Основной компонент энергетической политики КНР в Центральной Азии с середины 1990-х гг. Реализация практических шагов КНР по импорту нефти и газа. Факторы, определяющие энергетическую политику данного государства в Центральной Азии, проект нефтепровода.
Аннотация к работе
Регион привлекает значительное количество внешних игроков - США, Европейский Союз, Россию, страны Ближнего и Среднего Востока, Восточной и Южной Азии, поэтому политическая расстановка сил в регионе постоянно претерпевает изменения. Центральная Азия вступает при наличии сети трубопроводов для экспорта энергоресурсов в Китай, что на долгую перспективу закрепляет за этой страной одну из ключевых ролей в политической и экономической жизни региона. С момента начала реализации данной стратегии в отношении стран Центральной Азии Китай планомерно продвигает свои энергетические интересы. Какие инструменты использует Китай для решения своих энергетических задач в регионе? страны Центральной Азии использовали свои возможности и интенсифицировали усилия по разработке ресурсов нефти и газа.Энергетическая политика Китая в Центральной Азии основана на растущем осознании Пекином важности этого региона. Результатами данной политики в первое десятилетие XXI в. стали не только газопровод Центральная Азия-Китай и нефтепровод Западный Казахстан-Китай, благодаря которым к 2014 г. страна планирует получать из региона по 65 млрд м 3 природного газа и 20 млн т нефти в год, что, безусловно, является весомым вкладом в обеспечение энергетической безопасности КНР. Как результат, энергетическая политика в Центральной Азии стала важной частью стратегии устойчивого развития Китая. Главными инструментами энергетической политики Китая в регионе выступают, с одной стороны, кооперативный подход в виде взаимодействия в рамках ШОС и стратегическое партнерство с каждой страной в отдельности, а с другой - элементы прагматического подхода в виде прямых инвестиций в экономики стран региона и предоставления долгосрочных кредитов. Сегодня китайские компании обладают лицензиями на разработку нефтегазовых месторождений в регионе с запасами примерно в 3 млрд т нефти и 2 трлн м 3 природного газа, что не является пределом - Китай и далее будет укреплять свои позиции в энергетическом секторе стран Центральной Азии.
План
ПЛАН
Введение
Факторы, определяющие энергетическую политику Китая в Центральной Азии
Нефтепровод западный Казахстан-Китай
Газопровод века
Заключение
Использованная литература
Вывод
Энергетическая политика Китая в Центральной Азии основана на растущем осознании Пекином важности этого региона. Результатами данной политики в первое десятилетие XXI в. стали не только газопровод Центральная Азия-Китай и нефтепровод Западный Казахстан-Китай, благодаря которым к 2014 г. страна планирует получать из региона по 65 млрд м 3 природного газа и 20 млн т нефти в год, что, безусловно, является весомым вкладом в обеспечение энергетической безопасности КНР. Перспективы получения уранового сырья и проекты в области электроэнергетики также не делают картину полной. Дело в том, что для китайских руководителей вопрос энергетической безопасности - это не просто где взять ресурсы, но и как доставить их конечному потребителю. Для Китая важны внутреннее экономическое развитие и социальная стабильность. Так, реализация широкомасштабной программы по освоению западных регионов повысило значение Центральной Азии для КНР, и не последнюю роль в этом играют энергетические проекты. В свою очередь укрепление отношений и реальное сотрудничество со странами Центральной Азии внесло значительный вклад в развитие западных регионов КНР, в частности СУАР, который превращается в важный энергетический узел, что привлекает трудовые и финансовые ресурсы в этот район. Китайские руководители не оставляют без внимания и геополитические расчеты. Тесная связь со странами региона обеспечивает Китаю надежный стратегический тыл на весьма долгую перспективу, что также необходимо для КНР. Как результат, энергетическая политика в Центральной Азии стала важной частью стратегии устойчивого развития Китая. Главными инструментами энергетической политики Китая в регионе выступают, с одной стороны, кооперативный подход в виде взаимодействия в рамках ШОС и стратегическое партнерство с каждой страной в отдельности, а с другой - элементы прагматического подхода в виде прямых инвестиций в экономики стран региона и предоставления долгосрочных кредитов. Тем самым Китай создает максимально благоприятные условия для деятельности своих государственных компаний. Главным игроком здесь является КННК. Сегодня китайские компании обладают лицензиями на разработку нефтегазовых месторождений в регионе с запасами примерно в 3 млрд т нефти и 2 трлн м 3 природного газа, что не является пределом - Китай и далее будет укреплять свои позиции в энергетическом секторе стран Центральной Азии. В реализации энергетической политики КНР в регионе можно выделить ряд проблем. Во-первых, проблемой является политика западных государств, также заинтересованных в доступе своих корпораций к энергоресурсам региона. Тут конкурентным преимуществом Китая является то, что он не выдвигает каких-либо политических или социальных условий сотрудничества, его интересы носят сугубо экономический характер. Во-вторых, проблемой можно назвать балансирующее поведение самих центральноазиатских государств, которые при сотрудничестве с внерегиональными силами стараются сохранить возможности своей внешней политики открытыми. Результатами энергетического взаимодействия с Китаем для стран Центральной Азии являются инвестиции и долгосрочные кредиты, диверсификация экспорта энергоресурсов, а также тесная стратегическая связь с крупнейшей развивающейся экономикой и одним из важнейших акторов мировой политики. Выигрывают ли центральноазиатские государства от такого сотрудничества? Долгосрочные кредиты нужно возвращать, как правило, ресурсами. Инвестиции вкладываются прежде всего в развитие ресурсного сектора экономики. Примечательно, что Китай не осуществляет инвестиций (ни прямых, ни портфельных, ни кредитных) в инновационные высокотехнологичные проекты за пределами страны, а, наоборот, привлекает иностранные инвестиции и технологии в свою экономику. Тем не менее в данном взаимодействии фактор взаимности не отсутствует. У стран Центральной Азии сформировано стратегическое планирование, но дело в том, что это планирование ориентировано на ресурсный характер экономики, что включает привлечение иностранных инвестиций в энергетический сектор, ускоренное строительство инфраструктуры и развитие переработки энергетических ресурсов. Тут подходы стран немного различны в отношении нефти. Так, стратегическое планирование Казахстана направлено на максимальную диверсификацию экспорта ресурсов, а не на развитие собственных перерабатывающих мощностей. В Узбекистане же правительство старается законодательно закреплять обязательство добывающих компаний перерабатывать нефть на заводах внутри страны. Имеется также ряд факторов, которые позволяют Китаю продвигать собственные интересы внутри региона. Во-первых, оптимистичный сценарий развития Центральной Азии предполагает, что рано или поздно большие объемы энергоресурсов будут необходимы на внутреннее потребление для обеспечения своего промышленного роста, как это происходит в большинстве государств Юго-Восточной Азии. Сегодня же распоряжение ресурсами в Центральной Азии происходит без оглядки на это, вероятно, далекое, но возможное будущее. Такое стратегическое видение важно для того, чтобы стало возможно просчитать объем энергоресурсов, который страны могут экспортировать, чтобы не свести при этом к минимуму возможности собственного промышленного развития. Эта ситуациядействительно помогает Китаю продвигать свои энергетические интересы. На общерегиональном уровне стратегическое планирование не менее важно. Страны Центральной Азии входят в состав СНГ, но организация утратила свое значение как политическое объединение. Некоторые страны региона входят в состав экономического объединения ЕВРАЗЭС, которое пока не проявило своей эффективности. Китай использовал недостаток интеграционной активности в регионе в свою пользу, инициировав новую структуру со своим весомым участием - ШОС. В то же время, к примеру, в Юго-Восточной Азии Китаю пришлось налаживать диалог с уже существующим сильным объединением - АСЕАН, что предполагает необходимость брать в расчет сформированные стратегические интересы участников. Во-вторых, в странах Центральной Азии существует значительный государственный контроль над энергетической сферой. Во многом такая ситуация упрощает внедрение Китая, поскольку главной задачей при таком раскладе является согласование позиций на межгосударственном уровне. Компании являются лишь исполнителями принятых решений. Это в значительной степени политизирует характер отношений в энергетической сфере. В-третьих, у стран региона наметилась конкуренция с Россией по продаже своих энергетических ресурсов Китаю: у Казахстана в отношении нефти; у Туркменистана, Узбекистана и Казахстана в отношении газа. Такая конкурентная среда позволяет Китаю скорректировать вопросы сроков и цен в свою пользу. К примеру, за три месяца до заключения соглашения с Узбекистаном о поставках газа в июне 2010 г. глава Государственного управления по энергетике КНР Чжан Гобао заявил, что многолетние переговоры с Россией о цене на газ близки к завершению. При этом Газпром был более скептичен в своих оценках, отметив лишь факт «достижения взаимопонимания по базовым вопросам». Сообщение о продвижении в переговорах по газу с Россией могло стимулировать Узбекистан скорее пойти на условия, которые предлагал Китай. Китайские стратеги и политические деятели очень эффективно используют весь спектр экономических и политических инструментов для реализации стратегии энергетической безопасности своей страны. Опыт энергетической политики Китая в Центральной Азии, в частности четкое стратегическое видение ситуации и планирование на долгосрочную перспективу, может быть весьма полезен не только самим странам региона, но и другим государствам, заинтересованным в продвижении собственных интересов в регионе.
Список литературы
Xia Yishan. Zhongguo nengyuan xingshi ji qi fazhan zhanlue (Ситуация в энергетике Китая и стратегия ее развития). Жэньминь жибао. 2004, 1 февраля.Li Peng. China’s Policy on Energy Resources. Xinhua. 1997, May 28. Цит. по: Sergei Troush. China’s Changing Oil Strategy and its Foreign Policy Implication. Washington D. C.: Brookings Institution, 1999. P. 2.
Джекшенкулов А. Новые независимые государства Центральной Азии в мировом сообществе. М.: Научная книга, 2000. С. 165
Бао И. Китай: стратегические интересы в Центральной Азии и сотрудничество со странами региона. Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 5. С. 117.
James P. Dorian. Central Asia is a Key Emerging Energy Player. Pipeline and Gas Journal. 2006, May.
№ 1 в мире! Казатомпром. 2009, 30 декабря, http://www.kazatomprom.kz/ru/news/2/№_1_v_mire (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).
Гидроэнергетика Таджикистана: ресурсы, перспективы. Министерство энергетики и промышленности Таджикистана, http://minenergoprom.tj/index.php?lng=ru&id=49&PHPSESSID=e7d1c19d46c15179594008f20cca57a4 (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).
Островский А. В. Запад догоняет Восток: десять лет программе развитии западных районов Китая: итоги и перспективы. CHINAPRO. 2010, 23 августа, http://www.chinapro.ru/blogs/6/4771/(последнее посещение - 10 июня 2011 г.).CNPC Annual Report 2009. CNPC. P. 12.10. H . R. 1152: Silk Road Strategy Act of 1999, 106th Congress. 1999-2000, http://www.govtrack.us/congress/bill.xpd?bill=h106-1152&tab=summary (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).В 2006 г. Конгресс США принял новый «Акт о стратегии Шелкового пути», подтвердивший основные положения акта 1999 г.Central Asia. Report on Transformation. Warsaw: Institut wschodni, 2005. P.12.
Andrews-Speed Philip, Liao Xuanli, Dannreuther Roland. The Strategic Implications of China’s Energy Needs. Adelphi Paper 346. The International Institute for Strategic Studies. 2002. P. 55.Kozyrev Vitaly. China’s Continental Energy Strategy: Russia and Central Asia. In: Collins Gabriel, Erickson Andrew, Goldstein Lyle, Murray William (eds.). China’s Energy Strategy: The Impact on Beijing’s Maritime Policies. The China Maritime Studies Institute: the Naval Institute Press, 2008. P. 239.Зотов О. В. «Евразийские Балканы» в геополитике Китая: значение для России. Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2001. № 4. С. 105, 115-116.
Liu Jiang Yong. Diyuan zhanlue xuyao hailiu he helun (Геополитическая стратегия нуждается в теории балансирования между морскими и сухопутными державами). Xuexishibao. 2006, April 26, http://theory.people.com.cn/GB/41038/4330005.html (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).Нань Гуан. Энергетическая политика Китая и обеспечение энергетической безопасности в Центральной Азии. Центральная Азия и Кавказ. 2007. № 6. С. 102. Хао Жуйбинь, Ван Вэйи. Нефтегазовая безопасность Китая и китайско-российские нефтегазовые отношения в 21 в. Чжунго куанье. 2006. № 3. С. 7-Цит. по: Kozyrev Vitaly. Op. cit. P. 231. Report on Domestic and Overseas Oil & Gas Industry Development in 2010. CNPC Research Institute of Economics & Technology. 2011, January. P. 11.
Нефтепровод Кенкияк-Кумколь выйдет на полную мощность с 2013 г. ИНТЕРФАКС-Казахстан. 2010, 29 апреля, http://www.kazenergy.com/content/view/11881/65/lang,ru/ (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).
Проект нефтепровода из Казахстана в Китай. Сайт посольства КНР в Республике Казахстан, http://kz.china-embassy.org/rus/contact/petro (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).Генеральное соглашение между Правительством Туркменистана и Правительством Китайской Народной Республики о реализации проекта газопровода Туркменистан-Китай и продаже природного газа из Туркменистана в Китайскую Народную Республику. Нейтральный Туркменистан. 2006, 4 апреля.Узбекистан и Китай построят новый газопровод. ИНФО-ШОС. 2010, 2 августа, http://www.infoshos.ru/ru/?idn=6457 (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).
Гриб Наталья, Ахундов Алек, Сидоров Александр. Туркмения вручила свои недра Китаю. Комерсантъ. 2007, 13 августа, http://www.commersant.ua/doc.html?DOCID=800274&ISSUEID=41383 (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).
Первый газопровод Запад-Восток в Китае был построен и введен в эксплуатацию 1 октября 2004 г. К 2009 г. его пропускная способность превысила 12 млрд м 3, протяженность - 4000 км: трубопровод начинается с Тарима (Синьцзян), тянется через 9 провинций, автономных районов и городов центрального подчинения и доходит до Шанхая.
Стартовал проект строительства трех ответвлений газопровода Запад-Восток для поставок газа из Туркменистана в Северный Синьцзян. Жэньминь Жибао. 2009, 27 сентября, http://russian.people.com.cn/31518/6768589.html (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).
Туркмения в 2012 г. начнет поставки природного газа в Гонконг. Regnum. 2011, 26 мая, www.regnum.ru/news/russia/1409138.html (последнее посещение - 10 июня 2011 г.). Report on Domestic and Overseas Oil & Gas Industry Development in 2010. CNPC Research Institute of Economics & Technology. 2011, January. Р. 14.Ibid. Р.
Взгляд Китая на энергетическое сотрудничество с Россией: заместитель председателя Госкомитета КНР по развитию и реформам, начальник Государственного энергетического управления Китая Чжан Гобао рассказал о ценообразовании на энергоресурсы между Россией и Китаем. ИНТЕРФАКС-Китай. 2010, 14 октября, http://www.rusenergy.com/ru/read/read.php?id=47434 (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).Китай активизирует процесс формирования на западе страны крупного канала для импорта энергоносителей. Синьхуа. 2007, 20 ноября, http://www.russian.xinhuanet.com/russian/2007-11/20/content_526730.htm (последнее посещение - 10 июня 2011 г.).См.: Martin Andrew. PLA Doctrine on Securing Energy Resources in Central Asia. China Brief. The Jamestown Foundation. 2006, September 7, http://www.asianresearch.org/articles/2900.html (последнее посещение - 10 июня 2011 г.); Kozyrev Vitaly. Op. cit. P. 203.
См. например: Российско-китайское сотрудничество: перспективные направления и подводные камни. Наука в Сибири. 2010, 13 мая. № 19 (2754). С. 24-31.34.
Куликов Сергей. Пекин заявил о ценовой победе: российско-китайские газовые переговоры близки к финалу. Независимая газета. 2010, 4 марта, http://www.ng.ru/economics/2010-03-04/4_pekin.html