Значение средневекового классического университета. Воспитание высшего уровня сознательного самовыстраивания личности. Соединение исследования с обучением. Воплощение проекта университетской реформы. Перспективы, к которым ведет узкая специализация.
Аннотация к работе
Этот семичастный канон, воспроизводивший в общих чертах римскую традицию образования, в позднейшую европейскую культуру ввел Боэций, философ раннего Средневековья, который разделил весь процесс обучения на две ступени: низшую тривий, куда включались грамматика (навыки лингвистического анализа), риторика (умение излагать мысли) и диалектика (искусство рассуждения и диалога), и высшую квадривий, куда входили арифметика (наука о числах и исчислениях), геометрия (в виде «Начал» Евклида и основ естествознания), музыка (учение о мировой гармонии) и астрономия (знание о строении небес, часто с элементами астрологии). Подобная индивидуально ориентированная форма образовательного процесса, где обучение тесно сцеплено с воспитанием, может быть весьма эффективной, о чем свидетельствует не только высокое качество английской управленческой элиты, но и примеры домашнего воспитания в дворянских семьях послепетровской России, которое многим их отпрыскам в том числе Лермонтову, Грибоедову, Пирогову и др. давало возможность поступать в университет уже в возрасте 13-15 лет и успешно заканчивать его до 20 лет. Возникшая в английских университетах в Средние века традиция объединять обучение с воспитанием посредством тьютора, а не «странствий», как в остальной Европе, продолжала действовать в Англии и много позднее, вплоть до начала XX в., когда повсеместно возобладала «немецкая модель» университетского образования (о ней речь ниже), в русле которой воспитание в вузе было вытеснено на задворки образовательного процесса, а формализованная система преподавания (в виде лекций и семинаров) почти полностью подменила собой неформализованное общение между преподавателем и студентами. Обучение при этом сразу поднялось на новую качественную ступень, поскольку в таком совмещенном виде стали передаваться не только знания сами по себе, но, что самое важное, метод работы с ними, на основе чего у обучаемого вырабатывалось умение не только правильно применять знания, но обновлять и наращивать их. Гумбольдту, трансляцию знаний (т.е. обучение как процесс) надо «соотнести с человеком, а именно с целым его интеллектуального и морального организма», тогда как эффективность усвоения этих знаний (т.е. обучение как результат) необходимо измерять не овладением специальными знаниями и навыками (в конечном счете ремесленными), но полнотой усвоения обучаемым всего массива выработанных обществом знаний тем, «насколько благодаря им человеческий дух вообще приблизился к конечной цели своего стремления, к следующей своей задаче вобрать в себя посредством всех орудий своей восприимчивости всю ту массу материала, какую предлагают ему весь мир вокруг него и его внутреннее существо; преобразовать все это своими самодеятельными силами и тем самым привести Я и природу во всеобщее, живое и гармоничное отношение взаимодействие».