Рассмотрение автобиографической реинтерпретации творчества И.А. Бунина. Различные модели повествования, мнемонические формулы лирики. Идея неразличимости жизни и творчества. Авторская концепция памяти и основные принципы автобиографического письма.
Аннотация к работе
Ярославский государственный педагогический университет им.На первый взгляд эти цитаты могут показаться заимствованными из романа «Жизнь Арсеньева», однако первая взята из рассказа «Ночь», а вторая - из рассказа «У истока дней». Именно там Бунин опробует различные модели повествования, мнемонические формулы («я вспоминаю», «я вижу», «вспоминается мне», «мне запомнилось» и, наконец, «помню), мемориальные идентификации (воспоминание - отражение, воспоминание - сон, воспоминание - творчество, воспоминание - архив, воспоминание - письмо и т.д.), субъектов мнемонической деятельности, модели соотношения Homo memor с реальностью, конфигурации автобиографем и авторефлексивные технологии как попытки проникнуть в тайны памяти, постигнуть ее законы, установить соотношение реальности воспоминания и сознания. Дальнейшая логика развертывания и эволюции автобиографического авантекста такова: каждая автобиографема, появившаяся и закрепившаяся в ранней лирике, получает более развернутый образ в ранних рассказах («Святые горы», «Туман», «Перевал», «На край света», «Сосны», «Новая дорога», «На хуторе» и др.), где автобиографемы-детали и эмоции уже не представлены в единой лирической стихии, а скреплены автобиографемой-топосом в определенную конфигурацию, что в конечном итоге приводит к формированию устойчивых автобиографем-концептов, «индикатором» которых становится, как правило, финал рассказа - тех концептов, которые впоследствии составят основу мемориального орнамента «Жизни Арсеньева». Связь рассказа «У истока дней» с «Жизнью Арсеньева» очевидна и налицо очевидное мотивное сходство - присутствие в рассказе ключевых бунинских автобиографем разного уровня: здесь «проигрываются» два важнейших события «Жизни Арсеньева» (стадия зеркала и смерть сестры Нади) в ситуации первого воспоминания появляются герои, которые потом предстанут в «Жизни Арсеньева» (мать, нянька, домашний учитель, сестра Надя). Так, концепт древности / вечности реализуется в цикле путевых поэм «Тень птицы», где в полной мере проявляется бунинский дар постижения прошлого и ощущения своего кровного родства со Всебытием; концепт «живая жизнь» находит отражение в рассказах «Господин из Сан-Франциско», «Легкое дыхание», «Чаша жизни», «Божье древо», где представлена художественная модель органического самоценного существования, которая впоследствии будет воспринята героем «Жизни Арсеньева»: от «простых людей» в «Господине из Сан-Франциско» и «легкого дыхания» Оли Мещерской как органической составляющей жизненной стихии - до пародийных вариаций на эту тему в «жизненной философии» Горизонтова из «Чаши жизни»; событийная автобиографема любви реализуется уже в более поздних эмигрантских произведениях «Митина любовь» и «Дело корнета Елагина», «деревенская» тема, намеченная в «Антоновских яблоках», как уже ранее упоминалось, нашла отражение в повести «Деревня» и т.д.