Место болезни в социуме, отграничение человека через болезнь от общей массы. Болезнь как конфликт между сознанием и подсознанием, роль положительных эмоций в физическом исцелении. Болезнь - результат нереализованных потребностей, по мнению Маслоу.
Аннотация к работе
Подход к болезни болеющей личности 1. Болезнь как регулятор в системе «человек-общество» Понимание смысла как феномена, находящегося в пограничной зоне между субъектом и миром, в смысловой реальности, невозможно без раскрытия смыслогенеза болезни на уровне филогенеза как процесса становления и осмысления ее в качестве универсального явления социума в контексте конкретной культуры. Практически вся история медицины вплоть до XIX в. характеризуется тем, что врачи даже не задумывались, как представлена болезнь для конкретного человека, вынося тем самым смысл болезни за пределы индивидуального сознания. Больной выступал лишь объектом врачевания. В этом отношении интересны наблюдения К. Леви-Строса за шаманистским опытом в архаических культурах. Он так описывает отношение к болезни в подобном обществе: «Каждая болезнь - это человек: фурункулы и опухоли, зуд и короста, прыщи и кашель, истощение и золотуха, а также сжатие мочевого пузыря и боли в желудке… Как только нам удается поймать душу болезни, которая есть человек, болезнь, которая есть человек, умирает, ее тело исчезает в наших внутренностях». Общество дает каждому своему члену социальное тело, которое индивид, пережив мучительные испытания, получает вместо физического. Социальное тело это особый вид тела, тело-для-другого, своеобразная «карта магической географии», на которой шаман «запишет» маршрут следования в социуме. Болезнь здесь является еще одним художником, вносящим свою лепту в историю переработки органического индивида в социальную личность. Рассматривая психологические механизмы лечения и преодоления болезни, К. Леви-Строс обращается к анализу больного и здорового мышления; которые не противостоят, а дополняют друг друга в картине мира архаичного человека. «Здоровое мышление жадно стремится познать вселенную, механизмы которой ему не удается себе подчинить, а потому оно пытается постигнуть смысл непостижимых вещей; так называемое патологическое мышление, напротив того, имеет всегда наготове массу толкований и эмоциональных откликов, которыми оно всегда готово с излишком снабдить порой недостаточно богатую действительность. Шаман и больной образуют специфическую пару, где пациент представляет пассивную сторону, недостаток собственного «Я», а колдун - активную сторону, избыток собственного «Я», который он и старается «передать» своему клиенту. Болезнь в подобном обществе выступает как катастрофа для личности, так как, «став событием, разрушает психоиндивидуальное и психосоциальное символическое единство, благодаря которому любой член сообщества ощущает себя в границах мифологического универсума». Для любого члена такого сообщества окружающий мир наделен множеством значений и смыслов. Победить боль - это, в сущности, «заштопать дыру», которую оставило после себя тело, когда попыталось с помощью боли выйти за пределы мифологического континуума и отказаться от сил жизни, питающих внетелесные измерения тела». Тем самым она приобретает в первую очередь определенную психическую силу, в которую обязан верить больной и которую шаман пытается активизировать. Другой структуралист, всячески протестовавший против причисления его к этому направлению, М. Фуко, анализирует динамику трансформаций, связанных со структурализацией медицинских знаний о больном человеке и его болезни, а также пытается разобраться, что представляет собой болезнь с позиций смысла для личности в истории человечества. Следовательно, становясь безумным, то есть отчужденным от норм и правил поведения в конкретном обществе, другими словами, от своей человеческой сущности в конкретно-историческом аспекте, человек тем самым парадоксальным образом указывает на подлинную человеческую сущность, на проявление «дна» его души, существующего у каждого человека. Пространство болезни, без остатка и смещения, есть то же самое, что пространство организма. На передний план вышло индивидуальное «право на жизнь, на тело, на здоровье, на счастье, на удовлетворение потребностей, право, - по ту сторону всех и всяческих притеснений и «отчуждений» - обнаружить то, что мы есть, и то, чехМ мы можем быть». З. Фрейд фиксирует огромное количество случайных, на первый взгляд, действий, результатом которых являются телесные повреждения. Главное на этом этапе - заставить пациента отказаться от критики по поводу приходящих мыслей. Развитие знания относительно влияния эмоций на органические процессы в тех органах, которые не управляются сознательно, тесно связано с именем американского физиолога У. Кэннона. Однако результаты научных экспериментов З. Фрейда, его учеников и последователей не были восприняты медиками. Франц Александер подвергает критике Г. Гроддека и других пионеров психосоматической медицины, выделяя истерические конверсивные реакции и адаптивные изменения вегетативных функций, вызываемые одной причиной - эмоциональными напряжениями. Во второй группе оказался Жак Лакан - крупный клиницист и теоретик психоанализа, лекции которого в свое время слушал М. Фуко. Во-первых, стоит здесь обратить внимание на тело, «