает также особую роль в обществе «нарушителя», «возмутителя спокойствия», который всегда ставит «под сомнение существующую систему» (в данном случае, искусства). Игру как феномен культуры также рассматривали в связи со смехом и иронией В.М.Пивоев [Пивоев 2000], игру в связи с искусством - Л.Н. Рюмина выделяет в качестве общей основы для игры и смеха (а также искусства и культуры в целом) лежащее в их основе повторяющееся движение «туда-обратно» по принципу маятника, взаимообращающуюся связь между противоположностями, которые уравниваются. Юнг говорит о возможной терапевтичности образа Трикстера, указывая на близость архетипа Трикстера к архетипу Спасителя и отмечает, что Трикстер одновременно «является носителем, как света, так и исцеления» [Юнг 1996а: 356].