Динамика психических нарушений у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: клинические, иммунологические, социальные и реабилитационные аспекты - Автореферат
Анализ закономерностей формирования психических нарушений у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС с установлением факторов, обуславливающих закономерности и структурные особенности формирующихся психопатологических расстройств.
Аннотация к работе
В последующем было опубликовано значительное количество работ (Ю.А.Александровский 1988, 2003; В.Н.Краснов 1993, 2008; Г.М.Румянцева 1993, 2000; К.Н.Логановский, А.И.Нягу 1993, 2003; Б.Н.Пивень 1993, 2003 и др), в которых авторы убедительно показали, что психические нарушения играют ведущую роль в структуре всех медицинских последствий этой аварии. Наиболее адекватным можно считать подход, согласно которому прогредиентное течение психических расстройств у УЛПА на ЧАЭС зависит не только от дозы облучения, а от комплексного, сочетанного влияния многих моментов аварийной ситуации, различных неблагоприятных факторов, воздействующих до и после аварии, имеют многофакторную экзогенно-органическую природу (В.Н.Краснов 1993, 2003, 2008; Б.Н.Пивень 1995; Л.А.Крыжановская 1997; А.И.Нягу, К.Н.Логановский 1990, 1998). Не исследовано иммунологическое состояние у УЛПА разных годов участия в работах в зоне аварии в отдаленном периоде, не определена взаимосвязь иммунологических, соматических и психических нарушений, причина поддержания вторичного иммунодефицита Выяснить динамику и структуру психических нарушений у УЛПА на ЧАЭС в различные периоды: до аварии на ЧАЭС, во время пребывания в зоне аварии, в последующие годы (срок катамнеза 17 - 18 лет). Впервые проведено исследование динамики формирования клинической структуры психических расстройств и представленности их у УЛПА в отдаленном периоде через 17-18 лет после аварии на ЧАЭС.В 2004 г. количество УЛПА с психоорганическими расстройствами увеличилось в 3,5 раза, а имеющих энцефалопатический вариант психоорганического синдрома увеличилось в 10,9 раза. При оценке психического состояния УЛПА на ЧАЭС выявлены медленная врабатываемость и увеличение времени на выполнение работы, нарушение функционирования процессов узнавания наглядного материала, снижение количества узнанных фигур, нарушается устойчивость, объем и распределение внимания, снижается память на текущие события, цифры, названия, имена, затрудняется воспроизведение информации в нужный момент, опосредование при исследовании памяти по методике А.Н.Леонтьева не улучшало запоминания, при работе с методикой пиктограмм у УЛПА наблюдалось большое количество конкретных рисунков, что позволяет предположить преобладание у испытуемых конкретно-действенного мышления, которое подразумевает оперирование непосредственно воспринимаемыми объектами и связями или практическое мышление, направленное на разрешение частных конкретных задач в практической деятельности. Во время пребывания в зоне аварии на ЧАЭС высокая степень влияния принадлежит фактору «1986 год участия в работах на ЧАЭС», у которого интегральный коэффициент (ИК) - 172,6; возрасту на момент призыва для работы на ЧАЭС более 35 лет, ИК - 4,6; нарушению мер защиты, ИК - 29,8; нахождению в зоне аварии более 60 дней, ИК - 1,8; получению дозы облучения более 10 СГР, ИК - 14,6. Алкогольный абстинентный синдром сформировался в 37,8±6,2; 38,7±6,1; 38,1±7,1 года (через 2,2±0,6 - 3,1±1,1 - 3,8±1,3 года после начала систематического употребления алкоголя), а в группе сравнения в 33,4±5,2 года (через 8,1±2,1 года после начала систематического употребления алкоголя). Таким образом, у УЛПА 1986 и 1987 годов участия достоверно преобладали церебральный (р<0,05) вариант ААС по сравнению с УЛПА 1988/89 годов участия и с больными алкоголизмом, не имевшими в анамнезе контакта с радиацией, а также висцеральный (р<0,05) вариант ААС по сравнению с больными алкоголизмом, что следует объяснить воздействием факторов экстремальной ситуации во время ликвидации аварии на ЧАЭС и присоединившимися соматическими заболеваниями в последующий период.Психические нарушения у УЛПА на ЧАЭС формируются поэтапно и имеют прогредиентный тип течения - от астенических реакций к психовегетативным и астено-гиперестетическим состояниям, с постепенным присоединением неврозоподобных расстройств с астенодепрессивной и астеноипохондрической симптоматикой до психоорганических синдромов различной структуры и выраженности. Генез формирования психических нарушений обусловлен комплексом факторов, включающих факторы доаварийного периода, факторы аварийной ситуации и вторичные, явившиеся следствием воздействия всей аварийной ситуации на здоровье УЛПА. Среди факторов доаварийного периода наибольший вклад вносят социально-трудовые (связанные с воздействием вредных производственных факторов) и биологические факторы (перенесенные черепно-мозговые травмы, алкогольная зависимость, сформированная до работы на ЧАЭС). Из факторов аварийной ситуации, способствующих формированию психических нарушений, важнейшими являются фактор года участия в работах на ЧАЭС и доза полученной радиации в этот период. Среди вторичных факторов риска, в качестве наиболее значимых выступают факторы, связанные с соматическими заболеваниями, оказывающими на определенном этапе развития самостоятельное патогенное воздействие на нервную систему УЛПА.
Вывод
При изучении психического статуса УЛПА на ЧАЭС в динамике определена последовательность формирования психопатологических синдромов: 1. стресс-реакции (астенические нарушения, преходящая головная боль, нарушения сна, повышенная утомляемость, чувство напряженности) и лучевые реакции (раздражение слизистой ротовой полости и дыхательных путей с першением, кашлем, изменением вкусовых и обонятельных ощущений, тошнота, диспептические расстройства, кровоточивость десен, увеличение лимфатических желез)
2. латентный период - период времени до обращения за медицинской помощью
3. простые астенические реакции (чувство общей слабости, состояние раздражительной слабости, повышенной возбудимости и истощаемости, утомляемость, разбитость, непродуктивность в деятельности)
5. неврозоподобные синдромы (астенодепрессивный - сочетание астенической симптоматики с отчетливо выраженными депрессивными компонентами; астеноипохондрический - присоединение опасений за свою жизнь, фиксация на признаках плохого самочувствия с тенденцией к образованию сверхценных идей ипохондрического содержания)
6. психоорганический синдром (церебрастенический вариант - интеллектуально-мнестические нарушения, стойкая, монотонная астения - по МКБ 10 F 06.6 или F 06.7; энцефалопатический варианты - присоединяется неврологическая органическая микросимптоматика: рефлексы орального автоматизма, снижение брюшных рефлексов, тремор пальцев рук - по МКБ 10 F 07.0 или F 07.9).
Нами проведен анализ динамики клинической структуры психических нарушений с учетом времени, для этого весь период наблюдения разделили на два этапа: с 1989 по 1994 год, так как к этому сроку уже наблюдалось формирование психоорганического синдрома у ряда УЛПА и с 1995 по 2004 год включительно.
Уже в 1994 г. у части УЛПА можно было констатировать наличие сформированных психоорганических расстройств. Из общего количества обследованных УЛПА психоорганические синдромы выявлены у 99 (22,5%), при этом преобладали церебрастенический вариант у 77 (17,5%) чел., а энцефалопатические у 22 (5%). В 2004 г. эти соотношения изменились: психоорганический синдром констатирован у 352 (80%) УЛПА, из них церебрастенический вариант наблюдался у 112 (22,45%), энцефалопатический у 240 (54,54%) УЛПА.
В 2004 г. количество УЛПА с психоорганическими расстройствами увеличилось в 3,5 раза, а имеющих энцефалопатический вариант психоорганического синдрома увеличилось в 10,9 раза.
При оценке психического состояния УЛПА на ЧАЭС выявлены медленная врабатываемость и увеличение времени на выполнение работы, нарушение функционирования процессов узнавания наглядного материала, снижение количества узнанных фигур, нарушается устойчивость, объем и распределение внимания, снижается память на текущие события, цифры, названия, имена, затрудняется воспроизведение информации в нужный момент, опосредование при исследовании памяти по методике А.Н.Леонтьева не улучшало запоминания, при работе с методикой пиктограмм у УЛПА наблюдалось большое количество конкретных рисунков, что позволяет предположить преобладание у испытуемых конкретно-действенного мышления, которое подразумевает оперирование непосредственно воспринимаемыми объектами и связями или практическое мышление, направленное на разрешение частных конкретных задач в практической деятельности. Мышление замедляется по темпу, снижается уровень суждений, происходит лексическое обеднение речи, часто преобладал неверный способ решения, при котором вместо существенных выделялись частные конкретно-ситуационные признаки заданного слова, не улавливалось абстрактное значение тех или иных понятий.
Эмоционально-личностные нарушения становятся более выраженными, больные склонны к аффективным, эксплозивным, дисфорическим, паранойяльным реакциям, в их аффективности появляется вокальная откликаемость, больные реагируют на изменившуюся тональность голоса собеседника. У некоторых УЛПА преобладает благодушие, эйфория, со временем учащаются слабодушные реакции, реже выявляется апатия со снижением побуждений к деятельности.
Теряются такие качества личности, как решительность, выдержка, самоконтроль, настойчивость, снижается активность, уверенность в принятии решений. В связи с этим решение обычных бытовых проблем больные перекладывают на своих жен, особенную несостоятельность обнаруживали в сложных, конфликтных ситуациях. Выявлено преобладание низких оценок самочувствия, активности и настроения, преобладание высокого уровня тревожности, высокие показатели по шкале нейротизма, что подтверждает высокую лабильность, склонность к раздражительности, к быстрой смене настроения, к депрессивным реакциям и неустойчивости в стрессовых ситуациях с легким формированием невротических состояний.
Проведенный анализ позволяет сделать вывод о прогредиентном типе течения психических нарушений у УЛПА. Особенностью формирования психических нарушений у УЛПА является постепенное включение в болезненный процесс практически всех систем организма. Возникшие заболевания эндокринной, сердечно-сосудистой, пищеварительной, дыхательной, мочеполовой систем усиливают прогредиентность психических изменений. Среди обследованных 440 УЛПА практически здоровых в 1994 году было 6,1%; нуждающихся в дообследовании было 3,1%, больных - 90,8%.
В 2004 году практически здоровых не было, нуждающиеся в дообследовании составили 1,3%, больные - 98,7%.
Объяснить накопление заболеваний возрастным фактором не удается, т.к. имеющиеся болезни, начинаясь в молодом возрасте (до 40 лет), усложняются, вовлекая в болезненный процесс отдельные органы и системы (рис. 1).
Рис. 1 Рост количества заболеваний (по системам органов) у УЛПА на ЧАЭС с 1994 по 2004 г.г. (*р<0,05 показатели 2004 г. по сравнению с 1994 г.)
Для более полной оценки влияния различных факторов на возникновение психических нарушений у УЛПА на ЧАЭС мы использовали методику факторного анализа. Выявление факторов риска и оценка их доли, силы и степени влияния на возникновение психической патологии у УЛПА на ЧАЭС проводилось по методике, разработанной Б.Д.Петраковым и Б.Д.Цыганковым (1996).
Комплексный анализ для установления значимости основных факторов риска для формирования психоорганического синдрома (церебрастенического и энцефалопатического вариантов) у УЛПА разных годов участия в работах по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС проведен на 1994 и 2004 г.г. Все ведущие факторы риска были разделены на социально-трудовые и биологические, существовавшие до участия УЛПА в работах на ЧАЭС и связанные с самим пребыванием в зоне аварии, и вторичные, явившиеся следствием воздействия всей аварийной ситуации на здоровье УЛПА. Среди вторичных, в качестве наиболее значимых, рассмотрены факторы риска, связанные с соматическими заболеваниями, приобретающими на определенном этапе развития самостоятельное патогенное воздействие на головной мозг УЛПА, способствуя утяжелению и видоизменению психических нарушений.
В 1994 г. анализ показателей интегрального коэффициента ИК (т.е. степени влияния фактора риска) показал, что самая высокая степень влияния на формирование энцефалопатического варианта ПОС в короткие сроки (к 1994 г.) принадлежит заболеваниям сердечно-сосудистой системы: у цереброваскулярной болезни (26,3); далее следует кардиосклероз (18,7); гипертоническая болезнь 2 ст. (10,8); инсульт (5,0); ИБС (2,9) - рис.2.
Рис. 2 Степень влияния основных ФР на возникновение энцефалопатического варианта ПОС у УЛПА на ЧАЭС в 1994 г.
В 2004 г. анализ показателей интегрального коэффициента ИК показал, что работа с неблагоприятными условиями труда, в частности на химическом производстве, увеличивает риск формирования энцефалопатического варианта ПОС в 1,2 раза; водительские профессии - в 1,7 раза. Во время пребывания в зоне аварии на ЧАЭС высокая степень влияния принадлежит фактору «1986 год участия в работах на ЧАЭС», у которого интегральный коэффициент (ИК) - 172,6; возрасту на момент призыва для работы на ЧАЭС более 35 лет, ИК - 4,6; нарушению мер защиты, ИК - 29,8; нахождению в зоне аварии более 60 дней, ИК - 1,8; получению дозы облучения более 10 СГР, ИК - 14,6. Из соматических заболеваний самая высокая степень влияния на формирование энцефалопатического варианта ПОС к 2004 г. принадлежит заболеваниям сердечно-сосудистой системы: у гипертонической болезни 3 ст. - 22,7; у цереброваскулярной болезни - 15,8; далее следует ИБС (11,9); стенокардия (11,6); гипертоническая болезнь 2 ст. (6,6); кардиосклероз (3,9) - рис. 3.
Рис. 3 Степень влияния основных ФР на возникновение энцефалопатического варианта ПОС у УЛПА на ЧАЭС в 2004 г.
Иммунологические нарушения у УЛПА в отдаленном периоде.
Фагоцитарная активность лейкоцитов рассматривается как системный и наиболее чувствительный показатель иммунобиологической защиты (В.Н.Каплин, 1996, 1997). Оценка состояния фагоцитарной системы у УЛПА проведена в сравнении с состоянием фагоцитарной системы здоровых людей. Исследовали кровь 32 УЛПА: 16 из них находились в зоне аварии в 1986 г. (1 группа), 16 УЛПА - в 1987 г. (2 группа) и 10 необлученных здоровых людей (3 группа). Исследование показателей фагоцитоза (процент, число, индекс) проводился в 2 вариантах: с нагрузкой стабильным цезием и без нагрузки. Кроме этого, у УЛПА и 10 здоровых необлученных людей изучали (для сравнения действия на фагоцитоз иного металла) влияние никеля хлорида. При изучении фагоцитарной системы оказалось, что показатели фагоцитоза значительнее снижены у УЛПА, работавших в зоне аварии на ЧАЭС в 1986 г. (1-ая группа) по сравнению с УЛПА, работавших в 1987 г. (2-ая группа). Результаты представлены в таблице 1 и изображены графически на рис. 4 и 5.
Таблица 1
Показатели спонтанного фагоцитоза
Группы n % фагоцитоза Фагоцитарное число Индекс фагоцитоза
1 - УЛПА 1986 г. 16 25,0±2,6 0,34±0,02 1,56±0,07
2 - УЛПА 1987 г. 16 39,7±2,9 0,79±0,1 1,86±0,1
3 - доноры 10 60,7±1,4 1,17±0,08 2,16±0,1
Достоверность различий 1-2 группы р < 0,001 1-2 группы р < 0,001 1-2 группы р < 0,02
1-3 группы р < 0,02 1-3 группы р < 0,001 1-3 группы р < 0,001
2-3 группы р < 0,001 2-3 группы р < 0,001 2-3 группы р < 0,05
Рис. 4 Фагоцитоз (%) у обследованных людей.
Рис. 5 Фагоцитоз (фагоцитарное число) у обследованных людей
Проведенные исследования показывают сохраняющиеся нарушения в фагоцитарной системе иммунитета у УЛПА в течение прошедших 16-17 лет после воздействия ионизирующей радиации. Особенностью являются достоверно наиболее выраженные нарушения у УЛПА, работавших в зоне аварии в 1986 году. Применение для контроля другого металла - никеля хлорида - подтверждает специфичность выявленных нарушений при воздействии цезия хлорида - аналога радионуклида.
Особенности алкоголизма у УЛПА на ЧАЭС.
Из 160 обследованных УЛПА с установленным диагнозом алкоголизма работали на ЧАЭС в 1986 г. 68 (38,8%), в 1987 г. 62 (36,5%), в 1988/89 г.г. 30 (31,6%) человек. Наследственность, отягощенная по алкоголизму, среди УЛПА 1986 года участия была выявлена у 16 чел. (23,5%), среди УЛПА 1987 года участия - у 17 чел. (27,4%), среди УЛПА 1988/89 г.г. - у 8 чел. (26,7%), в группе сравнения - у 10 чел. (33,3).
Была проанализирована динамика алкоголизма у УЛПА на ЧАЭС (табл. 2). У УЛПА 1986, 1987, 1988/89 г.г. участия и у больных из группы сравнения возраст начала употребления алкоголя существенно не отличался, был соответственно 15,8±3,2 лет; 14,6±2,9 лет; 15,1±2,6 лет; 14,5±2,5 лет.
Возраст начала систематического употребления алкоголя (не реже одного раза в неделю) составил 35,6±5,6 лет; 35,6±6,2 лет; 34,3±6,1 лет (практически сразу же по возвращении из зоны ЧАЭС) и в группе сравнения 25,3±4,9 года.
Алкогольный абстинентный синдром сформировался в 37,8±6,2; 38,7±6,1; 38,1±7,1 года (через 2,2±0,6 - 3,1±1,1 - 3,8±1,3 года после начала систематического употребления алкоголя), а в группе сравнения в 33,4±5,2 года (через 8,1±2,1 года после начала систематического употребления алкоголя).
Таблица 2
Динамика алкоголизма у УЛПА
1 гр. УЛПА 1986 г. n=68 чел. 2 гр. УЛПА 1987 г. n=62 чел. 3 гр. УЛПА 1988/89 г. n=30 чел. Группа сравнения n=30 чел.
Абс. % Абс. % Абс. % Абс. %
Возраст начала употребления алкоголя 15,8±3,2 лет 14,6±2,9 лет 15,1±2,6 лет 14,5±2,5 лет
Возраст начала систематического употребления алкоголя 35,6±5,6 лет 35,6±6,2 лет 34,3±6,1 лет 25,3±4,9 лет
Возраст формирования абстинентного синдрома 37,8±6,2 (через 2,2 г.* ±0,6 после ЧАЭС) 38,7±6,1 (через 3,1 г.* ±1,1 после ЧАЭС) 38,1±7,1 (через 3,8 г.* ±1,2 после ЧАЭС) 33,4±5,2 лет (через 8,1±2,1 после системат. употреб.)
Наличие психоорганического синдрома 68 ** чел. 100 62** чел. 100 30** чел. 100 14 чел. 46,7
Возраст формирования психоорганического синдрома 42,8±5,7 лет (через 5,0 ±1,1г.* после формир. ААС) 43,6±4,6 лет (через 5,1 ±0,9г.* после формир. ААС) 44,9±4,1 лет (через 6,8 ±2,3г.* после формир. ААС) 48,7±4,4 лет (через 15,3 ±3,4г. после формир. ААС)
*р<0,05 отличие от группы сравнения
**р<0,001 отличие от группы сравнения
Таким образом, выявлено, что алкогольный абстинентный синдром и психоорганический синдром формируется у УЛПА на ЧАЭС, страдающих алкоголизмом, в гораздо более ранние сроки (р<0,05), чем в группе сравнения, что безусловно подтверждает комплексное воздействие факторов экстремальной ситуации на динамику алкоголизма у УЛПА на ЧАЭС.
Было также проведено исследование по выявлению преобладания того или иного варианта алкогольного абстинентного синдрома (ААС) у УЛПА, страдающих алкоголизмом, и у больных алкоголизмом из группы сравнения (по классификации проф. Иванца Н.Н.).
Базовый вариант ААС с астенией, вялостью, отечностью лица, повышенной потливостью, нарушением сна, плохим аппетитом, жаждой, сухостью в полости рта, повышением или понижением артериального давления, тахикардией, тремором пальцев рук был выявлен у 5(7,4%) УЛПА 1986 года участия, у 7 (11,3%) УЛПА 1987 года участия, у 13 (43,3%) УЛПА 1988/89 годов участия, у 21 (70%) больного алкоголизмом.
Церебральный вариант ААС с присоединением к симптоматике базового варианта ААС головной боли с тошнотой, головокружением, гиперакузией, обмороками, резким вздрагиванием, эпилептиформными припадками был выявлен у 31 (45,6%) УЛПА 1986 года участия, у 27 (43,5%) УЛПА 1987 года участия, у 4 (13,3%) УЛПА 1988/89 годов участия и у 3 (10,0%) больных алкоголизмом.
Висцеральный (или соматический) вариант ААС с преобладанием в симптоматике тошноты, рвоты, метеоризма, жидкого стула, субиктеричности склер, стенокардии, сердечной аритмии, одышки был выявлен у 37 (54,4%) УЛПА 1986 года участия, у 24 (38,7%) УЛПА 1987 года участия, у 12 (40%) УЛПА 1988/89 годов участия и у 5 (16,7%) больных алкоголизмом.
Психопатологический ААС с суицидальными мыслями и поведением, страхом, тревогой, подавленностью, идеями отношения и виновности, дисфориями, бессонницей, гипногогическими галлюцинациями, слуховыми и зрительными иллюзорными обманами, «кошмарными» сновидениями, просоночными состояниями с временной дезориентировкой в окружающем был выявлен у 5 (7,4%) УЛПА 1986 года участия, у 4 (6,5%) УЛПА 1987 года участия, у 1 (3,3%) УЛПА 1988/89 годов участия и у 1 (3,3%) больного алкоголизмом (табл. 3).
Таблица 3
Клинические вариенты ААС
Клинический вариант алкогольного абстинентного синдрома УЛПА 1986 г. n=68 чел. УЛПА 1987 г. n=62 чел. УЛПА 1988/89г. n=30 чел. Группа сравнения n=30 чел.
Абс. % Абс. % Абс. % Абс. %
Базовый 5 7,4 7 11,3 13 43,3 21 70,0
Церебральный 31* 45,6 27* 43,5 4 13,3 3 10,0
Висцеральный 27** 39,7 24** 38,7 12 40,0 5 16,7
Психопатологический 5 7,4 4 6,5 1 3,3 1 3,3
*р<0,05 отличие 1 и 2 гр. УЛПА от 3 гр. УЛПА и группы сравнения
**р<0,05 отличие 1 и 2 гр. УЛПА от группы сравнения
Таким образом, у УЛПА 1986 и 1987 годов участия достоверно преобладали церебральный (р<0,05) вариант ААС по сравнению с УЛПА 1988/89 годов участия и с больными алкоголизмом, не имевшими в анамнезе контакта с радиацией, а также висцеральный (р<0,05) вариант ААС по сравнению с больными алкоголизмом, что следует объяснить воздействием факторов экстремальной ситуации во время ликвидации аварии на ЧАЭС и присоединившимися соматическими заболеваниями в последующий период.
У всех УЛПА, страдающих алкоголизмом, был констатирован в отдаленном периоде психоорганический синдром, энцефалопатический вариант, клиническая структура которого имела свои особенности. Наряду с общим психическим снижением по органическому типу в структуре психических нарушений присутствовали изменения личности, свойственные алкоголизму: заострение преморбидных свойств личности, эмоциональная неустойчивость, огрубение эмоций, возбудимость, отсутствие критики к злоупотреблению алкоголем и наличию соматических заболеваний, морально-этическое снижение, социальная дезадаптация, нарушение семейных взаимоотношений, уменьшение работоспособности, снижение памяти, внимания, интеллекта, упадок инициативы и активности. В группе сравнения психоорганический синдром был выявлен у 14 больных (46,7%), сформировался он у УЛПА на ЧАЭС в более раннем возрасте - соответственно в 42,8±5,7; 43,6±4,6; 44,9±4,1 года (через 5,0±1,1-5,1±0,9-6,8±2,3 года после формирования ААС), в группе сравнения - в 48,7±4,4 года (через 15,3±3,4 года после формирования ААС).
По ведущей симптоматике в психическом состоянии УЛПА, страдающих алкоголизмом, нами выделены следующие варианты психоорганического энцефалопатического синдрома: эйфорический, эксплозивный, апатический, паранойяльный и смешанный. (таблица 4).
Таблица 4
Клинические варианты психоорганического синдрома у УЛПА, страдающих алкоголизмом
Варианты ПОС Эйфорический Эксплозивный Апатический Паранойяльный Смешанный
УЛПА 1986 г. n=68 чел. 42,5% Абс. 6 38* 5 2 17
% 3,75 23,75 3,1 1,25 10,63
УЛПА 1987 г. n=62 чел. 38,75 % Абс. 4 36* 4 2 16
% 2,5 22,5 2,5 1,25 10,0
УЛПА 1988/89 г. n=30 чел. 18,75% Абс. 0 19* 1 1 9
% 0 11,9 0,6 0,6 3,75
Всего n=160 чел. 100% Абс. 10 93* 10 5 42
% 6,25 58,12 6,25 3,13 26,25
*р<0,05 преобладание у УЛПА эксплозивного варианта ПОС по сравнению с другими вариантами ПОС
Как видно из представленных данных, самым частым во всех группах УЛПА (р<0,05) был эксплозивный вариант психоорганического синдрома, в клинической структуре которого преобладала аффективная неустойчивость, готовность к эмоционально-насыщенному реагированию по незначительному поводу.
Социальный и семейный статус УЛПА на ЧАЭС в отдаленном периоде
До участия в работах в зоне аварии все участники прошли действительную военную службу, не имели серьезных перенесенных заболеваний, работали в различных сферах производства, большинство имели семьи. Следовательно, к моменту призыва военкоматами на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС УЛПА были социально и профессионально адаптированы. Участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС постепенно изменило состояние здоровья УЛПА, а вместе с этим и их социальный статус.
Проведенное исследование по анализу инвалидности у УЛПА в 1994 и 2004 г.г. показывает увеличение числа УЛПА, имеющих группу инвалидности (табл. 5).
Таблица 5
Уровень инвалидности в 1994 и 2004 г.
1994 г. 2004 г.
Группы обследования 1 гр. инв. 2 гр. инв. 3 гр. инв. всего 1 гр. инв. 2 гр. инв. 3 гр. инв. Всего
1 гр. УЛПА 1986 г. Абс. 0 13 37 50 0 31** 100* 131*
% 0 7,4 21,1 28,6 0 17,7 57,1 74,8
2 гр. УЛПА 1987 г. Абс. 0 5 34 39 0 20** 96* 116*
% 0 2,9 20,0 22,9 0 11,8 56,5 68,2
3 гр. УЛПА 1988/89 г. Абс. 0 0 8 8 0 8 32* 40*
% 0 0 8,4 8,4 0 8,4 33,7 42,1
Всего Абс. 0 18 79 97 0 59* 228* 287*
% 0 4,1 18,0 22,0 0 13,4 51,8 65,2
*р<0,001 отличия показателя 2004 г. от показателя 1994 г.
**р<0,05 отличия показателя 2004 г. от показателя 1994 г
В 1994 году имели группу инвалидности 97 (22%) УЛПА, в том числе в 1 группе (1986 года участия) - 50 (28,6%), во второй группе (1987 года участия) - 39 (22,9%), в третьей группе (1988/89 годов участия) - 8 (8,4%) человек. Вторую группу инвалидности имели УЛПА 1 и 2 групп - 18 (4,12%), третью группу инвалидности - 79 (17,9%) человек
В 2004 году количество УЛПА, имевших группу инвалидности, достоверно возросло (р<0,001) до 287 (65,2%) чел.
В 1994 г. инвалидность, причинно связанную с работой в зоне аварии, имели 77 (17,5%) УЛПА, в 2004 г. инвалидность, связанная с работой в зоне аварии была у 206 (46,7%) УЛПА (рис. 6).
Рис. 6 Связь группы инвалидности с пребыванием на ЧАЭС (р<0,001)
Психические нарушения до 1994 г. были представлены преимущественно неврозоподобным уровнем расстройств. В последующие годы в психическом состоянии все больше становится расстройств органического регистра, которые снижают возможность выполнять работу по специальности. Первыми меняли работу водители, объясняя это невозможностью следить за дорожными ситуациями, изза замедленности реагирования, фрагментарности восприятия, неуверенности и опасений попасть в аварийную дорожную ситуацию. Повышенная утомляемость затрудняла выполнение работ с физической нагрузкой, а интеллектуально-мнестические нарушения затрудняли переобучение и освоение новых профессий. 28 (6,3%) УЛПА, не имеющих группу инвалидности оставили работу за 2-3 года до выхода на пенсию по возрасту, заботу о них брала на себя семья.
Исследование трудовой деятельности в 1994 и 2004 г.г. показало, что в 1994 г. работали в профессии в первой группе УЛПА 48 (27,4%); во второй группе - 74 (43,5%); в третьей группе - 76 (80%) человек (рис. 7). Работали в облегченных условиях в первой группе 72 (41,2%); во второй группе 60 (35,3%); в третьей группе 14 (14,7%) УЛПА (рис. 8). Не работали в первой группе 55 (31,4%); во второй группе 36 (21,8%); в третьей группе 5 (5,26%) УЛПА (рис. 9).
Рис. 7 Количество УЛПА, работавших по профессии в 1994 и 2004 г. (р<0,001 по всем группам)
Рис. 8 Количество УЛПА, работавших в облегченных условиях в 1994 и 2004 г. (р<0,001 по показателям 2 группы)
Рис. 9 Количество неработающих УЛПА в 1994 и 2004 г. (р<0,001 по всем группам)
Семейный статус УЛПА имел свою динамику, сравнение проведено с доаварийным периодом и к 1994 и 2004 г.г. (таблица 6).
До аварии на ЧАЭС имели семью 407 (92,5%) УЛПА, в том числе повторные браки имели место у 19 (4,3%), не имели семьи 33 (7,5%) УЛПА, из них 13 (3,0%) были разведены, 20 (4,5%) не были женаты.
В 1994 г. количество УЛПА, не имеющих семью, увеличилось в 2 раза и составило 68 (15,4%), разводы увеличились с 3,0% до 13,8%.
В 2004 г. не имели семьи 82 (18,6%) УЛПА. На достаточно высоких цифрах остаются в течение всех лет разводы. До Чернобыльской аварии разводы составляли 3%; к 1994 г. - 13,8%; к 2004 г. - 10%. В 2004 г. из 358 семей гармоничные взаимоотношения имели место в 276 (77,1%), дисгармоничные в 54 (15,1%) и конфликтные в 28 (7,8%) семьях. Значительная часть УЛПА не уверены в прочности своего брака, в частности вследствие ухудшения здоровья, а также потому, многие вносят меньший вклад в бюджет семьи, чем остальные члены семьи.
Таблица 6
Характеристика семейного статуса УЛПА в 1994 и 2004 г.г.
Группы 1994 г. 2004 г.
Имеют семью В том числе повторный брак Нет семьи В том числе разведен Вдовец Имеют семью В том числе повторный брак Нет семьи В том числе разведен Вдовец
Оценка реабилитации УЛПА на ЧАЭС через общественные организации.
Анализ значения общественных комитетов в проведении этой работы проведен нами на примере комитета «Чернобыль» Краснокамского района Пермского Края. Этот общественный комитет объединяет 130 УЛПА, проживающих на данной территории.
Для подтверждения положительного влияния на психическое здоровье УЛПА на ЧАЭС, эффективности деятельности общественного комитета «Чернобыль» Краснокамского района Пермского Края, нами было проведено исследование с помощью опросника для определения уровня невротизации и психопатизации (УНП), разработанным в Ленинградском психоневрологическом институте им. В.М. Бехтерева в 1974 г.
При высоком уровне невротизации (высокая по абсолютной величине отрицательная оценка) может наблюдаться выраженная эмоциональная возбудимость, продуцирующая различные негативные переживания (тревожность, напряженность, беспокойство, растерянность, раздражительность). Личностная направленность людей с высоким уровнем невротизации проявляется как в склонности к ипохондрической фиксации на неприятных соматических нарушениях, так и в сосредоточенности на переживаниях своих личностных недостатков. Это, в свою очередь, формирует чувство собственной неполноценности и затрудненность в общении, социальную робость и зависимость. При низком уровне невротизации (высокая по абсолютной величине положительная оценка) отмечается эмоциональная устойчивость и положительный фон основных переживаний (спокойствие, оптимизм). Оптимизм и инициативность, простота в реализации своих желаний формирует чувство собственного достоинства, социальную смелость, независимость, легкость в общении.
Уровень психопатизации можно рассматривать как относительно более устойчивое свойство личности. Высокий уровень психопатизации свидетельствует о беспечности и легкомыслии, холодном отношении к людям, упрямстве в межличностных взаимодействиях. Этим людям присуща тенденция к выходу за рамки общепринятых норм и морали, что может приводить к непредсказуемости их поступков и созданию конфликтных ситуаций. Низкий уровень психопатизации говорит об осмотрительности, уступчивости, ориентированности на мнение окружающих, о приверженности к строгому соблюдению общепринятых правил и норм поведения. В качестве контроля использованы данные обследования здоровых лиц, приведенные в «Методических рекомендациях» по применению методики определения уровня невротизации и психопатизации (3 группа). Полученные результаты представлены в таблице 7.
Таблица 7 обследованные Уровень невротизации Уровень психопатизации
УЛПА (1 группа) г. Краснокамск 30 чел. 3,3±1,3* 6,7±0,4**
УЛПА (2 группа) г. Пермь 30 чел. -2,4±1,2 2,2±1,5
Контроль (3 группа) 27,3±4,7 2,9±1,8
*р<0,001 достоверность отличия уровня невротизации УЛПА 1 гр. по сравнению с УЛПА 2 гр.
**р<0,05 достоверность отличия уровня психопатизации УЛПА 1 гр. по сравнению с УЛПА 2 гр.
Таким образом, представленные данные демонстрируют более высокий уровень невротизации и психопатизации (р<0,05) у УЛПА, не участвующих в работе никаких общественных организаций по сравнению с УЛПА, объединенными в общественный комитет «Чернобыль», что можно объяснить отсутствием микросоциума, способствующего уменьшению тревоги, напряженности и формированию эмоциональной устойчивости и положительного фона основных переживаний.1. Психические нарушения у УЛПА на ЧАЭС формируются поэтапно и имеют прогредиентный тип течения - от астенических реакций к психовегетативным и астено-гиперестетическим состояниям, с постепенным присоединением неврозоподобных расстройств с астенодепрессивной и астеноипохондрической симптоматикой до психоорганических синдромов различной структуры и выраженности.
2. Генез формирования психических нарушений обусловлен комплексом факторов, включающих факторы доаварийного периода, факторы аварийной ситуации и вторичные, явившиеся следствием воздействия всей аварийной ситуации на здоровье УЛПА.
Среди факторов доаварийного периода наибольший вклад вносят социально-трудовые (связанные с воздействием вредных производственных факторов) и биологические факторы (перенесенные черепно-мозговые травмы, алкогольная зависимость, сформированная до работы на ЧАЭС).
Из факторов аварийной ситуации, способствующих формированию психических нарушений, важнейшими являются фактор года участия в работах на ЧАЭС и доза полученной радиации в этот период.
Среди вторичных факторов риска, в качестве наиболее значимых выступают факторы, связанные с соматическими заболеваниями, оказывающими на определенном этапе развития самостоятельное патогенное воздействие на нервную систему УЛПА.
3. Особенностью формирования психических нарушений у УЛПА является постепенное включение в болезненный процесс практически всех систем организма. Самая высокая степень влияния на формирование психических нарушений из соматических заболеваний принадлежит заболеваниям сердечно-сосудистой системы, которые также имеют прогредиентный характер течения.
4. Все психические нарушения и соматические заболевания протекают на фоне стойкого вторичного иммунодефицита. Наиболее выраженные психические нарушения наблюдаются у УЛПА, работавших в зоне аварии в 1986 году и имеющих более выраженные иммунные нарушения.
5. Клинические признаки хронического алкоголизма, в частности, алкогольный абстинентный синдром и его последствия - психоорганический синдром формируются у УЛПА на ЧАЭС в более ранние сроки, у УЛПА 1986 и 1987 годов участия преобладали церебральный и висцеральный варианты алкогольного абстинентного синдрома.
6. Выявленные, на клеточном и гуморальном уровнях, признаки иммунологических наршений, подтверждают наличие радионуклидов в организме УЛПА и через 17-18 лет после участия в работах в зоне аварии.
7. Нахождение в организме УЛПА антител к цезия хлориду на отдаленных этапах послеаварийной ситуации (через 17-18 лет) свидетельствуют о хроническом внутреннем облучении радионуклидами.
8. Для повышения общего уровня адаптации в проводимых лечебных и реабилитационных мероприятиях УЛПА должны присутствовать не только медицинские, но и социально ориентированные программы, включающие участие УЛПА в общественно значимых видах деятельности, а также индивидуально ориентированные программы с включением медикаментозных и психотерапевтических методов лечения.
ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ
1. Своевременное выявление и лечение психических и соматических нарушений у УЛПА на ЧАЭС способствует улучшению качества жизни этой группы пациентов
2. Для улучшения точности диагностики обследование УЛПА на ЧАЭС должно включать иммунологические методы, способные выявить наличие радионуклидов в организме больных и в отдаленные сроки после участия в работах по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
3. Реабилитационные программы для УЛПА на ЧАЭС должны быть индивидуальными, включающими все возможные виды психотерапевтического воздействия и посильное участие в работе различных общественных организаций
Список литературы
1. Сединина Н.С., Задорина И.И., Васильева О.А. Факторы естественной резистентности у людей в отдаленном периоде воздействия ионизирующего излучения. //Тезисы международной конференции «Загрязнение окружающей среды. Проблемы токсикологии и эпидемиологии». Москва - Пермь, 11-19 мая 1993. С. 223-224.
2. Сединина Н.С., Кузнецов И.А., Васильева О.А. Психические нарушения у людей в отдаленном периоде воздействия радиации в условиях ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. //Международная конференция, посвященная 300-летию первого приезда Петра Великого в Архангельск. Пятый Соловецкий форум. Архангельск, 1993. Ч. 2. С. 95-96.
3. Сединина Н.С., Урюпин В.П. Пограничные нервно-психические расстройства и их значение в оценке трудоспособности у ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. //Психосоциальные и биологические факторы в возникновении нервно-психических заболеваний. Пермь, 1994. С. 90-92.
4. Сединина Н.С., Кузнецов И.А. Роль сочетанных факторов в генезе психических нарушений при воздействии радиации. //Психосоциальные и биологические факторы в возникновении нервно-психических заболеваний. Пермь, 1994. С. 87-88.
5. Сединина Н.С., Осетрова В.И. Клиническая динамика психических нарушений у лиц, участвовавших в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. //Материалы Xll Съезда психиатров России. М., 1-4 ноября 1995 г. М., 1995. С. 578-580.
6. Сединина Н.С. Психические нарушения у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и их лечение. //Информационно-методическое письмо. Пермь, 1995. 14 с.
7. Сединина Н.С., Урюпина М.Д. Нервно-психические нарушения у лиц, участвовавших в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Региональная научно-техническая конференция «Экологическая безопасность населения в зонах градопромышленных агломераций Урала. Пермь, 1995 г. С. 154-156.
8. Сединина Н.С. Клинические особенности астенических состояний у лиц участвовавших в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. //Научная сессия ПГМА. Пермь, 1996. С. 299.
9. Сединина Н.С. Клинические проявления психических нарушений у лиц участвующих в ликвидации аварии на ЧАЭС. //Вопросы гигиены труда и здоровье промышленных рабочих. Пермь, 1996. С. 54-56.
10. Сединина Н.С. Нозогении у ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. //Реформы службы психического здоровья: проблемы и перспективы. М., 1997. С. 192.
11. Сединина Н.С. Значение психотерапии в лечении участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Научная сессия ПГМА 1997 г. Пермь, 1997. С. 239.
12. Сединина Н.С. Психические и соматические расстройства у женщин, пострадавших от радиационного воздействия. //Актуальные проблемы психиатрии: Тез. докл. конференции, посвященной 75-летию кафедры психиатрии ПГМА. Пермь, 1997. С. 63-65.
13. Сединина Н.С. Опыт применения фитотерапии в комплексном лечении участников ликвидации аварии на ЧАЭС. //Актуальные проблемы психиатрии: Тез. докл. конференции, посвященной 75-летию кафедры психиатрии ПГМА. Пермь, 1997. С. 72-74.
14. Сединина Н.С. Проблемы деонтологии при лечении участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.// Актуальные проблемы психиатрии: Тез. докл. конференции, посвященной 75-летию кафедры психиатрии ПГМА. Пермь, 1997. С. 134-136.
15. Сединина Н.С., Трегубов Л.З. Психическое здоровье лиц, участвовавших в ликвидации аварии на ЧАЭС и их реабилитация. //Актуальные проблемы психиатрии: Тез. докл. конференции, посвященной 75-летию кафедры психиатрии ПГМА. Пермь, 1997. С. 68-70.
16. Сединина Н.С. Роль семьи в сохранении здоровья участников ликвидации аварии на ЧАЭС. //Проблемы здоровья семьи - 2000. Матер. ll междунар. научной конф. Пермь-Халкидики, 1998. С. 68-69.
17. Сединина Н.С. Супружеский статус участников ликвидации аварии на ЧАЭС. //Проблемы здоровья семьи. Матер. lll международной конференции Пермь-Хургада, 1999. С. 102-103.
18. Сединина Н.С. Особенности «внутренней картины болезни» у участников ликвидации аварии на ЧАЭС, страдающих алкоголизмом. //Научная сессия ПГМА 1999 г. Пермь, 1999. С. 198.
19. Сединина Н.С. Динамика алкоголизма у участников ликвидации аварии на ЧАЭС. // Xlll Съезд психиатров России: Тезисы докл., М., 2000. С. 266.
20. Сединина Н.С., Кузнецов И.А. Особенности клинических проявлений алкоголизма у участников ликвидации аварии на ЧАЭС. //Современные подходы к диагностике и лечению нервных и психических заболеваний. Юбилейная научная конференция с международным участием, посвященная 140-летию кафедры душевных и нервных болезней Военно-медицинской академии 14-16 июня 2000 г. СПТБ, 2000. С. 195.
21. Сединина Н.С. Особенности психического статуса у больных йоддефицитным зобом //Клиническая медицина. № 3. 2000 г. С. 33-35. (совместно с Голдыревой Т.П., Терещенко И.В., Урюпиной М.Д.)
22. Сединина Н.С. Отношение к болезни и социально-трудовая адаптация участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. //Научная сессия ПГМА, Пермь, 2001 г. С. 34-35.
23. Сединина Н.С., Быкова А.А. Иммунные и аутоиммунные эффекты этанола. //Экспериментальная и клиническая фармакология. № 6, 2002 г. С. 60-63.
24. Сединина Н.С. Характеристика клинических проявлений алкоголизма у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Депонирована в ГЦММБ. 2002. 24 с.
25. Сединина Н.С. Ароматерапия в комплексном лечении участников ликвидации аварии на ЧАЭС. //Научная сессия ПГМА 2002 г. С. 199.
26. Сединина Н.С. Динамика пограничных психических расстройств у УЛПА на ЧАЭС. //Научная сессия ПГМА 2002 г. С. 194-195.
27. Сединина Н.С. Пограничные нервно-психические расстройства и их значение в оценке трудоспособности у ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. // Научная сессия ПГМА 2002 г. С. 90-92. (в соавт. с В.П.Урюпиным).
28. Сединина Н.С. К вопросу о «внутренней картине болезни» у участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. // Научная сессия ПГМА 2002 г. С. 237.
29. Сединина Н.С. Фитотерапия в комплексном лечении пограничных нервно-психических расстройств у ликвидаторов аварии на ЧАЭС. //Методические рекомендации. Пермь, 2002. 23 с.
30. Сединина Н.С. Особенности тиреоидной функции у УЛПА в отдаленном периоде после облучения. //Материалы 2 Всероссийского экологического конгресса «Актуальные проблемы заболеваний щитовидной железы. 20-21 ноября 2002 г. С. 202 - 203. (совместно с Терещенко И.В., Хребтовой Н.Л., Урюпиной М.Д.)
31. Сединина Н.С. Функциональное состояние тиреоидной системы и психический статус у УЛПА на ЧАЭС в отдаленном периоде после облучения. //Материалы 2 международной научно-практической конференции «Медицинские и экологические эффекты ионизирующей радиации». Томск. 2003 г. С. 51-53.
32. Сединина Н.С. Особенности реабилитации участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в отдаленном периоде. //Всеросс. научно-практ. конф. с междунар. участием, посвященная 300-летию Санкт-Петербурга. 27-28 ноября 2003. С. 125.
33. Сединина Н.С., Быкова А.А. Состояние фагоцитарной системы крови в НСТ-тесте у участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. //Клиническая и лабораторная диагностика. 2003 г. №7 - С. 15-17.
34. Сединина Н.С., Быкова А.А., Шаклеина С.М. Вторичный иммунодефицит у УЛПА на ЧАЭС в отдаленном периоде. //Пермский медицинский журнал. 2003 г. Т. 20. №2. С. 24-26.
35. Сединина Н.С., Кузнецов О.И., Червенко Ю.П. Особенности психогенных реакций участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в отдаленном периоде. // Здоровье семьи - 21 век. Материалы Y111 Международной научной конференции. Гоа, Индия, - 2004. C. 253-254.
36. Сединина Н.С., Урюпина М.Д., Червенко Ю.П., Кузнецов О.И. Особенности лечения психических нарушений у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.//Научная сессия ПГМА 2004 г.-С. 237-238.
37. Сединина Н.С. Эндемический зоб как фактор риска психических нарушений. //Материалы Всероссийской научно-практической конференции памяти проф. А.И. Белкина. М., 24-26 мая 2004 г. С. 132-134.
38. Сединина Н.С. Особенности психического статуса УЛПА на ЧАЭС. //Научная сессия ПГМА 2005 г. С. 121-123.
39. Сединина Н.С. Органические психические расстройства у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в отдаленном периоде. //Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Актуальные проблемы клинической, социальной и военной психиатрии». Санкт-Петербург, - 16-17 июня 2005 г. С. 26-28.
40. Сединина Н.С. Особенности семейного статуса участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в отдаленном периоде //Материалы Международной научной конференции. Китай, 2005 г. С. 290-293.
41. Сединина Н.С. Оценка силы и степени влияния соматических заболеваний как факторов риска на возникновение и распространенность психических нарушений у УЛПА на ЧАЭС. //Материалы 14 съезда психиатров, 15-18 ноября 2005 г. С. 146.
42. Сединина Н.С. Выявление антител к нуклиду в крови участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Материалы У1 Международной конференции «Проблемы загрязнения окружающей среды» 20-25 сентября 2005 г. Пермь-Казань-Пермь - С. 104.
43. Сединина Н.С., Кузнецов О.И. К вопросу об охране и реабилитации психического здоровья участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Материалы У1 Международной конференции «Проблемы загрязнения окружающей среды» 20-25 сентября 2005 г. Пермь-Казань-Пермь. С. 98.
44. Сединина Н.С., Кузнецов О.И. Значение общественных организаций в реабилитации участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Материалы 14 съезда психиатров 15-18 ноября 2005 г. С. 63.
45. Сединина Н.С. Особенности социального статуса УЛПА на ЧАЭС в отдаленном периоде. //Юбилейная научная сессия ПГМА 2006 г. С. 46-47.
46. Сединина Н.С. Особенности органических психических нарушений у УЛПА на ЧАЭС, страдающих алкоголизмом, в отдаленном периоде //Materials of Х1 International Scientific Conference «Family Health in the ХХ1 Century» - апрель-май 2007. Нидерланды-Германия-Франция. С. 244-246.
47. Сединина Н.С., Кузнецов О.И. Изучение внутренней картины болезни у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. //Всероссийская научно-практическая конференция «Будущее клинической психологии» - Пермь - 2007 г. С. 25-27.
48. Сединина Н.С., Кузнецов О.И. Использование препарата «Олексин» в лечении участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС» //Пермская региональная научно-практическая конференция «Здоровье и долголетие с Олексином» 27 октября 2007 г. С. 39-43.
49. Сединина Н.С., Кузнецов О.И., Пастухова Т.В. Реактивная и личностная тревожность у УЛПА на ЧАЭС с интрапсихическим типом реагирования на болезнь //Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции «Будущее клинической психологии» 27 марта 2008 г. г.Пермь. С. 121-125.
50. Сединина Н.С. Актуальные вопросы медико-социальной реабилитации УЛПА на ЧАЭС //Вестник новых медицинских технологий, 2008, №1. С. 159.
51. Сединина Н.С. Особенности формирования алкогольной зависимости у УЛПА на ЧАЭС //Вопросы наркологии, 2008, №1. С. 31-35.
52. Сединина Н.С., Кузнецов О.И. Оценка качества жизни участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС //Вестник новых медицинских технологий, 2008, №2. С. 124-125.
53. Сединина Н.С., Владимирский Е.В. Использование препарата «Олексин» в лечебно-реабилитационных программах УЛПА на ЧАЭС //Вестник восстановительной медицины, 2008, №3. С. 55-57.
54. Сединина Н.С. Эффективность немедикаментозных методов лечения УЛПА на ЧАЭС //Вопросы курортологии, физиотерапии и ЛФК, 2008, №4 - С. 46
55. Сединина Н.С. Особенности эмоционального состояния женщин, участвовавших в работах по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС //Сибирский вестник психиатрии и наркологии, 2008, №2. С.139-140.
56. Сединина Н.С. Роль соматических заболеваний в утяжелении психических нарушений у УЛПА на ЧАЭС в отдаленном периоде //Вестник новых медицинских технологий, 2008-Т.Х1У, №. 3. С. 96-98.
57. Сединина Н.С., Кузнецов О.И., Патрушева Л.М. Особенности качества жизни больных, страдающих алкоголизмом //Научная сессия ПГМА, 2008 г.С. 49-51.
58. Сединина Н.С. Особенности психических нарушений у УЛПА на ЧАЭС //Материалы Международной конференции «Здоровье семьи ХХ1 век», 2008 г. С. 199-201.
Монография.
Сединина Н.С. Динамика психических нарушений у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: клинические, иммунологические, социальные и реабилитационные аспекты. Пермь.: издат-во Богатырев П.Г., 2007 г. 116 с.
Патенты и свидетельства на интеллектуальный продукт.
1. «Способ выявления острого радиоактивного заражения организма» Патент на изобретение № 2104544 от 10.02.1998 г. (совместно с Быковой А.А.).
2. «Способ выявления радионуклидов в организме» Свидетельство на интеллектуальный продукт № 73200000131 от 15.11.2000 г. (совместно с Быковой А.А.).
3. «Способ выявления радиоактивного облучения организма». Свидетельство на интеллектуальный продукт № 73200300083 от 24.04.2003 г. (совместно с А.А.Быковой).
4. «Способ приготовления маркера для прижизненной индикации малых доз радионуклида в организме» Патент на изобретение № 2256915 от 20 июля 2005 г. (совместно с А.А.Быковой, С.М.Шаклеиной).