Этногенез японского народа - Курсовая работа

Более того, если мы обратим свои взоры на ситуацию в мире, то с легкостью обнаружим, что Япония со своим своеобразным бытом и. культурой волнует исследователей всего мира уже на протяжении более чем ста лет. А после Второй мировой войны в этом направлении начали серьезно работать и сами японцы, внеся неоценимый вклад в изучение японской культуры. Данная курсовая работа покажет основы японской культуры совсем с другой стороны, здесь будет показана та противоречивость, которая складывалась поколение за поколением, благодаря политике японского правительства, начиная с раннего периода этногенеза народа Нихон. Не слишком афишируют связи корейских переселенцев с культурным расцветом японского государства в эпоху становления Ямато, японцы в этом случае будут ссылаться на свою мифологию, где культовые герои и боги подарили богоизбранному народу все знания и умения, а корейцев будут также дискриминировать и презирать как представителей второсортной нации. Со скрипом в сердце японцы будут вынуждены признать роль Окинавы, да и всего архипелага Рюкю как культурного моста между Юго-Восточной Азией и Японией.Племя Идзумо же-одно из тех слагаемых, из которых с древнейших времен складывалось основное ядро народа-завоевателя, и которое само выступает в роли такого господствующего элемента. Племя это связано с территорией, впоследствии названной провинцией Идзумо. По-видимому, провинция Идзумо была одним из древних центров этого племени, которое отсюда распространялось по позднейшим областям Санъиндо и Санъедо. Помимо этого, несомненно своего основного центра, племя Идзумо имело и свое другое средоточие: в провинции Ямато-центральной части южного Хонсю, так что общими пределами расселения этого племени в настоящее время считают все области между провинцией Этиго-на северном Хонсю и провинцией Кии в его южной части. Большинство исследователей полагают, что племя Идзумо является пришельцем с материка Азии, в частности - из Кореи.Айны являются прямыми потомками эбису, доказательством тому служат айнские предания и различные историко-мифологические материалы японцев, даже сегодня в японском языке название этноса Айну переводится как Эбису, а в некоторых транскрипциях Эмиси. Айны не занимались земледелием, а основными отраслями их хозяйства были собирательство, рыболовство и охота, поэтому для айнов было жизненно важно сохранять равновесие в природной среде и в человеческой популяции: не допускать демографических взрывов. Именно поэтому у айну никогда не существовало крупных поселений, и основной социальной единицей была локальная группа-на айнском языке-утар/утари-«люди, живущие в одном поселке/на одной реке». Поскольку для поддержания жизни такой культуре было необходимо значительное пространство природы, то поселения неолитических айнов были достаточно удалены друг от друга и именно поэтому еще в достаточно раннее время айны расселились дисперсно по всем островам японского архипелага. Культура айнов-охотничья культура, культура, которая никогда не знала больших поселений, в которой самой крупной социальной единицей была локальная группа.Айнские предания довольно ярко описывают историю борьбы айнов-эбису с протояпонцами - ямато, которые также имели айнские корни, и их потомками. Современные японские ученые сравнивая эти данные с японскими хрониками - Бунго фудоки, Нихонги, Удзисюи моногатари, Сказании о Есицунэ, Тоосюдзаки, Даи Нихон-си и другими, составляют наиболее полную версию контактов и взаимоотношений айнов и японцев. В результате междоусобиц этих двух Ва, после победы Южной Ва власть захватывает третья сила - Ямато, которые активно борются с другими объединениями Эбису. В 642 г. айны провинции Этиго были замирены, а в 648 г. японцам пришлось строить палисад (укрепленный пункт) Ивабуни против айнов того же Этиго. В 660 г. тот же Абэ-но Хирафу, теперь на 200 судах, вновь напал на айнов Муцу, которые, надо полагать, уже покончили с его «административным управлением».Остров Хоккайдо до середины XV в. оставался во всех отношениях независимым, и в Японии его рассматривали как иностранное государство, граничащее со Страной восходящего солнца так же, как Корея. Нередко японцы успешно использовали их в своих целях и действовали по принципу «разделяй и властвуй», в ход шли все дипломатические уловки, подкупы, подношения, вероломства, коварные убийства, различного вида интриги и конечно же саке, вполне оправдывающее себя оружие, когда уже ничего не могли решить речи искусных дипломатов и мечи отважных самураев. Самые ранние сведения европейцев об айнах относятся к XVI в., когда в Японию проникли сначала португальцы, а затем испанцы. В 1565 г. монах - иезуит Людовик Фроэс в донесении руководству ордена иезуитов писал: «На севере от Японии находится обширная страна, населенная дикими людьми. Волосы на голове они бреют спереди, так что до макушки голова у них голая… Уши у всех проткнуты, и, вместо серег, они носят серебряные кольца… Богатые носят платья из шелковых и бумажных материй или полотна, вышитые шелком и украшенные шелковыми

Содержание

Введение

1. Этносы и процессы этногенеза на раннем этапе истории

1.1 Протояпонские формирования

2. Айнский вопрос

2.1 Айны в период становления японского этноса

2.2 Айны Хоккайдо

3. Корейский мост. Роль корейцев в становлении японской цивилизации

4. Рюкюсцы

Заключение

Список использованной литературы

На сегодняшний день одним из популярных объектов исследования стал японский народ и его особенности. Более того, если мы обратим свои взоры на ситуацию в мире, то с легкостью обнаружим, что Япония со своим своеобразным бытом и. культурой волнует исследователей всего мира уже на протяжении более чем ста лет. А после Второй мировой войны в этом направлении начали серьезно работать и сами японцы, внеся неоценимый вклад в изучение японской культуры.

Данная курсовая работа не рассчитана на разбор особенностей культурных элементов, менталитета и процессов исторического развития, всего того что интересовало и будет интересовать широкий круг читателей. Данная курсовая работа покажет основы японской культуры совсем с другой стороны, здесь будет показана та противоречивость, которая складывалась поколение за поколением, благодаря политике японского правительства, начиная с раннего периода этногенеза народа Нихон. В этой исторической мистификации фактов активное участие принимали религия, религиозные догматы и хроники политизированных летописей.

В официальной японской истории сильны позиции националистически настроенных людей, которые не признают существенный вклад соседних народов в культурном, генетическом и антропологическом аспектах. Японская история не любит говорить о вкладе айнов-эбису в военные традиции самурайского сословия, японцам удобнее держаться позиции о центрально-азиатских корнях. Не слишком афишируют связи корейских переселенцев с культурным расцветом японского государства в эпоху становления Ямато, японцы в этом случае будут ссылаться на свою мифологию, где культовые герои и боги подарили богоизбранному народу все знания и умения, а корейцев будут также дискриминировать и презирать как представителей второсортной нации. Со скрипом в сердце японцы будут вынуждены признать роль Окинавы, да и всего архипелага Рюкю как культурного моста между Юго-Восточной Азией и Японией.

Актуальность тема курсовой работы в ближайшие годы будет только возрастать, будет меняться мировоззрение людей по вопросу о японской идентичности, будут все новые и новые факты о японской культуре в деталях, о корнях этих этнических элементов, которые в большинстве своем не японского происхождения.

Проблема в том, что мировое общество смотрит поверхностно на явление японской культуры, и даже если пытается вникнуть, то все равно не пойдет глубже эпохи Хэйан, оставив все лавры мифическим героям и сонму богов во главе с Аматэрасу, и ее братом Сусано, или в лучшем случае называть появление всего передового в Японии - политикой министерского клана Фудзивара. По вопросу о японской цивилизации имеется много исторически достоверной информации собранных самими японскими исследователями, зарубежными и отечественными историками и этнологами, но проблема в том, что обывателю не так интересны подробности о том где, как, кто и кого ассимилировал и при каких обстоятельствах. Обывателю интересна та ширма, которую создала токийское правительства, где айны живут первобытным строем, в своих деревнях на территории японской заповедной глубинки, для рекламы и для потехи туристам, а жители Окинавы живут в нищете и бедствуют потому что не имеют способностей и пассионарности, как японцы, привилегированной синтоистской системой взглядов и ценностей народ. При этом умалчивается о том, что сами японцы своей ассимиляционной политикой, больше похожей на геноцид довели малые народы до такого положения.

Цель курсовой работы - изучить процессы и действующие силы в этногенезе японского народа.

Задачи курсовой работы

- изучить взаимоотношения народов на островах Японского архипелага

- узнать условия, при которых происходили контакты

- дать оценку вклада неяпонских народов в культуру японцев

- понять роль каждого из народов в этногенезе японцев

- сделать шаг в изучении японцев с новых позиции

Структура курсовой работы - курсовая работа состоит четырех глав, введения, заключения и списка использованной литературы.

Первая глава посвящена ранним этносам на территории Японии. Во второй главе говорится об айнах, проблемах взаимоотношения с японским народом и правительством. Третья глава повествует о роли корейских эмигрантов на те процессы, благодаря чему, Япония такова, какая она есть сегодня. В четвертой главе говорится о жителях архипелага Рюкю, их идентичности от основной массы народа «Нихон».

1. Этносы и этнические процессы на раннем этапе истории

Первоначальное население Японии не было однородным, и по своему составу делилось на несколько отличных друг от друга этнических групп. Можно думать, что встречающиеся в древнейших источниках имена Цутигумо, Коробоккуру, Эбису, Кумасо, Хаято, Идзумо и Тэнсон являются названиями этих групп, причем вопрос об их частичной идентификации остается еще открытым. Среди этих разнородных этнических групп необходимо искать наличность элементов, родственных, с одной стороны, расе малайской, с другой -монгольской. Наличность теплого течения Куросиво и вообще удобств морского сообщения с тихоокеанским островным миром делает легкой возможность проникновения в Японию с юга, географическая же близость Азии, в частности Корейского полуострова, облегчает проникновение на японские острова этнических элементов континента.

Основным ядром позднейшей исторической японской нации послужили два племени: Тэнсон и Идзумо, из которых первенствующую роль играло первое племя. Слияние их должно быть отнесено еще к доисторической эпохе. Все прочие народности Японии либо были оттеснены на север, либо, ассимилировавшись, вошли в состав японской нации; либо же совершенно исчезли путем естественного вымирания. Вероятными остатками одного из них представляются современные Айну [1, c. 41].

Цутигумо. Упоминания об этих Цутигумо встречаются во всех тех записях, которые или сами относятся к древнейшим временам, или же стараются передать эти последние. Прямые указания на них мы находим во-первых: в Кодзики и в Нихонсеки, этих двух древнейших историко-мифологических памятниках Японии; во-вторых -в ряде географически-этнографических описаний отдельных провинций, дошедших до нас под именем Фудоки, и также долженствующих быть признанными за древнейшие письменные источники. Если придерживаться официальной хронологии, признающей началом исторического бытия Японии 660 г, до Р. X., год утверждения на престоле ее первого «земного» властителя -Дзимму-тэнно, упоминания о Цутигумо начинается с его же царствования и, повторяясь неоднократно в описаниях царствований последующих правителей, доходит до самого четвертого века по Р. X.

После четвертого века упоминания об этом племени прекращаются: по-видимому, они или вымирают, или оттесняются в другие места, или же ассимилируются и сливаются с народом господствующим.

В японской литературе на проблему Цутигумо есть несколько гипотез их происхождения: возможна малайская версия, возможно и связывание их родством с племенами Кудзу, Саэги или с Коробоккуру и Эбису, о которых будет сказано далее.

Коробоккуру. Археологические и антропологические данные, относимые к Коробоккуру, проливают некоторый свет на их происхождение, впрочем, исключительно почти в отрицательном смысле: они заставляют нас думать, что племя это было и не японцами в собственном смысле этого слова, и не Айну, т. е. тем народом, который, как хорошо известно, жил приблизительно в тех же местах. Отождествить Коробоккуру с Айну или японцами препятствует именно несходство этих археологических и антропологических элементов. Поэтому, для того, чтобы разобраться в проблеме Коробоккуру положительным образом, приходиться обращаться уже к иным источникам, и таковыми японская наука хочет считать айнские предания. Японские исторические и мифологические памятники молчат в этом отношении, в то время как айнские сказания дают ряд очень ценных и подробных указаний, проливающих значительный свет на жизнь, быт и нравы этого племени.

Айнские предания говорят о племени, жившем одновременно с самими Айну на Хоккайдо и бывшем по отношению к ним инородческим. Из совокупности свидетельств этих преданий и археологических данных возможно даже перечислить ряд признаков этого племени. Жилищами для Коробоккуру служили, по-видимому, землянки; орудия, бывшие у них в употреблении, изготовлялись из камня и кости; они носили одежду с узкими рукавами и надевали узкие штаны; была распространена и татуировка -по крайней мере Айну уверяют, что они переняли обычай татуировки именно от них; и, наконец, Коробоккуру умели изготовлять легкие переносные челноки, которыми очень умело владели на море, и которые с легкостью, в случае надобности, переносили по суше. Сначала Айну будто бы мирно уживались с ними рядом, потом же, под давлением более сильных Айну, Коробоккуру были оттеснены на север.

Ряд элементов предполагаемого быта Коробоккуру определенно указывает на их происхождение, сближая их с ныне существующим племенем, обладающим во многом теми же отличительными чертами. Это племя -эскимосы, и они-то и считаются потомками, или правильнее сородичами древних Коробоккуру. Айнские предания говорят об уходе этих последних на север; нынешние эскимосы носят приблизительно такую же одежду, как и Коробоккуру, также татуируются, а главное имеют такие же переносные лодки, как и те. При этом айнские сказания решительно указывают еще на один признак, который не мог им не броситься в глаза благодаря своей противоположности с тем, что было у них самих: это -безволосость Коробоккуру, и такое отсутствие волосяного покрова на лице также может служить фактором, сближающим их с эскимосами. Однако, при всей соблазнительности этой гипотезы, при всех многочисленных сходствах между этими двумя племенами, утверждать тождество древних Коробоккуру с нынешними эскимосами пока еще преждевременно, тем более, что противники этой гипотезы, с своей стороны, находят не мало и противопоказаний, само же сходство объясняют простым совпадением. Единственное, что считается прочным в пределах этой эскимосской гипотезы -это то, что какая-то связь между этими двумя племенами все же существует, причем она толкуется двояко: либо нынешние эскимосы -потомки смешанной расы, образовавшейся из древних Коробоккуру и еще какого-то племени, либо же и те, и другие принадлежат к разным ветвям какой-нибудь одной неизвестной нам древней народности.

Помимо этой гипотезы существует и уже упомянутое выше сближение этих Коробоккуру с самими Айну, рассматривающее их, как тех же Айну только под другим наименованием или же, во всяком случае -как родственное им племя. Как бы то ни было, и в вопросе Коробоккуру, так и в проблеме Цутигумо, японская наука еще не вынесла никакого определенного и окончательного решения.

Эбису. Народ, именуемый таким образом, является и наиболее многочисленным, и наиболее очевидным этническим элементом в составе древнейшего населения Японии. Мы располагаем в настоящее время целым рядом надежных источников для его изучения.

Прежде всего у нас есть археологический материал, с большой долей вероятности относимый к этим Эбису. С другой стороны -японские исторические памятники полны упоминаниями о них. Начиная с первого столетия по Р. X. и вплоть до конца шестнадцатого века японские исторические анналы повествуют об Эбису, главным образом, в связи с той упорной борьбой, которую японцам приходилось вести с этим сильным народом. Мы знаем и о различных походах против Эбису, и об административных мероприятиях по отношению к ним. История Эбису в связи с их столкновениями с японцами может быть прослежена довольно точно в течение большого промежутка времени, причем все данные единогласно заставляют думать о них, как об очень многочисленной и сильной народности, справиться с которой пришельцам - японцам было далеко не просто. В сущности, значительная доля японской истории первого тысячелетия, и даже больше, заполнена этой борьбой с Эбису, закончившейся уже в исходе шестнадцатого века окончательным усмирением их, уже ранее этого оттесненных с главного острова Хонсю на северный - нынешний Хоккайдо. И затем, если признать правильным отожествление с Эбису нынешних Айну, проживающих на о. Хоккайдо, то перед исследователем окажется и живой этнический материал.

Некоторые склонны считать иное название Эбису - Эдзо, собирательным, означающим вообще всех инородцев, с которыми пришлось японцам войти в соприкосновение в исторические времена; другие находят необходимым специально приурочивать это название к одному определенному инородческому племени, причем таковым скорее всего должно быть именно то, которое когда-то обитало на о. Эдзо, нынешнем Хоккайдо, переселилось оттуда на Хонсю, но потом после долгого сопротивления принуждено было вновь отойти на север, причем его следует считать принадлежащим, может быть, даже к белой расе. В связи с первым предположением находится, между прочим, упомянутое выше отождествление Эбису с Коробоккуру, даже с Цутигумо. Второе же хочет видеть в них самостоятельное племя предков нынешних Айну, заполняющих уже в очень небольшом числе Хоккайдо, цепь Курильских островов (Тисима) и отчасти Сахалин.

Кумасо. Если говоря о Коробоккуру и Эбису нам приходилось иметь дело преимущественно с севером японского архипелага, с Кумасо мы переходим в его южную часть, именно на о. Кюсю. Все имеющиеся у нас исторические данные приурочивают это племя к этому острову, Кодзики говорит о «стране Кумасо» и относит ее к позднейшим провинциям Хюга, Осуми и Сацума.

Упоминания о Кумасо восходят к мифологическому периоду японской истории: по-видимому, Кумасо столкнулись с японцами в первые же века жизни этих последних на территории нынешней Японии. С возобладанием историчности древнейших памятников становятся более точными и определенными свидетельства об этих Кумасо, причем они рисуются во многом сходными с северными Эбису, в смысле своей силы и упорства в сопротивлении японцам. Более или менее точные исторические указания на Кумасо можно приурочить к первому -второму веку по Р. X.; последние же сведения о них теряются в третьем веке, когда после походов и мероприятий царицы Дзингу они окончательно были приведены в покорность и, может быть, даже в значительной степени ассимилировались с господствующим племенем.

По вопросу о происхождении Кумасо исходным пунктом здесь является лингвистика, с ее попытками определить так или иначе этимологию самого названия этого племени. Эти попытки, в общем, идут в двух направлениях: объяснить слово Кумасо из японского языка, либо же из какого-нибудь другого, причем объектом таких этимологических толкований служит главным образом один морфологический элемент слова, именно комплекс «со», так как комплекс «кума» должен, будто бы, целиком объясняться из японского языка, где слово «кума» значит «медведь». Это слово является, по мнению сторонников такой этимологии, чем-то в роде определения, эпитета к последующему уже, в действительности, собственному имени «со», долженствующего рисовать нам дикую природу этого племени, их воинственность и свирепость, -качества, которые древние японцы и отметили этим эпитетом. Слово же «со» следует искать, по мнению проф. Нумада, в малайских наречиях, и он указывает при этом даже на одно племя, обитающее ныне на о. Борнео и именующее себя «со». Вот эти со и являются, по мнению Нумада, тем же, что и древние японские Кумасо. Другие авторы поддерживают это предположение, как, напр., проф Миакэ, который исходя, впрочем, и из антропологических данных, установленных Бэльцем, избегает столь решительного указания на Борнео, но говорит вообще об островных группах Тихого океана, как о родине Кумасо. Эта, в широком смысле этого слова, тихоокеанская или малайская гипотеза имеет много сторонников и находится, можно думать, на пути к полной победе.

С другой стороны эта этническая самостоятельность Кумасо усматривается из истории взаимоотношений их с японцами. Кумасо долгое время были или вполне независимым народом, или же в очень слабой зависимости от господствующего племени. Японцам пришлось вести с ними упорную борьбу, пока они, наконец, либо ассимилировались, либо ослабели так, что не смогли эту борьбу продолжать. Все мероприятия японцев по отношению к Кумасо говорят о том, что они считали последних за инородцев; вся политика, обращенная к ним, и все учреждения, связанные с ними, носили именно такой характер, так что этническую независимость Кумасо от японцев следует считать несомненной. Дальнейшее же еще нуждается в дополнительном исследовании.

Хаято. Вопрос о племени Хаято, с одной стороны, отличается достаточной ясностью, с другой же - запутан не меньше, чем и все предыдущие. О Хаято мы имеем целый ряд точных исторических сведений, относящихся, однако, к более позднему времени и касающихся преимущественно эпохи, когда они уже почти окончательно слились с японцами. Сведений о Хаято особенно много тогда, когда из них стала составляться некоторая часть царского конвоя; до этого же мы о них знаем очень мало. В исторические времена они жили на том же о. Кюсю, главным образом - в провинциях Осуми и Сацума, т. е. приблизительно там же, где и предыдущие Кумасо. Это и дало повод к отожествлению их с этими последними -гипотезе тем более вероятной, что, по странной особенности исторических упоминаний о том и другом племени, оба они никогда не встречаются рядом в одно и то же время, но наоборот: Хаято появляется лишь после того, как исчезают Кумасо. В виду этого само собой возникает предположение, что Хаято -лишь позднейшее наименование тех же Кумасо, укрепившееся за ними после их окончательного усмирения в IV в., что подтверждается и общим смыслом того и другого названия: если слово «Кумасо» содержит в себе признаки дикости, мужества, то и «Хаято» может этимологизироваться сходным же образом, как «решительные, смело-проворные люди».

Однако, эта гипотеза имеет и сильных противников, которые не находят в выше приведенной аргументации особенной убедительности. Собственно говоря, наибольшее значение имеет, конечно, факт, наблюдаемый в истории, т. е. - отсутствие одновременных указаний на Кумасо и Хаято, и появление Хаято на том же месте, сейчас же после того, как прекращаются упоминания о Кумасо. Все же остальное должно почитаться лишь произвольными домыслами исследователей. С точки зрения этих противников, Хаято - либо особое совершенно племя, несовпадающее ни с Кумасо, ни с японцами, либо же одно из ветвей даже самого японского племени. Сторонники этого последнего мнения находят с их точки зрения убедительное доказательство своей правоты в данных японской мифологии, которое выводит Хаято от одного из божеств народной религии, - синтоизма. Это само по себе очень серьезное обстоятельство требует, однако, еще больших исследований, в виду неразработанности с общей этнологической точки зрения проблем и содержания японской мифологии [2].