Отличительные особенности и характерные признаки правового государства. Изучение возникновения и развития теории разделения властей. Анализ сущности и содержания разделения властей в РФ. Исследование системы сдержек и противовесов в российском праве.
Аннотация к работе
Разграничение единой государственной власти на три относительно самостоятельные и независимые отрасли предотвращает возможные злоупотребления властью и возникновение тоталитарного управления государством, не связанного правом. Следует отметить, что принцип разделения властей является одним из принципов правового государства и эффективно действовать может только в связке с ними, важнейшими из которых являются принцип законности, взаимная ответственность государства и личности, реальность прав личности. Ограничить власть может только другая власть. Монтескье в период борьбы буржуазии с феодализмом, заключалось в том, что для утверждения политической свободы, обеспечения законности и устранения злоупотреблений властью со стороны какой-либо социальной группы учреждения или отдельного лица необходимо разделить государственную власть на законодательную (избранную народом и призванную вырабатывать стратегию развития общества путем принятия законов), исполнительную (назначаемую представительным органом власти и занимающуюся реализацией данных законов и оперативно-хозяйственной деятельностью) и судебную (выступающую гарантом восстановления нарушенных прав, справедливого наказания виновных). Подобный «передел» власти в пользу президента и исполнительных структур не уравновешивает их с законодательной и судебной властями, нарушает систему взаимных «сдержек и противовесов», что оставляет в принципе соблазн при удобном случае в целях восстановления справедливости перераспределить эту власть, в том числе и в произвольном порядке.Власть в государстве может олицетворять один человек (монарх, диктатор, харизматический лидер), она может принадлежать группе лиц (хунте, верхушке партийно-политической бюрократии). На мой взгляд расширение полномочий Государственной Думы и наделение ее правом давать согласие на назначение не только Председателя федерального Правительства, но и его заместителей, а также министров обороны, внутренних дел, иностранных дел, руководителей федеральных служб безопасности, внешней разведки и контрразведки было бы существенным сдерживающим фактором для Правительства и Президента. Пятилетний опыт существования Совета Федерации Федеративного Собрания сначала как избранного, а затем как сформированного на основе представительства от Совета Федерации показывает необходимость трех коренных изменений в его деятельности. Сейчас Совет Федерации выступает в роли статиста, одобряя или отклоняя подготовленные Думой законы. К такого рода законам предлагается отнести следующие: законы, изменяющие Конституцию; законы, касающиеся финансовых поступлений земель (прежде всего законы о налогах); законы, вторгающиеся в административный суверенитет субъектов Федерации (регламентация полномочий, сроки, административные сборы, способы передачи документов по инстанции и пр.).
Введение
Принцип разделения властей получил широкое распространение в конституционном законодательстве абсолютного большинства современных государств как непременный атрибут правового демократического государства. Принято считать, что принцип разделения властей, являясь основой функционирования государственного аппарата, исполняет роль политико-правового балансира, обеспечивающего гармоничное взаимодействие высших органов законодательной, исполнительной и судебной власти между собой. Это во многом способствует стабилизации конституционных отношений, возникающих при осуществлении публичной власти. В нашей стране впервые в Декларации Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1990 г. N 22-1 "О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики" провозглашалось, что построение в России демократического правового государства будет основываться на положениях теории разделения властей.
Разграничение единой государственной власти на три относительно самостоятельные и независимые отрасли предотвращает возможные злоупотребления властью и возникновение тоталитарного управления государством, не связанного правом. Каждая из этих властей занимает свое место в общей системе государственной власти и выполняет свойственные только ей задачи и функции. Равновесие властей поддерживается специальными организационно-правовыми мерами, которые обеспечивают не только взаимодействие, но и взаимоограничение полномочий в установленных пределах. В то же время они гарантируют независимость одной власти от другой в пределах тех же полномочий. Следует отметить, что принцип разделения властей является одним из принципов правового государства и эффективно действовать может только в связке с ними, важнейшими из которых являются принцип законности, взаимная ответственность государства и личности, реальность прав личности.
Эта тема актуальна, потому что в Российской Федерации существует несбалансированность разделения властей. Прежде всего, это связано с большими полномочиями Президента РФ.
Целью работы является исследование принципа разделения властей
Задачи: 1) выявить признаки правового государства
2) рассмотреть возникновение и развитие теории разделения властей
3) проанализировать сущность разделения властей в РФ
4) исследовать систему сдержек и противовесов в РФ
При написании курсовой работы использовались такие методы научного исследования как: § общенаучные - анализ, синтез
§ частнонаучные - статистический
§ частноправовые - формально-юридический
Объектом данной работы является учение о правовом государстве, предметом - механизм разделения властей.
1.
1. Признаки правого государства право государство разделение власть
Из определения правового государства можно выделить два главных принципа (две стороны сущности) правового государства: 1) наиболее полное обеспечение прав и свобод человека и гражданина (социальная сторона);
2) наиболее последовательное связывание посредством права политической власти, формирование для государственных структур режима правового ограничения (формально-юридическая сторона).
Первый принцип нашел свое конституционное закрепление в статье 2 Конституции РФ, где сказано, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Правовое государство должно последовательно исполнять свое главное предназначение - гарантировать каждому гражданину возможность всестороннего развития личности. Речь идет о такой системе социальных действий, при которой права человека и гражданина являются первичными, естественными, в то время как возможность отправления функций государственной власти становится вторичной, производной.
Политико-правовой наукой ныне в виде естественных признается система гражданских (личных), политических, экономических, социальных и культурных прав личности, которые содержатся во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и других международных актах.
Второй принцип воплощается в жизнь с использованием, прежде всего следующих способов и средств.
1. Государственную власть ограничивают сами права и свободы человека и гражданина, т.е. реальное осуществление первого принципа. Права человека положены в основу системы «сдержек и противовесов», правового режима ограничения для государства, не допуская тем самым излишнего регулирующего вторжения последнего в частную жизнь. «Индивидуальные права представляют все одну общую черту: они ограничивают права государства, - писал в начале XX в. А Эсмен. Государство должно воздерживаться от вмешательства в известные области, предоставляя известный простор личной деятельности...»
Государство само себя никогда не ограничит, какое бы оно ни было. Ограничить власть может только другая власть. То есть власть государства можно ограничить, прежде всего, правами человека и гражданина, которые выступают своеобразным проявлением власти личности, волей гражданского общества, составляют главную часть права вообще. Только осознание необходимости инициативного поведения в правовой сфере, повышения юридической и политической культуры сможет стать настоящей гарантией приоритета прав человека и гражданина как высшей ценности по отношению к правам государства.
Здесь будет уместным воспроизвести слова Р. Иеринга, который отмечал, что «кто защищает свое право, тот в узких пределах его защищает право вообще».
2. Среди правоограничивающих мер особое место занимает проблема разделения властей. Ее главное требование, выдвинутое Дж. Локком и Ш. Монтескье в период борьбы буржуазии с феодализмом, заключалось в том, что для утверждения политической свободы, обеспечения законности и устранения злоупотреблений властью со стороны какой-либо социальной группы учреждения или отдельного лица необходимо разделить государственную власть на законодательную (избранную народом и призванную вырабатывать стратегию развития общества путем принятия законов), исполнительную (назначаемую представительным органом власти и занимающуюся реализацией данных законов и оперативно-хозяйственной деятельностью) и судебную (выступающую гарантом восстановления нарушенных прав, справедливого наказания виновных).
Причем каждая из них, являясь самостоятельной и взаимосдерживающей друг друга властью, должна осуществлять свои функции посредством особой системы органов и в специфических формах.
Система сдержек и противовесов, установленная в Конституции и законах, представляет собой совокупность правовых ограничений в отношении конкретной государственной власти: законодательной, исполнительной, судебной.
Применительно к законодательной власти используется довольно жесткая юридическая процедура законодательного процесса, которая регламентирует основные его стадии, порядок осуществления: законодательную инициативу, обсуждение законопроекта, принятие закона, его опубликование. В системе противовесов важную роль призван играть Президент, который имеет право применить отлагательное вето при поспешных решениях законодателя, назначить при необходимости досрочные выборы. Деятельность Конституционного Суда также можно рассматривать в качестве правосдерживающей, ибо он имеет право блокировать все антиконституциониые акты. Законодатель в своих действиях ограничивается временными рамками, самими принципами права, Конституцией, другими юридическими и демократическими нормами и институтами.
В отношении исполнительной власти используются ограничения ведомственного нормотворчества и делегированного законодательства. Сюда же можно отнести установленные в законе определенные сроки президентской власти, вотум недоверия правительству, импичмент, запрет ответственным работникам исполнительных органов избираться в состав законодательных структур, заниматься коммерческой деятельностью.
Для судебной власти тоже есть свои правоограничивающие средства, выражающиеся в Конституции, процессуальном законодательстве, в его гарантиях, принципах: презумпции невиновности, праве на защиту, равенстве граждан перед законом и судом, гласности и состязательности процесса, отводе судьи и т.д.
Кроме всего прочего, фиксируются правоограничения, которые запрещают осуществлять функции, принадлежащие по закону другому органу. Деятельность государственных структур должна ограничиваться их компетенцией, которая основывается на принципе «дозволено только то, что прямо разрешено законом».
Нужно, однако, учитывать, что существуют общие ограничения (своего рода универсальная система сдержек и противовесов), касающиеся всех видов республик, а есть ограничения специфические, присущие только президентской, либо только парламентской, либо смешанной ее разновидности. Так, если в Конституции РФ предлагается президентская республика (в действительности она суперпрезидентская), то необходимо придерживаться мировых стандартов конституционных ограничений, характерных именно для президентских республик, а не пытаться их обходить в угоду конъюнктурным соображениям. В частности, «единоличное» право президента без согласия парламента назначать ключевых министров и даже практически произвольно распускать Государственную Думу выходит за рамки всех существующих в мире конституций президентских республик.
Подобный «передел» власти в пользу президента и исполнительных структур не уравновешивает их с законодательной и судебной властями, нарушает систему взаимных «сдержек и противовесов», что оставляет в принципе соблазн при удобном случае в целях восстановления справедливости перераспределить эту власть, в том числе и в произвольном порядке. Поэтому в современной России принцип разделения властей только провозглашен, на практике же он фактически не действует.
3. Федерализм тоже может внести свой вклад в дело ограничения государственной власти. Как своеобразное государственное устройство «федерация дополняет горизонтальное разделение власти еще и разделением ее по вертикали и тем самым становится средством ограничения государственной власти, системой сдержек и противовесов». Это создаст своего рода «двойную безопасность» для прав человека и гражданина. При реально действующих федеративных отношениях различные государственные структуры и ветви власти будут контролировать друг друга, уменьшать вероятность злоупотреблений и произвола в отношении личности. Вместе с тем в условиях сепаратизма, ложно понятой идеи суверенизации, в рамках неустойчивых федеративных отношений и национально-государственной неразберихи «двойная безопасность» может легко превратиться в «двойную опасность» для свободы личности, когда и со стороны центра, и со стороны субъектов Федерации происходит покушение на права человека и гражданина.
4. Как способ ограничения политической власти выступает верховенство закона и его господство в общественной жизни. В правовом государстве закон, принятый верховным органом власти при строгом соблюдении всех конституционных процедур, не может быть отменен, изменен или приостановлен актами исполнительной власти. Закон принимается либо самим народом, либо депутатами, которые являются представителями всего народа и выражают соответственно общественные интересы в отличие от инструкций и приказов, принимающихся министерствами и ведомствами в своих узкоотраслевых или даже корпоративных интересах. Поэтому при расхождении ведомственных распоряжений с законом должен действовать закон.
5. Взаимная ответственность государства и личности - это тоже способ ограничения политической власти. Еще И. Кант сформулировал данную идею: каждый гражданин должен обладать той же возможностью принуждения в отношении властвующего к точному и безусловному исполнению закона, что и властвующий в его отношении к гражданину.
В условиях правового государства личность и властвующий субъект (как представитель государства) должны выступать в качестве равноправных партнеров, заключивших своеобразное соглашение о взаимном сотрудничестве и взаимной ответственности.
Этот способ ограничения политической власти выражает нравственно-юридические начала в отношениях между государством как носителем власти и гражданином как участником ее осуществления. Устанавливая в законодательной форме свободу общества и личности, само государство не свободно от ограничений в собственных решениях и действиях. Посредством закона оно должно брать на себя обязательства, обеспечивающие справедливость и равенство в своих отношениях с гражданином, общественными организациями, другими государствами.
2. Эволюция теории разделения властей
Интерес к идее разделения властей, возникший практически одновременно с самой теорией, не угасает и в настоящее время. Выступая предметом многочисленных политико-правовых исследований, феномен разделения властей имеет различные, неоднозначные, порой диаметрально противоположные трактовки. Важным является вопрос о периодизации истории разделения властей.
До сих пор нет единого мнения о том, в какой момент возникла данная теория. Одни исследователи, говоря о ее зарождении, отталкиваются от политико-правовых взглядов об ограничении абсолютной власти монарха теми или иными средствами и способами: властью Бога и Церкви; нравственными критериями оценки личности государя; законом, которому обязан подчиняться верховный правитель, и т.п. Другие уверены, что идеи разделения властей "восходят к древности и берут свое начало со сложившихся взглядов Платона о разделении труда". При этом нередко нивелируется различие между понятиями "разделение властей" и "распределение властных полномочий между государственными органами". Между тем, как справедливо отмечали В.С. Нерсесянц, А.М. Барнашов и другие, говорить о том, что древние мыслители "уже в деталях разрабатывали само учение о разделении властей", было бы несколько преждевременно. Верно сказано, что разграничение полномочий органов государственной власти имело место во всей истории существования государств. Разделение властей - это более позднее явление.
Прежде чем обрести формы широко известной "классической" доктрины, концепция разделения властей прошла сложный путь развития. Фундамент этой теории не оказался бы столь прочным, если бы она не опиралась на наследие мыслителей Древнего мира и Средних веков. Предпосылки разделения властей зародились вместе с идеями об ограничении абсолютной власти, сфокусированной в руках одного человека или небольшой группы лиц. Можно предположить, что первые воззрения подобного рода стали появляться в эпоху формирования древних государств, так как в условиях любого политического режима возможно свободомыслие и явная или скрытая оппозиция.
Человечество во все времена стремилось к ограничению абсолютной власти, вся полнота которой в древности была сосредоточена в руках ограниченного круга лиц или одного человека. Однако управление определенной общностью - процесс трудоемкий. Осуществление всех властных функций одним человеком (или небольшой группой) - непосильная задача. Поэтому уже в ранних государствах стало необходимым учреждение государственного аппарата, обеспечивающего реализацию властных полномочий. "В структуру публичной власти необходимо входят проточиновники, люди, которые помогают царю выполнять его функции, находятся у него на службе, специализируются по определенным видам "управленческой" деятельности", - указывает Г.В. Мальцев.
Безусловно, распределение некоторых полномочий между людьми, подвластными и подконтрольными монарху, еще не говорит о реализации принципа разделения властей или ограничении публичной власти. Реальное ограничение власти верховного правителя стало исторически возможным благодаря влиянию многих идеологических, политических, экономических и иных факторов. Определенное воздействие на формирование идейной основы разделения властей оказали политико-правовые взгляды выдающихся философов и государствоведов.
Величайший мыслитель древности Аристотель (384 - 322 гг. до н.э.) основой "каждого из видов государственного устройства" считал три его отдельные части: "первая - законосовещательный орган, рассматривающий дела государства, вторая - должности, третья - судебные органы".
Несмотря на то что в теоретических изысканиях Аристотеля формально присутствует трехчленное деление власти, утверждения авторов, считающих античного философа основоположником концепции разделения властей, выглядят недостаточно убедительно. Так, например, И.В. Гранкин, говоря о воззрениях Аристотеля, проводит аналогию со взглядами мыслителей эпохи буржуазных революций XVIII в. - общепризнанных основоположников теории разделения властей. Известный правовед Н.Н. Алексеев высказал другую, более точную, версию. В частности, он утверждал, что у Аристотеля "названная теория не имеет юридического характера, присвоенного ей в новое время".
Существует несколько причин того, почему высказывания Аристотеля не следует считать воззрениями о разделении властей в прямом смысле слова. Исходя из его учения, разделению подлежит не государственная власть, а структура государственного управления. При этом носителем суверенитета является не весь народ, а отдельные группы людей либо один человек. Функции отдельных органов государственной власти, согласно его воззрениям, имеют содержание, противоположное смыслу властных функций в классической теории разделения властей. Так, одна из ветвей власти у Аристотеля носит название законосовещательного, а не законодательного органа. Достаточно размыто определены полномочия исполнительной власти или "должностей", хотя, по всей видимости, имеются в виду исполнители полномочий государственного управления. Справедливо отмечено, что Аристотеля интересуют не столько функции этих органов, сколько различное устройство каждого элемента государственной власти в разных формах государства.
Особого внимания заслуживают высказывания Аристотеля об ограничении власти законом. "Предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-либо один из среды граждан". Вместе с тем Аристотель в некоторых случаях допускал возможность вынесения должностными лицами решений по своему усмотрению, "когда закон не способен дать решение". Следует отметить, что похожий вариант восполнения пробелов в законодательстве и в настоящее время находит отклики в работах сторонников делегированного законотворчества. Гарантией справедливого разрешения дела, по мысли Аристотеля, являлась добродетель должностного лица, т.е. его высокие нравственные качества.
Говоря о ранних предпосылках разделения властей, необходимо упомянуть политико-правовые взгляды Полибия (210 - 123 гг. до н.э.), жившего в эпоху республиканского периода истории Древнего Рима. Мыслитель выступал за смешанную форму правления и отмечал, что в Римском государстве существовало три власти: власть консулов, власть сената и власть народа. При этом власть была поделена таким образом, чтобы ни одна из ее составных частей не перевешивала другую.
Резюмируя взгляды некоторых древних мыслителей на политическое устройство, можно отметить, что в рассматриваемый период говорилось лишь о распределении управленческих полномочий между государственными органами. Единоличным обладателем власти являлся монарх, либо в роли носителя суверенитета выступала малая группа людей (аристократия, олигархия), относящихся к определенным слоям населения (высшим сословиям), но не весь народ в целом. Таким образом, воззрения древних авторов являлись лишь предпосылкой зарождения концепции разделения властей, но не самой теорией.
В этом смысле представляются верными слова В.С. Нерсесянца, который утверждал, что "дифференциация целостной государственной жизни имела место уже в Древнем мире, и античная мысль отразила этот факт. Однако ввиду отсутствия в древности абстракции политического государства отсутствовала также абстракция власти политического государства, о разделении которой, по существу, и идет речь в Новое время"
В Средние века идея ограничения абсолютной власти монарха была развита доминиканским монахом Фомой Аквинским (1225 - 1274). Будучи несомненным сторонником монархической формы правления, он выделял два вида монархии: абсолютную и политическую. Причем наилучшей из названных разновидностей он считал политическую монархию, где власть правителей ограничена законом и не должна выходить за его рамки. Рассматривая высказывания Ф. Аквинского, Н.Н. Алексеев констатировал: "Чистая монархия легко переходит в тиранию, если она не ограничена такими учреждениями, которые способны умерять монархическую власть". Заслуга Ф. Аквинского в том, что его взгляды в последующем послужили идейным катализатором при формировании сословно-представительных монархий в Западной Европе и соответствующей идеологии.
Другой средневековый мыслитель, Марсилий Падуанский (ок. 1275 - ок. 1343), в своих воззрениях пошел еще дальше. Он утверждал, что единственным носителем суверенитета выступает народ. С точки зрения М. Падуанского, только народ в лице наиболее заслуженных граждан может быть верховным законодателем. Кроме власти законодательной, он выделял также исполнительную власть. По мнению философа, порядок организации и деятельности органов исполнительной власти, а также их компетенция зависели от воли законодательной власти. Органы исполнительной власти должны были формироваться на выборных началах.
Обобщая политико-правовые взгляды средневековых европейских мыслителей, следует сказать, что их воззрения, несмотря на некоторую внешнюю сопоставимость, качественно отличались от учений античных теоретиков. Прежде всего, средневековые исследователи стали рассматривать дифференциацию власти не как структурное распределение властных полномочий между государственными органами, а как разделение функций власти.
Начало формирования теории разделения властей в современном ее понимании большинство исследователей связывает с именем английского философа-материалиста Дж. Локка (1632 - 1704). В литературе учение Локка рассматривается под разными углами. Советские ученые оценивали его идею как "отражение специализации функций буржуазного государственного управления и разделения труда между различными органами государства". Современные исследователи считают, что в реализации принципа разделения властей Дж. Локк видит "политико-правовой механизм, способный создать условия сохранения неотчуждаемых естественных прав человека и преодоления "естественного состояния".
Есть основания полагать, что в концепции Дж. Локка имеются серьезные отступления от "классической" теории разделения властей, сформулированной позднее. Не умаляя внушительного вклада Дж. Локка в основание теории разделения властей, его нельзя назвать ее основоположником в чистом виде. Взгляды этого мыслителя отличались от положений концепции разделения властей в современном ее понимании по нескольким аспектам. Во-первых, Дж. Локк не выделял общепризнанные основные ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную, а видел лишь законодательную и исполнительную власти. Судебную власть он считал составным элементом исполнительной власти. Как отмечает И.И. Царьков: "Локк ничего не говорит о независимости судебной власти, тогда как сама логика его естественно-правовой доктрины предполагает выделение судебной власти в отдельную ветвь". Однако сам Дж. Локк в качестве третьей ветви рассматривал власть федеративную (союзную). Как отмечают Э.П. Григонис и К.Д. Кирия, смысл этой власти "современному исследователю вряд ли понятен, а эквивалент такой власти в современных условиях найти трудно". Федеративную власть Дж. Локк также объединял с исполнительной властью, "поскольку они отличаются не по сути, а по функциям". Во-вторых, английский мыслитель отдавал предпочтение законодательной власти, которую считал "верховной властью", "поскольку она обладает правом создавать законы для всех частей и каждого члена общества, предписывая им правила поведения и давая силу для наказания, когда они нарушены... все остальные власти в лице каких-либо членов или частей общества проистекают из нее и подчинены ей". Единственным рычагом воздействия на законодательную власть, имеющимся у исполнительной власти, согласно Локку, являлось наличие у последней особых прерогатив. Под ними он понимал право исполнительной власти на созыв парламента и действие "сообразно собственному разумению ради общественного блага, не опираясь на предписания закона, а иногда даже вопреки ему", "когда закон не дает никаких указаний". Иными словами, у Локка институт взаимного контроля различных ветвей власти был развит чрезвычайно слабо.
В то же время, наряду с отступлениями от классической теории разделения властей, в концепции Локка присутствуют принципиальные моменты, которые в дальнейшем сыграли ключевую роль в формировании правовых идей его последователей. Так, его несомненной заслугой стало суждение о том, что каждый человек "по природе обладает властью". Кроме того, как справедливо заметил Г.А. Заиченко, отстаивая идею разделения властей на законодательную и исполнительную, "Локк тем самым отвергал такую форму государственного правления, как абсолютная монархия. В этом одно из главных отличий от Гоббса", который наделял суверенитетом на основании договоренности единое лицо (отдельного человека или собрание людей). Идея ограничения абсолютизма посредством разделения властей на три ветви была развита позднее выдающимся французским философом Ш. Монтескье (1689 - 1755).
Можно с уверенностью сказать, что Ш. Монтескье заложил системную основу теории разделения властей. Все дальнейшее развитие анализируемой концепции было связано с различным истолкованием взглядов этого выдающегося французского просветителя, а также применением сформулированной им идеи на практике в качестве конституционно-правового принципа.
Монтескье констатировал, что в каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, в силу которой "государь или учреждение создает законы, временные или постоянные, и исправляет или отменяет существующие законы"; власть исполнительная, ведающая вопросами войны и мира, дипломатического права, вопросами государственной безопасности; власть судебная, карающая преступления и разрешающая столкновения частных лиц.
Есть основания полагать, что одной из основных целей концепции разделения властей на "три рода власти", которые обладали бы взаимным "правом отменять" некоторые решения, вынесенные другой ветвью власти, являлось ограничение абсолютной власти.
В научной и публицистической литературе существует мнение о том, что Монтескье присуждал приоритет законодательной власти. В обоснование этого тезиса приводятся высказывания просветителя о том, что законодательная власть рискует утратить свою независимость, если законы о налогах будут приниматься на неопределенно длительный срок. Однако подобные заявления весьма дискуссионны. Дело в том, что Монтескье предупреждает об опасности потери самостоятельности не только законодательной, но и других ветвей власти.
В качестве другого аргумента, подтверждающего превалирование законодательной власти, приводят следующее высказывание философа: "Человечество погибнет... тогда, когда законодательная власть окажется более испорченной, чем исполнительная". Вместе с тем не говорится, что указанному утверждению предшествует мысль о необходимости подчинения армии исполнительной власти, т.е. данная идея была изложена автором в ином ключе. Кроме того, умалчиваются контраргументы, свидетельствующие в пользу исполнительной власти. В частности, предоставляя право "останавливать действия законодательного собрания" исполнительной власти, Монтескье отмечает, что "наоборот, законодательная власть не должна иметь права останавливать действия исполнительной власти". К тому же, ничего не говоря о неприкосновенности членов законодательного органа власти, он настаивает на том, что личность человека, отправляющего исполнительную власть, "должна быть священна". "Свобода исчезла бы с того момента, - пишет французский философ, - как исполнительная власть подверглась бы обвинению или была бы привлечена к суду"
Представляется, что, говоря о приоритете законодательной власти, Ш. Монтескье лишь подчеркивал наличие реальных властных полномочий законодательных органов, существующих "по природе". Но это отнюдь не означает, что подобный дисбаланс между отдельными ветвями власти должен сохраняться в будущем. Тем не менее, исследователи воззрений французского философа не всегда замечают эту разницу. Именно этим объясняются разночтения в определении места законодательной власти в теории разделения властей, сформулированной выдающимся французским мыслителем. Мнение о верховенстве законодательной власти как чисто локковском тезисе, связанном с именем англичанина Локка, но не француза Монтескье, представляется более убедительным.
На первый взгляд, определяя место исполнительной власти в теории Ш. Монтескье, можно было бы сказать, что она занимает доминирующее положение среди других ветвей власти. В подтверждение тому следовало бы указать на высказывания французского теоретика об обладании главой исполнительной власти права "вето", о неприкосновенности монарха и др.. Однако идея Монтескье глубже и содержательнее. Характеризуя сущность исполнительной власти, сам Монтескье прямо заявляет, что "исполнительная власть ограничена по своей природе". Чтобы действия исполнительной власти не нарушали баланс в системе разделения властей, французский мыслитель еще в XVIII в. на теоретическом уровне ввел элементы взаимных ограничений властных полномочий, которые позднее стали прообразом механизма "сдержек и противовесов", описанного американскими федералистами и примененного ими на практике.
Излагая концепцию разделения властей, Ш. Монтескье подчеркивал, что судебная власть, будучи самостоятельной ветвью власти, должна быть независимой в принятии своих решений и должна руководствоваться только текстом закона. Вместе с тем, говоря об отделении судебной власти от других ветвей, теоретик допускал "три исключения, основанные на наличии особых интересов у лиц, привлекаемых к суду". Содержание первого исключения сводилось к тому, чтобы "знать судилась не обыкновенными судами нации, а той частью законодательного собрания, которая составлена из знати". Объясняя необходимость иммунитета знатных слоев от юрисдикции народного суда, Монтескье утверждал, что "привилегия, которой пользуется любой гражданин свободного государства, - привилегия быть судимым равным себе". Второе исключение затрагивало право законодательных органов на смягчение наказания, т.е. "произнесение приговоров, менее суровых, чем те, которые им предписываются" судом. Третье исключение касается положения о том, что представителя той или иной палаты парламента вправе судить не суд, а только та палата, членом которой является обвиняемый в совершении общественно опасного преступления. В данных утверждениях видятся определенные зачатки позднее получившего распространение института депутатской неприкосновенности. Однако и сейчас наличие неприкосновенности у депутатов парламента, а также определение пределов ее распространения является предметом оживленных дискуссий.
Резюмируя изложенное, можно отметить, что доктрина Ш. Монтескье отражала лишь некоторые особенности устройства европейских государств середины XVIII в. и вряд ли могла быть применена в них в полной мере. Вместе с тем теория разделения властей стала не только идейной основой первых конституционных актов и катализатором прогресса политико- правовых взглядов. Уже в конце XVIII в. отдельные ее положения получили нормативное закрепление в качестве конституционного принципа как во Франции, так и в других государствах и были практически реализованы.
Во Франции первыми нормативными правовыми актами, в которых была отражена теория разделения властей, явились Декларация прав человека и гражданина, принятая Национальным собранием 26 августа 1789 г., и Конституция от 3 сентября 1791 г.
Во французской Декларации 1789 г. провозглашение этого конституционного принципа звучит категорично: "общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции". Конкретизировавшая данный тезис Конституция 1791 г. установила, что "суверенитет принадлежит нации: он един, неделим, неотчуждаем и неотъемлем"; законодательная власть вверяется Национальному собранию, состоящему из представителей, избранных народом; власть исполнительная вверена королю; власть судебная вверена судьям, избираемым народом.
Важно отметить, что в Северной Америке принцип разделения властей был первоначально воплощен в политическую жизнь отдельных штатов, которые в результате борьбы за независимость были объединены в конфедерацию. Затем, после принятия в 1787 г. Конституции США, содержащей наряду с другими положениями правовые нормы о разделении властей, было образовано единое федеративное государство. Рецепция региональных норм в федеральную Конституцию не стала поводом для исключения из конституций штатов принципа разделения властей. Как известно, этот конституционный принцип и ныне действует в США не только на федеральном уровне, но и на уровне субъектов федерации. Полагаем, что первоначальное региональное происхождение принципа разделения властей в Соединенных Штатах в некоторой степени сопоставимо с условиями российской действительности постсоветского периода, где процесс построения новых федеративных отношений также во многом зависел от воли отдельных субъектов в составе России.
Своеобразно видел проблему разделения властей современник американских федералистов, основоположник теории утилитаризма англичанин И. Бентам (1748 - 1832). Выступая за разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, Бентам вместе с тем являлся противником абсолютной независимости отдельных ветвей власти. "Взаимная зависимость этих трех властей заставляет их подчиняться неизменным законам, сообщает им систематическое и выдержанное направление". Таким образом, идея сдержек и противовесов имела место и в рамках утилитарного подхода.
В России теория разделения властей стала наиболее популярной к концу XVIII в. в эпоху "просвещенного абсолютизма" Екатерины II. Однако отдельные мысли о необходимости ограничения абсолютной власти монарха теми или иными средствами высказывались гораздо раньше. Светскую власть верховного правителя предлагалось ограничивать моральными критериями и божественной властью (митрополит Иларион); созданием органов, выполняющих законосовещательные функции (Владимир Мономах, Даниил Заточник, Ф. Прокопович); ответственностью за действия подданных (епископ Семен (Симеон)); посредством закона и выборов в определенных случаях не только законосовещательного органа, но и верховного правителя (Максим Грек, Ф. Карпов, И.С. Пересветов, А.М. Курбский, И.С. Тимофеев); возможностью неподчинения народа правителю, не соответствующему существующим критериям оценки личности (Иосиф Волоцкий); посредством принятия законов, которые имеют обязательный характер не только для народа, но и для самого носителя власти - монарха (С. Полоцкий, Ю. Крижанич, А.Л. Ордин-Нащокин, И.Т. Посошков, И.А. Третьяков, Екатерина II, Н.И. Панин); необходимостью выражения согласия всех подданных при утверждении власти монарха и делегировании законодательных полномочий должностным лицам (В.Н. Татищев); созданием парламента (М.М. Щербатов).
Таким образом, в процессе становления и развития российской политико-правовой мысли наблюдается эволюционная тенденция к трансформации отдельных мыслей об ограничении самодержавной власти в научную политико-правовую концепцию разделения властей.
Следует отметить, что в России, как и за рубежом, существовало множество точек зрения, суть которых
Вывод
Власть в государстве может олицетворять один человек (монарх, диктатор, харизматический лидер), она может принадлежать группе лиц (хунте, верхушке партийно-политической бюрократии). В данном случае для властвующих неважно, каким путем она им досталась (революция, гражданская война, переворот, по наследству и т. п.). Но для правового государства характерным является демократический способ приобретения власти, наделение ею только в соответствии с правом, законом.
Традиционная концепция разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную применительно к современным государствам должна пониматься не как дележ власти, а как создание системы сдержек и противовесов, способствующих беспрепятственному осуществлению всеми ветвями власти своих функций. Законодательная власть (верховная), избранная всенародно, отражает суверенитет государства. Исполнительная власть (производная от законодательной), назначаемая представительным органом власти, занимается реализацией законов и оперативно-хозяйственной деятельностью. Судебная власть выступает гарантом восстановления нарушенных прав, справедливого наказания виновных.
В России гражданское общество складывается медленно, и пока еще нельзя говорить, что оно сложилось. Не сформировались у нас демократические традиции и мощные политические партии, представляющие интересы различных групп населения. В таких условиях чрезвычайно важно найти оптимальный баланс разделения властей, не допускающий возникновения авторитарного режима.
При внимательном рассмотрении полномочий органов государственной власти Российской Федерации явно видно их несбалансированность и перекос в сторону полномочий Президента. На мой взгляд расширение полномочий Государственной Думы и наделение ее правом давать согласие на назначение не только Председателя федерального Правительства, но и его заместителей, а также министров обороны, внутренних дел, иностранных дел, руководителей федеральных служб безопасности, внешней разведки и контрразведки было бы существенным сдерживающим фактором для Правительства и Президента.
Пятилетний опыт существования Совета Федерации Федеративного Собрания сначала как избранного, а затем как сформированного на основе представительства от Совета Федерации показывает необходимость трех коренных изменений в его деятельности.
Во-первых, должно резко возрасти влияние верхней палаты парламента на законотворческий процесс. Сейчас Совет Федерации выступает в роли статиста, одобряя или отклоняя подготовленные Думой законы. Я думаю, необходимо изменить процедуру подготовки и утверждения законопроектов. После внесения в Федеральное Собрание разработанного правительством законопроекта первым его должен рассматривать Совет Федерации, а не Государственная Дума. Важная задача верхней палаты вообще состоит в том, чтобы рассматривать и обсуждать правильные законопроекты. Собранный богатый опыт и те выводы, к которым приходят субъекты Федерации в процессе выполнения ими законов, должны поступать через «первый канал» в федеральное законодательство. Это должна быть важнейшая контрольная функция Совета Федерации в структуре Федерации. Проект закона, позиция Совета Федерации и контраргументы правительства передаются затем в Государственную Думу на рассмотрение. Все принятые Думой законы направляются снова Совету Федерации. Верхняя палата проверяет, была ли учтена позиция первого тура и не внесла ли Государственная Дума других изменений. В случае если Совет Федерации не согласен с формулировкой принятого Государственной Думой закона, он может отправить его в согласительную комиссию. Предлагаемая выше процедура успешно функционирует в Германии, и, думаю, могла бы с учетом специфики нашего парламента быть применена в России.
Во-вторых, в серьезной корректировке нуждается статья 106 Конституции России, в которой дан перечень федеральных законопроектов, обязательных к рассмотрению Советом Федерации. Его необходимо наделить разными полномочиями в отношении внесенных законопроектов. Законы, которые в особой степени затрагивают интересы субъектов Федерации, должны приниматься только при одобрении Совета Федерации. К такого рода законам предлагается отнести следующие: законы, изменяющие Конституцию; законы, касающиеся финансовых поступлений земель (прежде всего законы о налогах); законы, вторгающиеся в административный суверенитет субъектов Федерации (регламентация полномочий, сроки, административные сборы, способы передачи документов по инстанции и пр.). Во всех остальных случаях Совет Федерации не должен иметь права вето, т.е. права снять закон с обсуждения, но может одобрить или не одобрить закон.
В-третьих, Совет Федерации мог бы также взять на себя некоторые «горизонтальные функции» и роль арбитра в спорах между субъектами Федерации. Речь идет о следующем. Поскольку в стране перестала существовать вертикаль представительных органов власти, Совет Федерации мог бы заняться подготовкой модельных законов для субъектов Федерации, приведением в соответствие с Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством конституций (уставов) субъектов Федерации. Это можно было бы делать в рамках совещания председателей законодательных собраний субъектов Федерации.
Кроме того, необходимы «горизонтальные структуры» исполнительных органов власти субъектов РФ: совещания глав исполнительной власти, конференции министров образования и т.д., на которых субъекты Федерации напрямую, без участия федерального центра согласовывали бы и координировали вопросы, находящиеся в их компетенции. Так, министры образования субъектов Федерации в канун нового учебного года могли бы согласовывать учебные программы, с тем, чтобы гражданин России, переехав из одного субъекта Федерации в другой, мог свободно учиться в школе или институте. Министры финансов в преддверии нового финансового года могли бы определять механизм финансового выравнивания регионов.
В большинстве федеративных государств успешно функционируют такие «горизонтальные структуры» на уровне как законодательной, так и представительной властей. Совет федерации мог бы также взять на себя следующие «арбитражные» функции: одобрение договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами власти и органами власти субъектов Федерации; разрешение споров между субъектами Федерации по территориальным, национальным и иным проблемам.
Список литературы
1. Абашмадзе, В.В. Учение о государственной власти и его критика. - Тбилиси, 1972. С. 4.
6. Бельский, К.С. О функциях исполнительной власти // Государство и право. - 1997.-№ 3- С.123.
7. Бентам, И. Принципы законодательства. О влиянии условий времени и места на законодательство. Руководство по политической экономии. - М.:, 1957. С. 251.
8. Венгеров, А.Б. Теория государства и права - М.: Юридическая литература, 2002- С. 9-14.
9. Вилков, А. А., Кузнецов И. И. Единая? Неделимая! Опыт ретроспективного анализа теории разделения властей в России. - Саратов, 2001. С. 11-52.
10. Волоцкий, И. Просветитель. - Казань, 1896. С. 258.
11. Гранкин, И.В. Парламент России. - М.:, 1999. С. 7.
12. Григонис, Э.П., Кирия К.Д. Эволюция представлений о взаимоотношениях законодательной и исполнительной властей в учениях Локка и Монтескье // История государства и права. 2008. №9. С. 32.
13. Заиченко, Г.А. Джон Локк. - М.:, 1986. С. 167.
14. Иеринг, Р. Борьба за право. - СПБ.:, 1907. С. 44.
15. История политических и правовых учений: Хрестоматия / Под. Ред. Г.Г. Демиденко, Г.А. Борисова. - Белгород, 1999. С. 95-102, 188-125.
16. Кудрявцева, В.Н., Лукашева Е.А. На пути к социалистическому правовому государству // Пульс реформ. - М.:, 1989. С. 26.
17. Кутафин, О.Е. Российский конституционализм. / О.Е. Кутафин. М.: Норма.-2008.
18. Леонтьев, К.Н. Записки отшельника. - М.:, 1992. С. 124-125.
19. Локк, Д. Избранные философские произведения. В 2 т. - М.:, 1960. т.2. С. 86.
20. Луговская, Д.И. Политико-правовые учения эпохи античной классики (V-IV в.в. до н.э.):Аристотель // История государства и права. 2008. №16. С. 39.
21. Мальцев, Г.В. Пять лекций о происхождении и ранних формах права и государства. - М.:, 2000. С. 148.
22. Нерсесянц, В.С. Политические учения Древней Греции. - М.:, 1979. С. 184-185; Барнашов А.М. Теория разделения властей: становление, развитие, применение. - Томск, 1988. С. 11.
23. Полибий. Всеобщая история в сорока книгах /Перевел с греческого Ф.Г. Мищенко. Т. 1. М., 1890; Т. 2. - М.: 1895; Т. 3. - М.:, 1899.
24. Сатышов, В.Е. Политические взгляды Джона Локка. - М.:, 1968. С. 17.
25. Татищев, В.Н. Избранные произведения. - Л.:, 1979. С. 149.
26. Теория государства и права /Под. ред. Е.В. Романова - М.: Наука, 2004.- С. 167.
27. Эсмен, А. Общие основания конституционного права. - СПБ.:, 1909. С. 389.