Изучение художественной реализации категорий греха и наказания в связи с мнениями о повседневной норме поведения. Суть ассоциативной связи формы кары с греховным действием как одного из средств воплощения абстрактных категорий в фольклорном произведении.
Аннотация к работе
РУССКИЕ НАРОДНЫЕ СЮЖЕТЫ О ПРИЖИЗНЕННОМ НАКАЗАНИИ ЗА ГРЕХ И ПОСМЕРТНОМ ВОЗДАЯНИИОграничивая свое исследование кругом сюжетов, в центре изображения которых греховные (запретные) действия человека в обыденной жизни, рассмотрим особенности художественной реализации греха и наказания за грех в русских народных повествованиях, тематика, система персонажей и образные характеристики которых непосредственно связаны с православной традицией. В Новом Завете перечень грехов разработан детальнее: упомянуто семьдесят три греховных поступка, при этом грехи могут быть «выражены именами, обозначающими качества, действия (лукавство, блуд, корыстолюбие, зависть), носителей пороков (богоненавистники, клеветники, блудники), названиями качеств (злоречивы, горды, непослушны родителям)» [1, с.91]. Описание конкретного действия (разбавляла молоко водой, спиливал крест) квалифицируется как грех через соотнесение с негативными последствиями этого действия - наказанием. Подобные сюжеты могут функционировать самостоятельно или как иллюстрация к сформулированному обычно в начале текста «правилу», которое строится по модели: «так делать нельзя / грех» или «не делай так, а то последует наказание». Мотивы совершения греха и наказания реализуются практически в понятиях «кровной мести», что может быть выражено и на лексическом уровне: «голову за голову», «мать за Мать».