Политика Российской империи в отношении беженцев в период Первой мировой войны: планы и их реализация - Дипломная работа

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ Политика Российской империи в отношении беженцев в период Первой мировой войны: планы и их реализация по направлению подготовки 46.03.01.По степени добровольности исследователи выделяют три основных вида миграций: суверенная миграция - протекающая без вмешательства внешних сил (например, трудовая миграция, репатриация), принудительная - насильственное переселение людей (депортации, изгнания), а также вынужденная миграция - происходящая по собственной воле, но вопреки собственному же желанию (вынужденные переселенцы, беженцы, внутренне перемещенные лица). В своих работах: монографии «Вся империя в движении: Беженцы в России в годы Первой мировой войны», статьях: «Беженцы России в годы Первой мировой войны» и «Беженцы в Российской империи, 1914-1917: Перемещение населения и социальная идентичность» - автор доказывает, что кризис беженства оказал критическое влияние на изменения в политической и социальной сферах российского общества. Помимо этого, стоит обратить внимание на диссертационное исследование И.Б Беловой «Вынужденные мигранты: беженцы и военнопленные Первой мировой войны в России, 1914-1925 гг.». Бутрина «Беженцы в Шуйском уезде Владимирской губернии в годы Первой мировой войны.», особое внимание, помимо прочего, уделяющая вопросу интеграции беженцев в местную общественную структуру. Хотя труд и не посвящен непосредственно беженцам, однако, можно сказать, что данная работа во многом заложила основы изучения становления беженства в России относительно политики, проводившейся властями в эти годы, что, несомненно, важно для общего понимания проблемы.Появились беженцы в империи практически в самом начале военной кампании и, как принято считать, включали в себя два вида беженства: стихийное - добровольно покидавшее западные районы страны ввиду введения в них военного положения или по причинам экономического характера, мирное население, и выселенцы - насильно перемещенные военными и гражданскими властями группы населения. Несмотря на это, государство, в том числе следуя призывам различных групп радикально-патриотически настроенных граждан «очищать родину от внутренних врагов», начало проводить активную кампанию по выселению из приграничных районов всего «неблагонадежного» населения, которое обвинялось во «враждебном отношении к России» и пособничестве врагу. Белякова «в установленном порядке» (с начала осени выселения также проводились в соответствии с приказом № 58 верховного главнокомандующего «О воспрещении проживания иностранным подданным в районе театра военных действий») - на практике это означало, что «иностранец, будучи военнообязанным…считается военнопленным», то выселение подданных Российской империи осуществлялось в каждом отдельном случае по-разному, согласуюсь с общими представлениями о сохранении общественного порядка гражданскими властями. Как можно установить путем сплошного просмотра следственных дел, вплоть до 26 июля 1914 г. главным направлением для выселения являлась пространная формулировка «вглубь» империи, без подробного объяснения, куда именно должно удаляться население. Холквист, в целом была в русле общеевропейских практик, применявшихся еще за несколько десятилетий до 1914 г., потому нельзя считать, что выселения в Российской империи были каким-то совершенно новым явлением, более того, можно с определенной долей уверенности заявлять, что имперские власти были знакомы с зарубежным опытом депортаций, что позволило в кратчайшие сроки выработать программы высылки населения с западных окраин империи.Гатрелл считал, что фактически беженцы оказались в положении маргинальных элементов - «быть беженцем, означало оказаться за пределами установленных обществом границ». Закон «Об обеспечении нужд беженцев», непосредственно направленный на разрешение проблемы беженства, был издан только 30 августа 1915 г., однако, до этого момента уже был принят ряд промежуточных постановлений, с одной стороны, заложивших основу будущих законов, с другой, позволивших начать руководство движением беженцев, а также включивших бегущее население в правовое поле. В то же время, именно эта организация, по сути, заложила основы глобальной поддержки беженцев без акцента на национальную или религиозную принадлежность мигрантов, что было типично для более мелких организаций, а также в определенный период заполняло образовавшуюся лакуну в системе государственного обеспечения беженцев. Особо обсуждаемыми были пункты положения, регламентирующие само понятие «беженец», место общественных и государственных организаций в деле оказания помощи беженцам, а также вопрос о безусловной обязанности властей по оказанию помощи беженцам. В принятом в итоге Государственной Думой Приложении об обеспечении нужд беженцев говорится: «Беженцами признаются лица, оставившие (здесь и далее курсив наш - В.К.

Оглавление

Введение

Глава 1. Миграционная политика на западных окраинах Российской империи в июле 1914 - августе 1915 гг.

1.1 Кампания по выселению «неблагонадежных элементов»

1.2 Правительственные меры как причина массового беженства весны-лета 1915 г.

Глава 2. Формирование законодательства по вопросам беженства

2.1 Правовое регулирование положения беженцев до 30 августа 1915 г.

2.2 Нормативные акты после принятия закона «Об обеспечении нужд беженцев»

Глава 3. Меры государства по оказанию поддержки беженцам

3.1 Программы по оказанию помощи беженцам и проблемы их реализации

3.2 Взаимодействие государственных учреждений и общественных организаций в деле оказания помощи беженцам

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложение

неблагонадежный беженство акт правительственный

В современном мире из множества сложных проблем особо можно выделить те, которые связаны с вопросами массового перемещения населения. Движимые различными обстоятельствами, люди «снимаются» с привычных мест обитания, уходя в зачастую абсолютно незнакомые им регионы. Движение это нередко бывает вызвано цепью трагических событий, которые и вынуждают людей покидать свои дома. По степени добровольности исследователи выделяют три основных вида миграций: суверенная миграция - протекающая без вмешательства внешних сил (например, трудовая миграция, репатриация), принудительная - насильственное переселение людей (депортации, изгнания), а также вынужденная миграция - происходящая по собственной воле, но вопреки собственному же желанию (вынужденные переселенцы, беженцы, внутренне перемещенные лица). Последний вид слабее всего поддается государственному контролю, последствия таких миграций являются наиболее катастрофическими.

Основной причиной возникновения вынужденных миграций являются различные, в том числе вооруженные, конфликты. И сегодня, как и раньше, мы сталкиваемся с примерами бегства населения из родных краев. Достаточным будет вспомнить миграционный кризис в Европе в 2014 г., вызванный наплывом беженцев с Ближнего Востока или ранее пример вьетнамских беженцев, также желавших попасть в Европу в 1970-е гг. Несомненно, появление «инородного» населения приводит к множеству проблем: мигранты зачастую лишь стремятся сохранить свои жизни, тогда как принимающие сообщества сталкиваются с куда более сложной задачей интеграции и адаптации пришлого населения.

В отечественной истории Новейшего времени наиболее остро стоял вопрос о судьбах вынужденных мигрантов в годы Первой мировой войны, когда массы людей из западных областей Российской империи и оккупированных русской армией территорий были вынуждены покинуть свои дома и двинуться во внутренние районы страны. О масштабе этого события особенно красноречиво свидетельствуют слова Главноуправляющего земледелием и землеустройством Российской империи А.В. Кривошеина, говорившего, что из всех бед войны, - «это (беженство. - В.К.) явление самое неожиданное, самое грозное и самое непоправимое». По разным подсчетам, примерное число переселенцев в период 1914-1917 гг. колеблется от 3,5-7,4 млн. человек до 12-15 млн. человек, хотя и эти цифры лишь приблизительны. Тогда же Россией был получен первый реальный опыт организации управления столь большим и одномоментным миграционным движением. Более того, именно проблема беженства считается одной из наиболее острых в миграционной политике уже в Советской России.

Таким образом, актуальность исследования обусловлена, в первую очередь непреходящим характером проблемы, а во-вторых, именно изучение опыта решения возникающих вопросов, связанных с массовыми миграциями населения в условиях критической ситуации, дает возможность определить наиболее проблемные области подобных процессов, что необходимо для разработки превентивных мер по обеспечению нужд вынужденных переселенцев в будущем. Потому изучение методов решения проблем, вызываемых появлением значительного числа беженцев, на историческом материале представляется весьма перспективным направлением исследования.

Мое исследования непосредственно затрагивает тему миграций, а именно проблему беженства. В последние годы было опубликовано множество работ, в том числе междисциплинарных, посвященных различным аспектам этого явления, однако, преимущественно на материале последних нескольких десятилетий. В то же время, как было отмечено ранее, в отечественной истории именно в период Первой мировой войны этот вопрос стоял наиболее остро. Тогда же были сформированы те принципы управления движением беженцев, которые остаются доминирующими до сих пор. Данная выпускная квалификационная работа затрагивает множество проблем, связанных с беженством - от формирования массы мигрантов и до методов их адаптации и интеграции, что затрагивает такие актуальные в современной науке направления исследования как социальна история и демографическая история. Именно этими пересечениями и объясняется научная актуальность исследования.

Очевидно, что изучение различных миграционных процессов является несомненно важным направлением деятельности для проведения исследований. В последние годы изучение миграций стало особенно актуально в связи с возникновением

В исследовательской литературе по вопросу миграционной политики Российской империи периода Первой мировой войны можно выявить несколько основных тем и сюжетов, которые, в свою очередь, можно разделить на несколько групп по типу рассматриваемых в работах проблем. Отдельно стоит назвать несколько наиболее важных групп и работы, их представляющие.

Первая группа - комплексные работы, рассматривающие проблему беженства в контексте происходивших в то время событий. Сюда же можно отнести исследования, посвященные демографическим процессам, происходившим в России этого времени.

Особое значение для понимания истории российского беженства периода Первой мировой войны имеют работы современного британского историка П. Гатрелла, который одним из первых выдвинул данный вопрос в качестве научной проблемы. В своих работах: монографии «Вся империя в движении: Беженцы в России в годы Первой мировой войны», статьях: «Беженцы России в годы Первой мировой войны» и «Беженцы в Российской империи, 1914-1917: Перемещение населения и социальная идентичность» - автор доказывает, что кризис беженства оказал критическое влияние на изменения в политической и социальной сферах российского общества. В частности, по его мнению, именно беженцы стали одним из катализаторов радикализации этнических противоречий, и, несомненно, сыграли важную роль в процессе распада империи. Среди общих для всех его работ недостатков можно отметить избыточное обобщение беженцев единым шаблоном образа «беспомощных, феминизированных» объектов, что излишне упрощает всю внутреннею систему беженства этого периода, различавшуюся не только по этническому, но и по социальному составу.

Не менее важным трудом по истории беженства является исследование А.Н. Курцева «Беженство». Несмотря на обзорный характер работы и искусственное установление временных границ беженства промежутком 1914-1917 гг., эта работа, несомненно, представляет определенный исследовательский интерес. Так, исследование также является одним из первых, поднявших проблему беженства на российской почве, а во-вторых, именно в нем обозначилась тенденция к рассмотрению беженства через призму изучения российской политики. В другой своей работе «Количество беженцев в российских регионах на 1916-1917 гг.» российский историк сводит воедино регистрационные данные Комитета великой княжны Татьяны, единолично ведавшего регистрацией беженцев с осени 1915 г. Им же впервые были названы приблизительные цифры количества беженцев в империи на уровне 5,5 млн. человек. Позднее данная проблемы была детальнее изучена в работе Н.А. Михалева и С.А. Пьянкова, существенно скорректировавшей, дополнившей, а также изучившей историю происхождения и сбора статистических данных, что, несомненно, важно для понимания формирования образа беженства в глазах властей, ориентировавшихся преимущественно на материалы регистраций.

Помимо этого, стоит обратить внимание на диссертационное исследование И.Б Беловой «Вынужденные мигранты: беженцы и военнопленные Первой мировой войны в России, 1914-1925 гг.». Основанное в первую очередь на источниках личного происхождения, исследование позволяет рассмотреть взаимодействие беженцев с обществом в местах вынужденного переселения. Также это исследование одно из немногих, рассматривающих всю историю российского беженства Первой мировой до конца - до завершения программы реэвакуации. Таким образом, проблема беженства оказывается вписанной в исторический процесс и демонстрируется ее продолжение и преемственность в иных политических реалиях. Существенным недостатком работы, на наш взгляд, является практически полное упущение автором периода формирования беженского движения. Так, с точки зрения историка, беженцы как явление появляются лишь летом 1915 г., что верно, но в условиях ограничения беженства только его массовым проявлением, тогда как в период до конца весны 1915 г. беженство проявлялось в несколько иных формах.

В последние годы возникают новые подходы к изучению российского беженства. Одной из наиболее выдающихся современных работ является недавно вышедшая книга Дж. Санборна «Имперский апокалипсис: Великая война и распад Российской империи», в которой беженство рассматривается не как обособленный исторический феномен, а как одно из многих проявлений социальных изменений, происходивших в стране. Сама проблема оказывается для него одним из составных элементов процесса деколонизации Российской империи. Таким образом, беженство оказывается вписанным в исторический нарратив, а более того, из пассивного объекта становится деятельным субъектом общего процесса падения монархии, что является достаточно новым в области изучения беженства. Отдельно стоит сказать, что данная работа представляет кардинально новый взгляд на вопрос о соотношении процесса распада империи и влияния на это беженцев. Так, если в концепции П. Гатрелла беженцы представляются как маргинальные элементы, примером своего бедственного положения и неспособностью властей с этим положением справиться радикализировавшие представителей различных этносов Российской империи, при этом сами игравшие в революционных выступлениях незначительную роль, то для Дж. Санборна беженцы - непосредственные участники процесса распада, а их этническая принадлежность является катализатором процесса дезинтеграции различных этнических и социальных групп из общеимперского пространства.

Вторая группа - это работы, рассматривающие оказание поддержки беженцам на местах. К данной группе относится подавляющее большинство исследований по вопросу вынужденных миграций мирного населения в годы Первой мировой войны. Тем не менее, несмотря на кажущуюся однотипность, можно выделить несколько наиболее примечательных трудов.

Особого внимания заслуживает статья Т.А. Катциной, в которой, помимо характерного для всех подобных работ рассмотрения программ поддержки беженцев, описывается также процесс формирование беженского контингента в различных населенных пунктах Восточной Сибири, а также особенности их размещения во внутренних районах империи. Существенным недостатком является определенно излишнее акцентирование внимания на описании деятельности общественных организаций, тогда как государственному участию по поддержке переселенцев внимания уделено исключительно мало.

Помимо этого, интерес представляет статья Е.С. Бутрина «Беженцы в Шуйском уезде Владимирской губернии в годы Первой мировой войны.», особое внимание, помимо прочего, уделяющая вопросу интеграции беженцев в местную общественную структуру. Более того, в исследовании поднимаются достаточно необычные для историографии вопроса сюжеты экономической эксплуатации беженцев местным населением и проблема перемещения населения между районами размещения. Однако ввиду сильно ограниченной только местными материалами источниковой базы исследования, открытым остается вопрос о полноценной репрезентативности работы.

Отдельно можно выделить монографию Т.Я. Иконниковой «Дальневосточный тыл в России в годы Первой мировой войны», в которой рассматривается весь путь беженцев от западных границ и до их расселения на восточных окраинах империи. Хотя само исследование непосредственно не посвящено беженству, однако, особое внимание автора было уделено образу беженца и его критике, а также примерам искусственной «виктимизации» беженцами собственного образа. Также данная работа интересна в рамках одной из следующих групп исследований, ввиду рассмотрения вопросов государственной политики управления миграционными процессами и трудовыми ресурсами.

Третья группа - исследования, посвященные различным социальным и национальным общностям, влившимся в общую массу беженцев в годы Первой мировой войны. Эти работы в основном рассматривают различные аспекты оказания помощи переселенцам на местах, с особым акцентом на этнических особенностях этой поддержки.

Особо стоит отметить уже практически ставшую классической работу Э. Лора «Национализация Российской империи: кампания против внутренних врагов в годы Первой мировой войны». В исследовании автором рассматриваются не только причины, побудившие власти начать планомерные карательные акции против вражеских подданных и собственных граждан, подозревавшихся в сочувствии врагу, но также выявляет истоки этих мероприятий. Хотя труд и не посвящен непосредственно беженцам, однако, можно сказать, что данная работа во многом заложила основы изучения становления беженства в России относительно политики, проводившейся властями в эти годы, что, несомненно, важно для общего понимания проблемы.

Одним из важнейших трудов в этой группе является исследование. М. фон Хагена «Великая война и искусственное усиление этнического самосознания в Российской империи». В работе поднимается вопрос о влиянии государственной политики в условиях военного времени на развитие «националистических тенденций» среди населения. Так, по мнению автора, политика империи была чересчур жесткой по отношению ко всем потенциальным «внутренним» врагам государства, что, в результате, настраивало против монархии даже тех, кто ранее лояльно относился к российской власти. Также он отмечает, что активное распространение по империи беженцев привело к усилению тенденций к национальному самоопределению коренным населением внутренних районов империи.

Отдельно стоит отметить работу М.А. Златиной «Организация помощи еврейским беженцам в Российской империи в первые месяцы Первой мировой войны по материалам прессы (июль-октябрь 1914 года)». Исследование является одним из немногих примеров рассмотрения проблемы беженства на материале, относящемся к периоду первого года войны. Помимо этого, была сделана попытка определения внутреннего состава беженства по принципу причин включения в процесс миграции. К сожалению, источниковая база исследования представляется несколько ограниченной, что ставит под вопрос репрезентативность результата.

Четвертая группа - работы, посвященные особенностям государственной политики империи в период Первой мировой войны, а также общие работы по институциональной истории Российской империи, лишь опосредованно освещающие тему беженства.

Важнейшее значение для понимания основ российской внутренней политики в этот период имеют работы А.С. Кузьменко. В первую очередь это диссертационное исследование автора - «Недобровольные мигранты в Восточной Сибири в 1914 - феврале 1917 гг. (на примере Енисейской и Иркутской губерний), в котором делается вывод о слабой эффективности политики властей ввиду отсутствия опыта управления подобными миграционными процессами. Не менее примечательна статья «География неблагонадежности: политика принудительной миграции в России в годы Первой мировой войны», являющаяся одной из наиболее конкретных работ, раскрывающих причины различия политики властей по отношению к отдельным группам населения, а также подробно рассматривающих идеи разделения населения на благонадежное и «неблагонадежное».

Определенно важным будет отметить статью Н.В. Суржиковой «Проблема беженцев в конфликтах и компромиссах властей и общественности России в годы Первой мировой войны (по материалам периодической печати)». В исследовании рассматриваются основные аспекты взаимодействия общественных организаций и правительственных институтов по вопросу оказания помощи вынужденным переселенцам, а также точки соприкосновения и противостояния государственной системы с политическими амбициями общественных организаций. Так, по мнению автора, главной причиной возникновения конфликтных ситуаций между ними были вопросы, касавшиеся общего руководства делом беженцев, что, несомненно, имело более глубокую основу в дискурсе представительства общества во власти.

Пятая группа - исследования, посвященные рассмотрению деятельности общественных и правительственных организаций помощи нуждающимся, ставивших перед собой, помимо прочего, задачу поддержки беженцев.

Масштабная работа по изучению этих организаций была проделана Д.Г. Цовяном в его работе «Деятельность государственных органов и общественных организаций по оказанию помощи беженцам в годы Первой мировой войны: 1914- 1917 гг.». Данный труд является одним из первых, рассмотревших помощь беженцам с точки зрения формирования отдельных институтов поддержки. Автор работы приходит к выводу, что деятельность общественных организаций в существенной степени подчинялась государственным мерам поддержки беженцев, а их «самостоятельность» была очень ограниченной. В то же время приходится признать, что, несмотря на существенную изученность проблемы оказания помощи беженцам различными организациями, практически полностью оказалась забыта проблема их кооперации в деле выработки программ поддержки и формирования законодательства о беженцах.

В последние годы было опубликовано несколько выдающихся исследований по институциональной истории Российской империи периода Первой мировой войны. Особый интерес представляют труды современного российского историка А.С. Тумановой. В своих работах она приходит к выводу, что наиболее значимую часть помощи беженцам в годы Первой мировой войны оказывали общественные организации, при этом, пользуясь противоречиями внутри правительства, им нередко удавалось добиться удовлетворения еще и собственных интересов. В то же время, государственные структуры, осознавая существенное политическое влияние общественных объединений, старались ограничить их деятельность, взяв под собственный контроль. Недостатком этих работ, на наш взгляд, является рассмотрение заданных проблем в отрыве от государственной политики в других сферах жизни военного времени, что несколько упрощает реальную картину происходивших событий.

Несмотря на существенную изученность темы русского беженства, сохраняется значительное число «белых» пятен. Большинство научных работ рассматривает лишь отдельные аспекты беженства в Российской империи и количественные показатели (численность, этнический и гендерный состав и т.д.). Изучению вопроса о взаимодействии власти и общества, а также динамики их реакции на проблемы беженцев, уделено совершенно незначительное внимание. Также совершенно неизученной остается тема эволюции государственной стратегии в деле помощи беженцам в годы Первой мировой войны. Предполагается, что данная работа позволит восполнить часть «пробелов», а также выявить ряд новых направлений для дальнейших исследований.

Объектом исследования является комплекс неопубликованных и опубликованных источников различной видовой принадлежности, отразивших проблему государственного регулирования миграционных процессов в период Первой мировой войны.

Предметом исследования является политика российских властей в отношении беженцев.

Теоретико-методологические основы исследования. Соблюдался принцип историзма и неразрывности исторического процесса, применение которого предполагает комплексное изучение деятельности по оказанию поддержки вынужденных переселенцев в годы Первой мировой войны в рамках исторического контекста и последовательного развития. Исследования охватывает сразу несколько направлений исторической науки (социальную, политическую, военную, экономическую историю), в связи с чем использовался понятийный аппарат, присущий данным исследовательским направлениям (адаптация, интеграция, миграция, депортация и т.д.). При анализе источников применялись общие методы научного анализа (метод классификации и систематизации, компаративный, логический, структурно-функциональный, историко-генетический).

Одним из ключевых понятий нашей работы является определение термина «беженец». В работе он будет применяться согласно закону «Об обеспечении нужд беженцев» от 30 августа 1915 г., - «Беженцами признаются лица, оставившие (здесь и далее в этой цитате курсив наш. - В.К.) местности, угрожаемые неприятелем или уже им занятые, либо выселенные распоряжением военных или гражданских властей из района военных действий, а также выходцы из враждебных России государств». Формирование этого понятие подробнее будет рассмотрено во второй главе.

Цель работы - определение степени эффективности политики Российской империи в отношении беженцев в период Первой мировой войны.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд исследовательских задач: 1. Изучить влияние кампании по выселению «неблагонадежных элементов» на беженство.

2. Установить роль правительственных мер в массовом оттоке населения из приграничных районов Российской империи и Восточной Галиции летом - осенью 1915 г.

3. Исследовать процесс формирования российского законодательства о беженцах.

4. Рассмотреть основные проблемные моменты в реализации государственных программ поддержки беженцев.

5. Проанализировать взаимодействие власти с обществом в деле поддержки беженцев.

6. Разработать периодизацию политики Российской империи в отношении беженцев.

Новизна исследования обусловлена рассмотрением ранее не поднимавшихся или же изученных недостаточно подробно проблем, связанных с государственной политикой Российской империи в отношении беженцев в период Первой мировой войны: во-первых, нами последовательно изучается роль государства в формировании беженства в Российской империи, тогда как в подавляющем большинстве исследований беженство рассматривается как стихийно возникшее явление военного времени;

во-вторых, законотворческая деятельность государства рассматривается как результат совместной деятельности различных государственных и общественных институтов, что также ранее не изучалось;

в-третьих, в работе впервые рассматривается эволюция правового положения беженцев в годы Первой мировой войны;

в-четвертых, рассмотрены не только сами программы помощи беженцам, но и результаты их реализации, а также эффективность оказания государственной помощи. в-пятых, проблема взаимодействия власти с обществом рассмотрена не только с позиции реконструкции их конфликтов и компромиссов, но также ставится вопрос о реальном влиянии общественной мысли на государственную политику, что также ранее не изучалось.

Хронологические рамки исследования охватывают период участия Российской империи в Первой мировой войне. Заданные хронологические рамки, во-первых, позволяют рассмотреть развитие государственной стратегии по вопросу разрешения проблем беженцев, а во-вторых, ориентированы на комплексный анализ политики властей в различные периоды реализации программ поддержки вынужденных переселенцев. Деление работы на главы будет осуществлено по принципу последовательного рассмотрения отдельных элементов государственной политики относительного их возникновения во времени. Так как феномен беженства был распространен на территории всей империи, исследование также будет охватывать различные районы и территории их присутствия.

Также в данной выпускной квалификационной работе были использованы результаты, достигнутые в моей предыдущей курсовой работе по теме «Эвакуация гражданского населения и беженцы с западных окраин Российской империи в августе 1914 - феврале 1917 гг.: политика властей и реакция общества», написанной в 2017 г. под руководством профессора Л.Е. Горизонтова.

Исследование базируется на анализе опубликованных и неопубликованных источников различной видовой принадлежности: нормативно-правовых актов, делопроизводственной документации, периодической печати, источников личного происхождения.

Первую группу источников представляют нормативно-правовые акты Российской империи. Основные законы, касающиеся беженской политики, были опубликованы в рамках нескольких сборников.

Наиболее важными источниками являются юридические акты, опубликованные в сборнике, изданном Юридическим отделом Всероссийского союза городов (ВСГ) «Законы и распоряжения о беженцах». В частности, в сборнике приведен закон «Об оказании помощи беженцам» от 30 августа 1915 г., об обеспечении нужд беженцев, являвшийся «конституцией» в деле помощи беженцам. В документе определялся круг лиц, признававшихся беженцами, перечислялись основные учреждения, ведавшие делом оказания вынужденным мигрантам помощи, а также указывались формы поддержки переселенцев.

Особое внимание стоит обратить на документы, опубликованные в сборнике «Законодательных актов, вызванных войною 1914-1916 гг.», под ред. А.Е. Авербаха, где, в соответствии с заглавием, приведены основные нормативные акты, опубликованные в годы Первой мировой войны, в частности, регламенты эвакуаций, реквизиций, компенсаций пострадавшим от военных действий и т.д. Также в сборнике представлены «Руководящие положения по устройству беженцев», являвшиеся доработанной и расширенной версией закона от 30 августа 1915 г.

Делопроизводственная документация представлена материалами фондов Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ), Государственного исторического архива Ростовской области (ГАРО), а также, доступными в фотокопиях, документами Национального исторического архива Беларуси (НИАБ). В ней отражены различные аспекты регулирования миграционных потоков на различных этапах распространения беженства, оказания помощи переселенцам, а также другие вопросы беженской политики.

Делопроизводство периода Первой мировой войны представлено достаточно разнообразным комплексом документов, среди которых особо выделяются материалы государственных учреждений и общественных организаций. В первую очередь стоит отметить дела, сохранившиеся в фонде Департамента полиции Министерства внутренних дел (МВД) (ГА РФ. Ф. 102). Именно на это министерство была возложена обязанность по контролю за оказанием помощи беженцам. В этих документах содержится информация о количестве беженцев, основных направлениях переселения, взаимодействии МВД с общественными организациями. Не меньший интерес вызывают материалы фондов жандармских управлений (Штаба Отдельного корпуса жандармов (ГА РФ. Ф. 63, 110, 1672) Отделение по охранению порядка и общественной безопасности в Варшаве (ГА РФ. Ф. 220), ГА РФ. Варшавского губернского жандармского управления (ГА РФ. Ф. 217, 239))., отразивших непосредственно сам процесс решения проблемы вынужденных мигрантов, описывающих порядок эвакуации правительственных учреждений с западных территорий Российской империи, а также приводящих сведения о местах временной эвакуации.

Особого внимания заслуживают журналы заседаний Исполнительной комиссии по эвакуации беженцев из прифронтовой полосы Временного правительства (ГАРФ. Ф. 1779), содержащие сведения об этапах развития дела помощи беженцам в 1915-1917 гг. Хотя сам фонд был образован в период, выходящий за рамки нашего исследования, собранные в нем документы начали подготавливаться еще при царском правительстве. В делах фонда приводятся не только основные положения, законы и распоряжения по делам беженцев, но также даются оценки результативности политики в отношении вынужденных переселенцев непосредственными участниками этого процесса.

Определенно важным будет отметить документы Отдела по устройству беженцев Всероссийского земского и городского союзов (РГВИА. Ф. 13273), так как именно эти две организации (объединенные в рамках общей структуры «Земгор») были ведущими в общественной помощи беженцам. Особо важна для нашего исследования представленная в архивах критика политики властей, а также присутствующая в документах информация об установлении сотрудничества с другими общественными организациями вне государственных институтов.

Интерес также представляет Журнал заседаний Владивостокской городской думы (РГИА ДВ. Ф. 159), отразивший последовательность установления направлений беженской политики в отдаленных регионах империи.

Выделяются также документы фондов Донского областного комитета о беженцах (ГАРО. Ф. 345), в которых отражены особенности функционирования системы помощи беженцам в регионе. Особую ценность материалам придает сама специфика данного южного региона страны, с одной стороны, имевшего собственные правила принятия беженцев (в частности, первоначально был запрещен въезд евреев в область), с другой же, оказавшемся на пересечении фронтов и принимавшим беженцев со всех фронтов.

Среди опубликованных источников, относящихся к данному виду, первостепенную значимость имеют два комплекса документов.

Во-первых, это Стенографические отчеты заседаний Государственной Думы IV Созыва, на время существования которой и пришлись изучаемые события. В этих материалах приведены не только результаты деятельности данного органа власти, но также сохранилась полемика вокруг вопроса о беженцах и отразились те проблемы, которые власти видели главными в данной проблеме.

Во-вторых, это Особые Журналы Совета Министров Российской империи - высшего исполнительного органа власти в государстве. Именно благодаря этим журналам можно выявить как развивалась государственная политика в отношении беженцев, какие меры для разрешения проблемы виделись наиболее предпочтительными. Также благодаря этим документам можно определить, какую роль российские власти отводили себе в деле оказания помощи вынужденным мигрантам.

Третья группа источников представлена российской периодической печатью. Отдельного упоминания заслуживает ряд наиболее авторитетных, массовых и профильных изданий, осветивших на своих страницах весь спектр политических воззрений российского общества и позицию властей на вопросы, касающиеся помощи беженцам. Исследование периодики проводилась путем сплошного просмотра изданий.

Наибольший интерес представляет «Правительственный вестник», выходивший в это время под редакцией князя С.П. Урусова. Ежедневное издание, печатавшееся в Санкт-Петербурге (Петрограде) при главном управлении по делам печати Министерства внутренних дел, являлось главным правительственным органом печати, распространявшемся по всей империи. Газета должна была, во-первых, представлять обществу официальную позицию властей по различным проблемам, в том числе и по вопросам беженства, а во-вторых, именно на ее страницах печатались различные правительственные объявления и распоряжения.

Другая важная газета «Русские ведомости», выходившая в Москве под редакцией П.В. Егорова. Основной аудиторией издания были либеральные деятели и интеллигенция, игравшие особо значительную роль в деле помощи вынужденным переселенцам. Важно отметить, что с лета 1915 г. в газете даже была отдельная постоянная рубрика, посвященная беженцам, в которой, нередко, давались оценки действиям властей по данному вопросу.

Еще одна, также московская газета - ведущий орган консервативной печати «Московские ведомости» под редакцией В.В. Назаревского, одна из старейших и крупнейших газет Российской империи. Издание имело тесные контакты с властями, и было ориентировано на «государственных служащих», однако выражало скорее неофициальную позицию властей, нежели государственный «Правительственный вестник». Более того, газета играла существенную роль в складывании общественного отношения к беженцам и государственной беженской политике.

Отдельного упоминания заслуживает «толстый» еженедельный журнал «Вестник Всероссийского общества помощи беженцам», выходивший в 1915-1916 гг. в Петрограде под редакцией П.В. Бывалькевича. Издание, несмотря на явную прорусскую направленность, освещало, не без серьезной критики, преимущественно все государственные решения в деле помощи беженцам. Более того, это издание аккумулировало в себе материалы, выпускавшиеся различными ведомствами и организациями, имевшими значение для общей беженской стратегии.

Наконец, использовались материалы из ежемесячного «толстого» журнала «Земское дело», издававшегося Всероссийским земским союзом (ВЗС). Данное издание выражало мнение либеральной общественности и земских деятелей. Необходимо отметить, что именно ВЗС был одни из основных критиков действий властей в условиях военного времени, потому и государственная стратегия поддержки вынужденных переселенцев также достаточно ярко отразилась на страницах этого издания.

Четвертая группа источников представлена источниками личного происхождения, созданными очевидцами событий, непосредственными участниками помощи беженцам, а также представителями властей, отвечавшими за обеспечение нужд перемещаемого населения.

Особо ценным источником, дающим представление о противоречиях, существовавших во власти в это время, являются воспоминания председателя Государственной Думы IV Созыва М.В. Родзянко «Крушение империи: (Записки председателя Русской Государственной Думы)». Хоть теме беженства в работе автор уделяет достаточное незначительное и заурядное место среди остальных государственных проблем военных лет, однако, подробное описание взаимодействия власти дает нам возможность лучше понять те сложности, которые сопутствовали процессу помощи вынужденным мигрантам.

Не менее важным источником являются трехтомные «Воспоминания» товарища министра внутренних дел и командующего Отдельного корпуса жандармов в 1913-1915 гг. генерала В.Ф. Джунковского, в которых описываются правительственные меры по очищению прифронтовой полосы от населения, появление беженцев в империи, первые правительственные меры по оказанию им поддержки, а также общие проблемы реализации планов перемещения гражданского населения Российской империи.

Также необходимо отметить воспоминания В.И. Гурко: «Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917», в которых не только отражено начало формирование общей массы беженцев, но и даются оценки правительственным действиям, на которое возлагается непосредственная ответственность за возникновение неконтролируемого беженства. Более того, являясь очевидцем происходивших событий, автор подробно описывает ту политику, которую проводили гражданские и военные власти еще до возникновения самого понятия «беженец».

В целом, источниковую базу исследования можно считать репрезентативной, так как она позволяет достаточно подробно реконструировать стратегию российских властей в отношении беженцев. В процессе поиска источников для написания работы были выявлены не только основные документы, определявшие беженскую политику, но также и менее очевидные материалы, отразившие особенности реализации этой политики на местах. Помимо этого, разнообразие видов источников позволяет судить о возможности разностороннего изучения проблемы и выявления имеющих первичную важность направлений в области оказания поддержки вынужденным мигрантам периода Первой мировой войны в Российской империи.