Отечественная историография Русской революции 1917 г. и Гражданской войны. Проблемы НЭПа в историографии. Национальная политика советского государства: теория и практика вопроса. Внешняя политика СССР в условиях холодной войны: дискуссионные проблемы.
Аннотация к работе
Содержание
Лекция 1. Отечественная историография Русской революции 1917 г.
Лекция 2. Отечественная историография Гражданской войны в России
Лекция 3. Проблемы НЭПА в отечественной историографии
Лекция 4. Национальная политика советского государства: теория и практика вопроса
Лекция 5. Теория и историография «великого скачка»
Лекция 6. История СССР 1930-х гг. в свете современных научных подходов
Лекция 7. Великая Отечественная война в современной отечественной историографии
Лекция 8. Внешняя политика СССР в условиях холодной войны: дискуссионные проблемы
Лекция 9. Современная Россия. (Модернизация или деградация?)
Лекция 1. Отечественная историография Русской революции 1917 г.
1) Советская историография. Историография событий 1917 года в России чрезвычайно широка. В советской исторической литературе развитие русской революции 1917 г. рассматривалось, исходя из существовавшей парадигмы, как организованный процесс, подготовленный партией большевиков при ведущей роли пролетариата. Переход солдат на сторону революции 27 февраля также оценивался не как стихийный взрыв, а как итог революционной агитации в казармах. В связи с этим в истории революционного движения России 1917 г. наиболее исследованы оказались действия пролетариата и армии, в частности, в работах Л.М.Старцева, Э.Н.Бурджалова, Л.С. Гапоненко, В.И.Миллера, С.В.Тютюкина, З.В. Степанова и др. Крестьянское движение в межреволюционный период стало предметом изучения в трудах О.Н.Моисеева, В.Г.Тюкавкина, Э.М.Шагина и др.
Стихийные проявления протеста масс (солдатские бунты, выступления городской бедноты, продовольственные волнения) специально не изучались или рассматривались как контрреволюционные формы борьбы. Впервые вопрос о роли стихийности в Февральской революции поставили Э.Н.Бурджалов, М.Я.Гефтер, П.В.Волобуев. В 1956 г. историком Бурджаловым было высказано сомнение по поводу исключительной роли большевиков в подготовке Февральской революции, заявлено, что помимо РСДРП(б) ряд других социалистических групп (включая, левых эсеров, “межрайонцев”, меньшевиков-интернационалистов) сыграли существенную роль в забастовочном движении, однако и эта проблема в советской историографии оказалась свернута.
Важное место в советской историографии занимала история политических партий в 1917 г. Эта тема разрабатывалась в трудах таких известных историков, как В.В.Комин, Л.М.Спирин; Х.М.Астрахан, К.В.Гусев, Г.З.Иоффе, Л.М.Старцев и др. В основном в данных работах история политических партий рассматривалась с точки зрения борьбы большевиков с буржуазными и мелкобуржуазными партиями, а собственная история последних сводилась исключительно к изучению их роли в формировании лагеря контрреволюции. В связи с этим события Февральской и Октябрьской революций были представлены в исследованиях изолированно друг от друга, а роль эсеров, меньшевиков, кадетов в демократическом движении отрицалась. Историками недооценивались также попытки этих партий реформистскими средствами решать проблемы, стоявшие перед страной, то есть из политического процесса исключалась либеральная буржуазно-демократическая и реформистская социалистическая альтернатива. Отсюда гибель небольшевистских политических партий после октябрьских событий представала в исторической литературе как процесс закономерный и предопределенный.
В постперестроечный период в анализе событий 1917 г. также обозначился новый подход в отечественной историографии. В изучении революционных событий акцент сместился с социально-экономических предпосылок на ментальность и психологию масс. П.В.Волобуев, В.П.Булдаков отмечали, что роль событий 1917 г. определял не политический конфликт «в верхах», а «социальная база борьбы низов за выживание и растущее охлократическое буйство маргиналов». В предлагаемой авторами концепции революция в России и гражданская война рассматривались как часть ускоренного внешним вызовом системного кризиса империи, по своим масштабам и параметрам сравнимого с российской смутой начала XVII века. Данный подход получил дальнейшее развитие в книге В.П.Булдакова «Красная смута. Природа и последствия революционного насилия» (1997), где автор связывает характер революционных событий в России с особенностями российской ментальности, психопатологическими, иррациональными чертами в поведении людей в эпоху кризисов (так называемая психосоциальная интерпретация революции). Данный подход в силу его односторонности (абсолютизации теории «психологии толпы» и «коллективного бессознательного») разделяется не всеми отечественными исследователями..
2) Зарубежная историография. После Второй мировой войны в связи с интенсивным развитием профессиональной советологии на Западе активизировались научные изыскания в этой области. Среди западных исследователей, которые в той или иной мере рассматривали практически все аспекты советской истории, а также последние годы дореволюционной России, следует назвать американских советологов Р.Пайпса, А.Рабиновича, Р.Такера, М.Малиа; английс