Специфика жанра "стихотворения в прозе", зародившегося во Франции в первой половине XIX века. Характеристика изучаемого жанра в контексте внелитературных тенденций на примере живописи и музыки. Особенности "магической" функции в поэзии Средневековья.
Аннотация к работе
На тему: Развитие жанра «стихотворение в прозе» во французской литературе XIX векаЛитература здесь очевидно опередила живопись (явление, аналогичное поэзии Бертрана, Бодлера, Рембо - импрессионизм - появилось только в конце века), а с музыкой двигалась почти синхронно, возможно и некоторые черты нового жанра, родоначальником которого стал Алоизиюс Бертран, явились отражением новаторств в музыке того периода. Музыкальный романтизм жил параллельно с поэтическим; но если называть типично романтическими такие произведения, как «Чайльд-Гарольд» и «Дон-Жуан» Байрона или «Страдания молодого Вертера» Гете - «стихотворения в прозе», известные нам, принадлежащие Бертрану, Бодлеру, Рембо, Лотреамону, Шарлю Кроили Малларме - вряд ли можно назвать романтическими. Их аналогии со специфическими чертами музыкального романтизма заключаются в следующем: 1. идея миниатюры и «цикла миниатюр» как самостоятельного жанра, реализовавшаяся в музыке в творчестве Шумана («Карнавал», «Лесные сцены», «Детские сцены», вокальные циклы - «Любовь поэта», «Любовь и жизнь женщины»), Шуберта («Прекрасная мельничиха», «Зимний путь»), Листа (Этюды-картины, Прелюды и т.д.) - миниатюра как момент жизни, картина, выхваченная из целостного процесса, «мгновенное впечатление» (impression!); Обращение к Средневековью имело очень важное значение для творчества Бертрана, Бодлера, Рембо - об этом свидетельствуют постоянные в их «стихотворениях в прозе» аллегоричность (персонификация лунного света, ночной тьмы, и т.д.), образы Химеры (Бодлер «Каждому своя химера»), Скарбо, шабаша, тьмы, уродства (мрачные фантасмагории - Лотреамон «Песни Мальдорора», песнь пятая, - образы достойны кисти Босха! Эта тенденция присуща уже не романтизму, который только вступает на этот путь, а позднейшему явлению - экспрессионизму, где на смену объективной логике последовательности событий приходит логика внутренняя, логика «бреда», субъективных восприятий и ассоциаций, мгновенных «вспышек» и угасаний (даже само название - «Озарения»!), часто преломляющихся в «искаженном зеркале» и воспринимаемых как деформации мира в нарушенной психике (довлеющими становятся образы Ночи и Луны-Берг «Воццек», Шенберг «Ожидание», «Лунный Пьеро», Дебюсси «Лунный свет») - это-то и служит мостом к Тайне (здесь к месту вспомнить мысли об этом Достоевского - диалог Раскольникова и Свидригайлова из «Преступления и наказания»).