Образ человека в общественном сознании европейцев XVIII века. Развитие идей естественного человека. Теория естественного воспитания Ж.Ж. Руссо. Смысл одиночества в XVIII веке, понятия любви и дружбы. Развитие просвещения, искусства, естествознания.
Аннотация к работе
моды на помпадур (pompadour) - сумочки для косметики, которая вместе с перчатками, муфтой, веером, лентами, живыми и искусственными бутоньерками входила в аксессуары светской дамы. Жена Людовика XVI Мария-Антуанетта, получившая в народе прозвище «госпожа Дефицит» за трату невероятно больших сумм на развлечения, первой появилась в брюках (толпа горожан едва не забросала ее камнями). Из-за немилосердного употребления пудры в Европе не хватает муки, из которой она производилась (одна из причин народных волнений, нараставших к концу века). Грима так много, что нередко мужья в аристократических салонах не могут узнать жен. Возникает целое искусство наклеивания мушек, положение которых, как и игра с веером, - особый язык светского флирта. Даже в последней трети века, когда в Англии (возможно, под влиянием идей Руссо) начали создавать специальную детскую одежду, почти повсеместно дети еще выглядели, как маленькие взрослые: «Огромная башня из волос на проволочном или волосяном каркасе, с большим количеством перьев, цветов и лент делала меня выше по крайней мере на локоть. Легенда приписывает королю Людовику XV или его фаворитке Помпадур ставшие знаменитыми слова: «Apres nous le deluge» - «После нас хоть потоп». Общая тенденция внешности аристократов XVIII века может быть сформулирована так: больше приоткрыть привлекательное тело, больше скрыть подлинное лицо. Ведь наиболее наблюдательные хорошо читают по лицам, а мыслители уже не сомневаются в связи внешности и человеческих качеств: «У человека с открытой душой и лицо открытое» (Ф. Шиллер). Джентльмен и «порядочный человек» «Блистать в обществе дано немногим, но большинство людей могут быть приятными» - этот афоризм Джонатана Свифта характеризует существо требований к джентльмену, как можно определить носителя особого стиля жизни, высоко ценимого в XVIII веке. Совершенный человек, по Честерфилду, должен разрешить три задачи: «Во-первых, надо исполнять свой долг перед богом и людьми, - без этого все, что бы ты ни делал, теряет свое значение; во-вторых, приобрести большие знания, без чего к тебе будут относиться с большим презрением, даже если ты будешь очень порядочным человеком; и, наконец, быть отлично воспитанным, без чего при всей твоей порядочности и учености ты будешь человеком не только очень неприятным, но просто невыносимым». Честерфилд, несомненно, представитель «культуры стыда», его воззрения восходят к образу «порядочного человека» XVII века и, выродившись, станут одним из источников лицемерной морали викторианской Англии (не случайно Ч. Диккенс в романе «Барнеби Радж» создаст его карикатурный образ под именем сэра Джона Честера). В XVIII веке проблема «порядочного человека» приобрела и совсем иную интерпретацию, что отразилось в споре просветителей с трактовкой этой проблемы Мольером в «Мизантропе» (1666), где прямодушному Альцесту, от которого отворачивается общество, противопоставлен Филинт, воплощение «порядочного человека», каким его хотели видеть в XVII веке. Мольер не дал разъяснений своего понимания образа Альцеста. Из этой рецензии вытекало, что зрители одобряют Филинта как человека, избегающего крайностей, «что же до Мизантропа, то он должен вызывать у себя подобных желание исправиться». В произведении два плана: на поверхностном уровне, представленном в словесной ткани комедии, положительными героями выступают Филинт и Элианта, на более глубоком, зафиксированном в композиции произведения, - Альцест. Спустя почти сто лет Ж.Ж. Руссо в «Письме к Д’Аламберу о зрелищах» дает противоположную характеристику: «Этот Филинт - мудрец пьесы, один из тех благородных представителей большого света, чьи правила чрезвычайно похожи на правила мошенников, из тех мягких, сдержанных людей, которые всегда находят, что все хорошо, так как заинтересованы в том, чтобы не стало лучше; которые всегда довольны всеми на свете, оттого что им ни до кого нет дела; которые, сидя за уставленным яствами столом, утверждают, что народ и не думает голодать; которые, имея набитый карман, находят весьма неуместными разглагольствования в защиту бедных; которые из окна своего запертого дома будут безропотно глядеть, как весь род человеческий обворовывают, грабят, режут, истребляют, - поскольку господь бог наделил их в высшей степени похвальной кротостью, помогающей переносить страдания ближнего». Английский писатель создает новую жанровую форму романа, отказавшись от использования популярных схем плутовского и галантно-героического романов. Они довольно холодно относились к придуманным сюжетам, видя в них стремление писателей обмануть доверчивого читателя. Критический взгляд «естественного человека» на европейскую цивилизацию - тема повести Вольтера «Простодушный» (1767), ряда других произведений эпохи. 4.