История становления и моделирования политических коммуникаций. Расширение массовых информационно-коммуникативных сетей в Российской Федерации. Формирование общественного мнения, течение электоральных процессов и политическое управление обществом.
Аннотация к работе
Политика не существует опосредованно от общественных отношений, человеческой деятельности, вне коммуникационных процессов, связывающих, направляющих и видоизменяющих общественно-политическую жизнь. В общем понимании коммуникация (от лат. communico - делаю общим, связываю, общаюсь) предполагает некоторую информацию, мысль, эмоцию, чувство, которые передаются от человека к человеку, от одного поколения к другому, т.е. она представляет собой специфическую форму взаимодействия и общения людей в процессе их совместной деятельности. На современном этапе, когда политическая подоплека присутствует во многих сферах жизнедеятельности в процессе время препровождения любого человека, будь то просмотр интернет-сайтов, телепередач, анкетирование при приеме на работу, чтение журналов и газет, тема политических коммуникаций не только важна для исследования как тема «на слуху», но и интересна с точки зрения секретов и особенностей практического применения выработанных десятилетиями секретов успешного политического коммуникациирования. Политическая коммуникация выступает своеобразным социально-информационным полем политики. Выделение исследований политической коммуникации в самостоятельное направление, связанное с использованием формализованных методов системного анализа, приходится на 50-е - 60-е годы - период становления общей теории систем как междисциплинарной логико-методологической концепции исследования сложно структурированных объектов различной природы, а также стремительного развития кибернетики - области знания, изучающей наиболее общие закономерности процессов информационного обмена и управления в технических, биологических, человеко-машинных, экономических и социальных системах.Одно из наиболее полных толкований политической коммуникации дано известным французским социологом политики Р.Ж. Шварценбергом. Политическая коммуникация подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массе, а весь диапазон неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику. Политика не существует вне человеческой деятельности, различных способов взаимодействия ее носителей, вне коммуникационных процессов, связывающих, направляющих и инновациирующих общественно-политическую жизнь. Политическая коммуникация выступает своеобразным социально-информационным полем политики. Под политической информацией понимаются сведения о политике, которыми обмениваются (собирают, хранят, перерабатывают, распространяют и используют) “источники” и “потребители” - взаимодействующие, в обществе индивиды, социальные группы, слои, классы.В этой связи нарастающим итогом начинается и продолжается подготовка предвыборных кампаний кандидатов различных уровней власти Забайкальского края, при реализации которых будут использоваться базовые способы и принципы политических коммуникаций, а эффективность, результативность этих кампаний напрямую связана с грамотностью в использовании секретов применения политических коммуникаций. Господствующий коммуникационный поток (независимо от того, правильно его содержание или нет) становится ключевой силой в определении и объяснении того, что значимо в политике в определенный момент времени. Под понятием «политическая реклама» подразумевается вид коммуникации, в результате которого оказывается определенное воздействие на электорат. Политическая реклама выполняет несколько основных задач: представить содержание платформы, на которой базируется политическая сила, сформировать необходимое представление о сущности данной политической силы, и, как итог, помочь избирателю сделать верный, а с точки зрения политтехнолога, необходимый заказчику выбор. Современным антиподом политической рекламы является такая разновидность политической коммуникации, «антиполитическое народное творчество» - политическая демотивация (антиреклама), которая имеет те же цели, что и политическая реклама - привлечение общества в сферу политического взаимодействия, побуждение к делегированию полномочий, в том числе к участию (или не участию) в выборах.В предшествующих главах мною были раскрыты основные теории массовых политических коммуникаций, моделей массовой коммуникации, Сущность и функции политической коммуникации, приведены примеры политические коммуникации современности. Также доказано, что средства массовой информации в современной России занимают ключевые позиции в политической коммуникации. На мой взгляд, в современной России главенствующей в системе политической коммуникации должна считаться коммуникация, осуществляемая с помощью СМИ. В современной России информационная зависимость рядового участника электорального процесса предопределяет его политическое существование в оторванном от реальной жизни виртуальном политическом пространстве, где проблемы и пути их решения, нормы политического поведения, политические ценности определяются и подсказываются в существенной степени не самой жизнью, а ее отредактированной проекцией, поставляемой СМИ.
План
Содержание
Введение
1. Моделирование политической коммуникации. История становления теорий политической коммуникации
2. Сущность и функции политической коммуникации
3. Политические коммуникации современности. Политическая реклама как вид политической коммуникации
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Политика не существует опосредованно от общественных отношений, человеческой деятельности, вне коммуникационных процессов, связывающих, направляющих и видоизменяющих общественно-политическую жизнь.
В общем понимании коммуникация (от лат. communico - делаю общим, связываю, общаюсь) предполагает некоторую информацию, мысль, эмоцию, чувство, которые передаются от человека к человеку, от одного поколения к другому, т.е. она представляет собой специфическую форму взаимодействия и общения людей в процессе их совместной деятельности. Существуют великое множество различных видов коммуникации - ровно столько, сколько можно себе представить. На современном этапе, когда политическая подоплека присутствует во многих сферах жизнедеятельности в процессе время препровождения любого человека, будь то просмотр интернет-сайтов, телепередач, анкетирование при приеме на работу, чтение журналов и газет, тема политических коммуникаций не только важна для исследования как тема «на слуху», но и интересна с точки зрения секретов и особенностей практического применения выработанных десятилетиями секретов успешного политического коммуникациирования.
Политическая коммуникация представляет собой процессы выработки, передачи и обмена политической информацией, которая структурирует политическую деятельность и придает ей новое значение. Политическая коммуникация выступает своеобразным социально-информационным полем политики. А политическая коммуникация, применяемая с использованием креативных, современных методов дает свои положительные плоды. Ее значение в политической жизни общества, его культуры, сравнимо со значением нервной системы для человека.
В самом общем виде теория политической коммуникации рассматривает следующие комплексы проблем: 1) сущность и особенности строения и функционирования разнообразных средств политической информации: речи, жестикуляции, печати, средств массовой информации. Соответственно, изучаются деятельность коммуникативных сетей, по принципу: “отправитель - переработчик - адресат политической информации”, проблемы взаимодействия речевых и электронных каналов информации, властного контроля над СМИ и др.;
2) разработка и совершенствование знаковой, символической и семиотической систем для политико-коммуникативных передач, способы шифровки и дешифровки политической информации, создания различных политических мифологем, символических, рекламных и пропагандистских образов и сюжетов;
3) социально-политические последствия информационного воздействия на поведение и деятельность субъектов политики, формирование общественного мнения, течение электоральных процессов, политическое управление обществом.
Комплексное исследование теории политической коммуникации, а также рассмотрение примеров удачного применения данных теорий в жизнь необходимо, так как политическая система России нестабильна и на современном этапе политической жизни находится в трансформации, которая затрагивает все сферы общества. Изменяются политические процессы, начинают развиваться новые отношения в политико-коммуникационной сфере, которые отражают характер преобразований в общественно-политической жизни. Именно поэтому к данной сфере общественных отношений необходим новый, «идущий в ногу со временем» довольно гибкий подход, который не возможен без притока в изучаемую область общественных отношений (Public Relations) молодых специалистов с высоким уровнем активности и профессионализма.
1.
История становления и моделирования политических коммуникаций
Анализируя и обобщая точки зрения авторов по данному вопросу, можно сделать вывод о том, что имеется несколько мнений о времени появления теорий политических коммуникаций и об основоположниках данных теорий.
Так, А.И. Соловьев в учебном пособии по политологии рассказывает, что впервые политическую систему как информационно-коммуникативную систему представил К. Дойч. В то же время заявленный им подход впоследствии получил двоякое теоретическое продолжение. Так, Ю. Хабермас делал акцент на коммуникативных действиях и соответствующих элементах политики (ценностях, нормах, обучающих действиях), представляя их в качестве основы социального и политического порядка. В противоположность этому немецкий ученый Г. Шельски сформулировал идею «технического государства» (1965), выдвинув на первый план не социальные, а технические аспекты политической организации власти.
В своем научном труде М.Н. Грачев связывает появление обобщения имеющейся информации в сложившееся понятие «политическая коммуникация» с опосредованными процессами в кибернетике.
Началом изучения явлений политической коммуникации в развитых странах можно считать исследования пропаганды в период первой мировой войны. Однако фундаментальные работы в этой области, равно как и сам термин “политическая коммуникация”, появились лишь в конце 40-х - начале 50-х годов. Выделение исследований политической коммуникации в самостоятельное направление, связанное с использованием формализованных методов системного анализа, приходится на 50-е - 60-е годы - период становления общей теории систем как междисциплинарной логико-методологической концепции исследования сложно структурированных объектов различной природы, а также стремительного развития кибернетики - области знания, изучающей наиболее общие закономерности процессов информационного обмена и управления в технических, биологических, человеко-машинных, экономических и социальных системах.
Возникновение понятия «политическая коммуникация» непосредственно связано с эволюцией западного общества в период после второй мировой войны. Выделение исследований политической коммуникации в относительно самостоятельное направление на стыке социальных и политических наук, получившее название политической коммуникативистики, было вызвано демократизацией политических процессов в мире во второй половине XX в., возникновением и возрастанием роли новых информационных технологий, а также развитием кибернетической теории. Во многом благодаря кибернетике термин «коммуникация», прежде употреблявшийся главным образом в языке техников, связистов и военных, превратился в термин междисциплинарный, получивший широкое распространение в различных областях знания, ибо, как полагал Н. Винер, все явления окружающего мира в принципе могли быть объяснены с точки зрения информационного обмена, циркулирования информации.
Применение системно-кибернетической методологии к исследованию процессов и явлений, происходящих в политической сфере, позволяет обнаружить у некоторых из них определенные признаки, свойственные как жизни или поведению отдельного индивида, так и функционированию созданных человеком сложных технических устройств. Однако данный факт вовсе не означает стремления к упрощенной интерпретации социальной действительности, подобного неоднократным и справедливо критиковавшимся в прошлом попыткам “наклеить “энергетический” или “биолого-социологический” ярлык на явления вроде кризисов, революций, борьбы классов и т.п.”. Системный анализ, в отличие от механистических концепций, не ставит задачу исчерпывающе объяснить или однозначно свести друг к другу разноплановые явления лишь на основании проявляющегося сходства отдельных их сторон. Напротив, как подчеркивал основоположник кибернетики Н. Винер, речь идет только о том, что “анализ одного процесса может привести к выводам, имеющим значение для исследования другого процесса.
Американский политолог Г. Лассуэлл, который по-мнению многих исследователей был одним из основоположников исследований в области политической коммуникации, вывел некоторую логическую схему: “Наиболее подходящий способ описания коммуникационного акта состоит в том, чтобы ответить на следующие вопросы: Кто? Что сообщает? По какому каналу? Кому? С каким результатом?”.
В последствии данная конструкция получила название формулы Лассуэлла. Ее графическая интерпретация показана на рис. 1.
Рис. 1.
В дальнейшем эта несложная схема обычно применялась в качестве иллюстрации круга основных проблем, находящихся в поле зрения коммуникационных исследований. Однако многие исследователи, не отрицая определенной практической пользы формулы Лассуэлла, справедливо отмечали, что она, является упрощением. Некоторые из них предлагали усовершенствовать эту модель, дополнив ее новыми компонентами. Так, по мнению Р. Брэддока, описание коммуникационного процесса должно включать еще два принципиально важных момента: при каких обстоятельствах и с какой целью направляется данное сообщение.
Формула Лассуэлла трактует политическую коммуникацию преимущественно как императивный, побудительный процесс: “отправитель” в той или иной степени стремится оказать влияние на “адресата”. Между тем ей присуще одно далеко не бесспорное допущение, которое заключается в том, что передаваемые сообщения всегда вызывают определенный ожидаемый эффект. Эта модель, несомненно, имеет тенденцию преувеличивать результативность воздействия передаваемых сообщений, особенно когда речь идет о средствах массовой коммуникации.
На разработку ранних моделей коммуникационных процессов оказали заметное влияние идеи Клода Шеннона, известного математика и одного из основоположников теории информации. Модель Шеннона-Уивера описывает коммуникацию как линейный и однонаправленный процесс.
Вначале источник информации создает сообщение (в более общем случае - последовательность сообщений), которое затем поступает в передатчик, где принимает форму сигнала, адаптированного для передачи по каналу связи, ведущему к приемнику. Приемник восстанавливает сообщение из полученного сигнала. Затем восстановленное сообщение достигает адресата. В процессе передачи сигнал обычно искажается шумом, или помехами, которые возникают, например, при одновременной передаче нескольких сообщений по одному каналу. Наложение помех приводит к тому, что переданный и полученный сигнал будут в большей или меньшей степени отличаться друг от друга. Соответственно, сообщение, созданное источником информации, и сообщение, которое получил адресат как сигнал, восстановленный приемником, так или иначе будут иметь разное содержание, вплоть до того, что иногда они даже могут не совпадать в смысловом отношении.
В отличие от формулы Лассуэлла, модель Шеннона - Уивера оказывается значительно ближе к действительности. Она наглядно демонстрирует, что передаваемые по каналам связи сообщения отнюдь не всегда приводят к ожидаемому результату.
Однако здесь так же, как и в формуле Лассуэлла, отсутствуют принципиально важные для властно- управленческих отношений элементы обратной связи. В результате процесс управления предстает лишь как единичный и далеко не всегда эффективный акт: “источник информации” не имеет возможности контролировать действия “адресата” и, соответственно, корректировать свои последующие управляющие воздействия таким образом, чтобы поведение “управляемого” все более и более приближалось к заданному.
В 1970 г. М.Дефлер предложил существенно видоизменить модель Шеннона - Уивера. Новая интерпретация коммуникационного процесса выдвигает на первый план проблему соотношения двух смысловых значений - первоначального сообщения, отправленного “источником”, и восстановленного сообщения, поступающего к “управляемому адресату”. При этом сам термин “коммуникация” понимается как результат достижения соответствия между исходным и конечным “значениями”. По сравнению с исходной моделью, схема коммуникационного процесса дополнена петлей обратной связи.
Проблема возможного несоответствия между исходным и восстановленным “значениями” решается в модели Дефлера путем использования линии обратной связи, включающей в себя такую же последовательность компонентов. Источник, имеющий непосредственную связь с “управляемым” адресатом, формулирует о нем содержащее определенную смысловую нагрузку “сообщение”, которое поступает в передатчик и преобразуется в “информацию”. По каналу обратной связи “информация” поступает в приемник, где из нее восстанавливается “сообщение”, которое получает адресат, имеющий двухстороннюю связь с инициатором коммуникационного акта. В результате инициатор получает возможность контролировать и при необходимости корректировать ход коммуникационного процесса, увеличивая тем самым вероятность достижения соответствия между “значениями” двух “сообщений” - исходного и поступающего к “управляемому” адресату.
При исследовании эволюции способов политической коммуникации основной акцент делается на анализ отношений управляющих и управляемых в коммуникативном плане. Ж.-М. Коттрэ предложил рассматривать их в следующей парадигме: 1. Отношения идентичности. Управляющие идентичны управляемым.
2. Отношения включения. Все управляющие являются членами политического общества, но не все управляемые являются членами руководящего круга. Эти отношения заключают в себе взаимопроникновение и взаимовлияние управляющих и управляемых.
3. В условиях расширения политического общества отношения между управляющими и управляемыми становятся отношениями пересечения. Класс управляющих частично отделяется от класса управляемых.
В ряде моделей политической коммуникации обращается внимание на роль элиты, которая осуществляет свою власть над остальной частью общества не непосредственно, а через промежуточные звенья - бюрократический аппарат и СМК. На рис. 2 приводится модель К. Сайнне, в которой показывается, что между такими элементами политической системы, как элита, бюрократия и массы, происходит непрерывный информационный обмен, причем элиты всегда конструируют и передают “вниз” информацию, которая бы укрепляла их собственную легитимность.
Рис. 2.
Действительно, субъекты массовой коммуникации господствующего социального слоя, класса обычно занимают ведущее положение в обществе и имеют наиболее благоприятные условия для информационно-пропагандистской деятельности. “Господствующими идеями любого времени, - как верно отмечали К.Маркс и Ф.Энгельс, - были всегда лишь идеи господствующего класса”. Понятно, что такой класс, направляя деятельность государственных институтов, стремится контролировать основные средства коммуникации, идеологические учреждения и т.д. В зависимости от уровня политической культуры общества он это делает демократическими или авторитарными способами, единолично или с союзниками, с учетом мнения и настроений масс или же без такового. Л.С. Санистебан обращал внимание на то, что “общественное мнение формируется, прежде всего, под влиянием средств массовой информации, и, конечно, политические элиты пытаются сделать так, чтобы общественное мнение или, по крайней мере, преобладающая его часть склонялось в их пользу”.
Коммуникационные отношения анализируются не только по вертикальному принципу: “правящие элиты - управляемые массы”. Чем демократичнее общество, тем большее значение приобретает горизонтальный уровень обмена потоками политической информации, сопряжение господствующего коммуникационного потока, инициируемого государством, с информационными потребностями и приоритетами гражданского общества, формирующимися на более широкой ценностной основе. Кроме того, следует учитывать и современное влияние новых электронных средств связи, которые делают привычным набор услуг телекоммуникационной сети, позволяющей своим пользователям более свободно отправлять и принимать информацию как личного, так и общественного характера. Так, персональный компьютер, сопряженный при помощи специальных устройств - модемов с телефонной сетью, позволяет индивидам не только общаться друг с другом, но и получать в зависимости от их желания или потребностей необходимую информацию из какого-либо банка данных. Наряду с этим использование электронной почты, телефакса, мобильных телефонов и других новейших средств, со всей очевидностью, способствуют усилению межличностного взаимодействия. Сущность изменений в области политической коммуникации, которые позволяют (по крайней мере, в принципе) преодолеть доминирование и жесткий контроль отправителя информации над адресатом, достаточно наглядно иллюстрируется при помощи моделей альтернативных видов движения информации, предложенных голландскими исследователями Й. Бордвиком и Б. ван Каамом.
1. Модель вещания предполагает распространение информации из центра одновременно многим абонентам на периферии. Эта ситуация встречается достаточно часто: например, во время лекции или официального доклада, когда слушатели сосредоточены в какой-либо аудитории, а также в случае телерадиопередачи, когда некоторое сообщение одновременно принимается достаточно большим количеством людей, находящихся в разных местах. Характерными чертами данной модели как типичной односторонней коммуникации являются относительно малая возможность личной обратной связи (особенно, если речь идет о СМИ), а также то обстоятельство, что время и место коммуникации определено отправителем.
2. Диалоговая модель относится к случаю распространения информации в реальной коммуникационной сети: индивиды общаются непосредственно между собой, игнорируя центр или посредников и самостоятельно выбирая время, место и тему информационного обмена. Эта модель также имеет широкий круг применения: от простой личной переписки и телефонных переговоров до использования “Интернета” и электронной почты. Характерное отличие диалоговой модели состоит в том, что она предполагает своеобразное “горизонтальное равенство” участников информационного обмена, в противоположность “вертикальному” принципу “руководства - подчинения”, присущему модели вещания. Несомненно, коммуникация подобного вида не исключает участия и более двух сторон (например, небольшая встреча, телефонная конференция, дискуссия на сайте сети “Интернет” и т.д.). Однако увеличение количества участников и, в частности, появление “ведущего” приводит к сближению данной модели с моделью вещания.
3. Консультационная модель также соотносится с большим числом ситуаций, при которых индивид, находящийся на периферии коммуникационной линии, ищет необходимые сведения в центральном информационном хранилище (сервер или иной банк данных, в наиболее простом варианте - работа с книгами, газетами и иной печатной продукцией в библиотеке). В отличие от модели вещания здесь место и время консультации, а также тема сообщения определяются не центром, а периферийным пользователем, обладающим максимальной свободой.
4. Регистрационная модель движения информации является противоположностью консультационной модели. В ней центр запрашивает и получает информацию от периферийного источника. Данная модель применяется, например, в случае, когда индивиду закрыт доступ к центральному банку данных, а также при автоматической записи телефонных сообщений, во всех системах электронной сигнализации и наблюдения. При этом сосредоточение информации в центре нередко происходит помимо желания индивида или без согласования с ним. Хотя данная схема исторически не нова, ее возможности значительно возросли вследствие компьютеризации и расширения телекоммуникационных сетей. Типичным для регистрационной модели является то обстоятельство, что центр имеет больший контроль над определением направления информационного потока, чем находящийся на периферии коммуникационной сети индивид.
Приведенные модели информационных потоков не так резко отличаются друг от друга, как это могло бы показаться на первый взгляд, и на практике они отчасти перекрывают и взаимо дополняют друг друга. К тому же существующая сегодня технология (например, телекоммуникационная инфраструктура) может обеспечить пользователя инструментарием для каждой из этих моделей.
Немного подробнее я бы хотела остановиться на коммуникационной модели Пьера Бурдье (социологическая модель).
Пьер Бурдье более других отдален от собственно вербальной коммуникации. Он скорее описывает контекст, который в результате предопределяет те или иные виды символических действий. Этот контекст получает у него имя габитус. Джон Лехте считает, что габитус является типом “грамматики действий, которая помогает отличить один класс (например, доминирующий) от другого (например, подчиненного) в социальной области”. Сам П. Бурдье говорит, что доминирующий язык разрушает политический дискурс подчиненных, оставляя им только молчание или заимствованный язык. Более точно он дает определение следующим образом: “Габитус является необходимо интернализированным и переведенным в диспозицию, которая порождает значимые практики и дающие значение восприятия; это общая диспозиция, которая дает систематическое и универсальное применение - за пределами того, что изучается непосредственно - необходимости, внутренне присущей условиям обучения”. Габитус организует практику жизни и восприятие других практик.
П. Бурдье изучает, как мнение социальных классов распределяется по разным политически отмеченным газетам и журналам. При этом он отвергает жесткую привязку “читатель - газета”: “Относительная независимость политических мнений читателей от политических тенденций их газет возникает изза того, что, в отличие от политической партии, газета поставляет информацию, которая не является полностью политической (в узком смысле, обычно приписываемом этому слову)”. Газета предстает как многоцелевой продукт, предоставляющий местные и международные новости, рассказывающий о спорте и т.п., что может быть независимым от конкретных политических интересов. При этом доминирующий класс обладает частным интересом к общим проблемам, поскольку обладает личностным знанием персоналий этого процесса (министров и т.п.).
П. Бурдье особое внимание уделяет процессам номинации, видя в них проявление властных функций: “одна из простейших форм политической власти заключалась во многих архаических обществах в почти магической власти: называть и вызывать к существованию при помощи номинации. Так, в Кабилии функции разъяснения и работа по производству символического, особенно в ситуации кризиса, когда ощущение мира ускользает, приносили поэтам видные политические посты военачальников или послов”. Нередок выход в первый ряд писателей, журналистов, режиссеров и других создателей символического.
Бурдье также связывает напрямую власть и слово: “Известно, что любое использование силы сопровождается дискурсом, нацеленным на легитимацию силы того, кто ее применяет. Можно даже сказать, что суть любого отношения сил состоит в проявлении всей своей силы только в той мере, в какой это отношение как таковое остается сокрытым. Проще говоря, политик - этот то, кто говорит: “Бог с нами”. Эквивалентом выражения “Бог с нами” сегодня стало “Общественное мнение с нами”.
Высказывание о том, что “Всеобщая конфедерация труда была принята в Елисейском дворце”, эквивалентно тому, что “вместо обозначаемого был принят знак”. И далее: “Обозначающее - это не только тот, кто выражает и представляет обозначаемую группу; этот тот, благодаря кому группа узнает, что она существует, тот, кто обладает способностью, мобилизуя обозначаемую им группу, обеспечить ей внешнее существование”.
Можно привести некоторые другие характерные черты связи власти и слова: “Символическая власть есть власть, которая предполагает признание, т.е. незнание о факте творимого ею насилия”.
“Эффект оракула являет собой предельную форму результативности; это то, что позволяет уполномоченному представителю, опираясь на авторитет уполномочившей его группы, применить по отношению к каждому отдельному члену группы признанную форму принуждения, символическое насилие”.
“У людей, участвующих в религиозных, интеллектуальных и политических играх, есть свои специфические интересы, которые являются жизненно важными для общества. Все эти интересы символического характера - не потерять лица, не лишиться избирательного округа, заставить замолчать соперника, одержать верх над враждебным “течением”, заполучить пост председателя и т.д.”.
В целом Пьер Бурдье подчеркивает: “Политика является исключительно благодатным местом для эффективной символической деятельности, понимаемой как действия, осуществляемые с помощью знаков, способных производить социальное, и, в частности, группы”. Таким образом, перед нами проходит вариант политической коммуникации, осуществляемой в символической плоскости. При этом коммуникация становится “действующей силой”, позволяющей реализоваться власти и политикам.
Применяя рассмотренные теории, мною будут рассматриваться примеры способов политической коммуникации на примере политической рекламы Забайкальского края в третьей заключительной главе данной работы.
Подводя итоги вышесказанному можно вывести более современную модель политической массовой коммуникации, представленной на рисунке 6, на котором показано, что если в массовом (индивидуальном) сознании формируются образы политических акторов, определенные политические установки, мышление, приводящее к определенному политическому поведению, нужному коммуникатору, то можно говорить о том, что цель политической коммуникации достигнута. В качестве отправителя (источника) политической информации выступают политические акторы (политические деятели, лидеры, партии и т.п.). Передатчиком знаковой информации с использованием символики служат PR-агентства, политтехнологи, имиджмейкеры.
Подробное изучение теоретических аспектов природы теорий массовых коммуникаций и их усвоение и краткое изложение в данной главе позволяет мне в следующих главе более полно и со «знанием дела» раскрыть суть исследуемого вопроса.