Человек в культуре - Контрольная работа

Соотношение понятий личность и массы в ходе истории необходимо понимать как внутренне противоречивую сложнейшую систему, находящуюся, как правило, в неравновесном состоянии. Проблема связи личности и истории в смысле их влияния друг на друга и взаимодействия прослеживается на протяжении всей жизни человечества. Есть много противоречивых исторических фактов, когда трудно сказать, как влияла на ход событий личность, а как масса и что это была за личность. В своих взглядах Толстой противоречив: он фаталист, абсолютно отрицал роль личности в истории, но с другой стороны считает решающей силой истории народ и роман развивается с третьего тома как народная героическая эпопея, при чем можно увидеть самые разные, как утвердившиеся "исторические личности", так и возникающие из различных масс, как их падение, утрату своего явного влияния, так и создание истории личностью и массами. Материалистическая социальная философия идет при оценке роли личности от масс к личности, а не наоборот, видит ее роль в том, что она своим талантом служит массам, помогает им спрямить путь к достижению намеченных целей, ускорить решение назревших исторических задач.Лишая возможности выбора массовая культура избавляет от мук сомнений.

Человек существует не только в природе или в обществе, но и в культуре. Понимание этого факта зародилось еще в мифологические времена, однако его глубокое осознание произошло не так уж давно.

Только во второй половине 17 столетия в европейской мысли утвердилась идея английского философа Т. Гоббса и немецкого правоведа С. Пуффендорфа о двух основных состояниях, в которых способен пребывать человек: естественном, или природном, состоянии и культурном состоянии. Таким образом, закрепилось представление о культуре как об особом способе и форме человеческого состояния.

Соотношение понятий личность и массы в ходе истории необходимо понимать как внутренне противоречивую сложнейшую систему, находящуюся, как правило, в неравновесном состоянии. Личность может «плыть» в русле исторического процесса, когда ее думы и деяния соответствуют «логике истории», а может и противится ее тенденциям. В любом случае возникает вопрос - насколько любая личность, каждый из нас может воздействовать на ход исторического процесса или все мы марионетки, которых дергают за ниточки неведомые нам высшие силы. Если это так, то наше поведение уже заранее предопределено, и мы как актеры можем только более или менее талантливо исполнить волю великого режиссера - Бога, Абсолютного Духа, Провидения и т. д.

Такой провиденциализм, в сущности, ведет к фатализму, оставляя человеку достаточно узкий выбор возможностей в ходе развития. С другой стороны, каждая личность не является в полной мере продуктом истории, и именно этот момент делает человека уникальным существом и индивидуальностью. Особенно это относится к историческим личностям, гениям, сутью которых является именно наличие того, что прямо не вытекает из особенностей среды их породившей. Отсюда вытекает трагедийность судеб многих гениев, их непонятность современностью и современниками и упование на потомков.

1. Личность как цель культуры личность человек культура ницше

Вопрос о роли народных масс, классов, партий, их вождей в историческом процессе - один из центральных вопросов исторического материализма. Он лежит на стыке социологии, философии, истории, социальной психологии, политической науки. Политические руководители, вожди выдвигаются определенными классами; их роль в большой мере зависит от положения и роли выдвинувшего их класса. Однако общий ход и направление исторического развития не зависят от отдельных личностей. Личность может влиять на исторические события, но она не может ни отменить, ни изменить общественные закономерности. Результаты появление выдающихся личностей в сфере искусства, литературы, науки несравненно более опосредованно, чем в области политики, связано с противоречиями в экономических и социальных отношениях, что объясняется значительной относительной самостоятельностью указанных сфер духовной жизни общества.

2. Исторические и выдающиеся личности и их роль в истории и развитии культур

Историю творят сами люди, именно они являются подлинным субъектом истории. Люди не вольны по своему произволу и разумению изменять ход истории. Но к чему же в таком случае сводится роль субъективного фактора - сознательной, целенаправленной деятельности людей? Прежде всего, к учету реального положения вещей, реальных возможностей, сложившихся в обществе, к выбору одной из этих возможностей и, наконец, к деятельности, направленной на ее реализацию. Иными словами, механизм исторического действия не так прост. Здесь формула "мое желание - закон" не подходит.

Историю движут те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном народе, в свою очередь, - целые классы.

Так, сливаясь в единый поток, внешне кажущиеся неупорядоченными действия миллионов индивидов дают в итоге достаточно стройную линию закономерного движения истории как естественно - исторического процесса.

Народ - творение своей эпохи. Сущность его представителей являет собой совокупность общественных отношений их современности. Но народ и творец своей эпохи. Особенно явственно созидательная сила народа выступает в деяниях великих исторических личностей.

Проблема связи личности и истории в смысле их влияния друг на друга и взаимодействия прослеживается на протяжении всей жизни человечества. Многие века назад, когда только начиналось расселение человечества на Земле изменение жизненных укладов происходило в основном под действием природных условий, в этот период эволюция человека шла медленно. В первобытный период роль личности прослеживается с формальной точки зрения достаточно просто - это наличие вождей в племенах, которые в процессе своего становления завоевывали авторитет силой, ловкостью и мудростью и превращались в общепризнанных авторитетов. И это было достаточно понятно, так как приходилось бороться за существование, а, объединяясь вместе, сохраняя и передовая опыт, это удавалось легче. На протяжении веков, при крайне малой населенности Земли, влияние племен друг на друга было очень мало и тогда исторические периоды очень сильно растягивались во времени.

Итак, на первобытном периоде истории можно сделать вывод, что складывалась традиция выделять личность и приписывать ей роль в создании истории. Со временем население увеличивалось и влияние групп населения друг на друга проявлялось все сильнее. К тому времени, как сформировались народы, населяющие большие территории отношения между людьми вышли на новый уровень, они значительно расслоились по уровням, появилась многоплановость в виде сформировавшихся сфер отношений, таких как государство с множеством подсистем отношений в нем. Теперь уже стало значительно трудней не только сказать, кто определяет ход истории, но и выделить цепочку и последовательность исторических событий. Можно сделать предположение, что лидерство, главенствующая роль в ходе истории личности - одна из древнейших, подсознательных традиций.

Но теперь самое время посмотреть в гущу истории в те времена, когда уже вполне сформировалась глобальная мировая система, появилась новая реальность, в которой было сложное переплетение сфер общественно - политической жизни общества. Для нее характерно явление противопоставления ролей общества и массы отдельной личности в истории. Есть много противоречивых исторических фактов, когда трудно сказать, как влияла на ход событий личность, а как масса и что это была за личность. И это закономерно, так как результат управляющего воздействия на систему во многом определяется способом работы внутренних ее компонент.

Одно из ярких исторических событий - Отечественная война 1812 года, в которой есть и личности и массы, находящиеся в динамическом взаимодействии, где можно увидеть роль личности, как в глобальном масштабе, так и на микроуровне. При чем здесь видны в динамике как давно известные, "старые" личности, так и возникновение новых авторитетов. Этот период интересен еще и тем, что здесь можно смотреть не только на факты, но и на множество попыток анализа этого периода истории со стороны самых разных людей, не только историков, но и литераторов, публицистов, военных и государственных деятелей и классиков.

Можно сделать интересные выводы, рассмотрев один из наиболее фундаментальных трудов, связанных с войной 1812 года - роман-эпопею Льва Николаевича Толстого "Война и мир". В своих взглядах Толстой противоречив: он фаталист, абсолютно отрицал роль личности в истории, но с другой стороны считает решающей силой истории народ и роман развивается с третьего тома как народная героическая эпопея, при чем можно увидеть самые разные, как утвердившиеся "исторические личности", так и возникающие из различных масс, как их падение, утрату своего явного влияния, так и создание истории личностью и массами. Здесь можно увидеть историю и как цепочку случайных событий и как на нее влияют люди в отдельности и в целом.

Человек как субъект истории через деятельность реализует свои потребности и одновременно вступает в особые социальные связи с другими людьми - в общественные отношения. Сам исторический, социальный процесс в итоге предстает перед нами как результат деятельности общественного человека и как сама эта деятельность, а потому представляет собой диалектическое единство объективного и субъективного. Реализация диалектики субъективного и объективного в истории находит свое выражение в закономерности исторического процесса, познание которой лежит в основе сознательной деятельности людей по преобразованию общественной жизни.

Что эта роль не является решающей - это несомненно. Нельзя не согласиться с поэтом, что "один, даже очень важный, не поднимет простое пятивершковое бревно, тем более - дом пятиэтажный". Жизнь же целой страны, народа будет поосновательнее пятиэтажки и пытаться "перевернуть" ее или даже просто "поднять" в одиночку - дело бесперспективное.

Но значит ли это, что материалистическая социальная философия отказывает личности, особенно выдающейся во влиянии на ход истории. Конечно, нет. Действительно, сам народ состоит из личностей, причем роль каждой из них не равна нулю. Одна подталкивает колесницу истории вперед, другая тянет назад и т.д. В первом случае это роль со знаком плюс, во втором - со знаком минус. Но нас интересуют сейчас не рядовые люди, а выдающиеся исторические личности. В чем их роль?

Не в том, что такая личность по своему произволу способна остановить или изменить естественный ход вещей. По-настоящему выдающаяся личность не только не пытается "отменить" законы истории, а, напротив, как отмечал Г.В.Плеханов: "Великий человек велик... тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени. Великий человек... видит дальше других и хочет сильнее других".

Великий человек решает задачи, поставленные на очередь предыдущим ходом умственного развития общества, он указывает новые общественные нужды, созданные предыдущим развитием общественных отношений, он берет на себя почин удовлетворения этих нужд. Зная, в какую сторону изменяются общественные отношения под влиянием перемен в общественно-экономическом процессе производства, великий человек знает также, в каком направлении изменяется и социальная психика, и в силу этого может влиять на нее. Влиять на социальную психику - значит влиять на исторические события.

В этом сила и предназначение великого человека, причем сила колоссальная. Он, если хотите, впередсмотрящий истории, он выразитель чаяний класса, массы, часто лишь смутно осознаваемых ими. Его сила - это сила общественного движения, которая стоит за его спиной.

В этом принципиальное различие в оценке роли личности в диалектико-материалистической философии и ее противниками. Материалистическая социальная философия идет при оценке роли личности от масс к личности, а не наоборот, видит ее роль в том, что она своим талантом служит массам, помогает им спрямить путь к достижению намеченных целей, ускорить решение назревших исторических задач.

При этом, во-первых, влияние личности на ход истории зависит от того, насколько многочисленна та масса, которая идет за ней, и на которую она опирается через партию, через какой-то класс. Поэтому выдающаяся личность должна обладать не только особым индивидуальным талантом, но и способностью организовывать и вести за собой людей. Во-вторых, безусловно ошибочны анархистские установки: никаких авторитетов. Весь ход истории свидетельствует, что ни одна социальная сила, ни один класс в истории не достигал господства, если он не выдвигал своих политических вождей, своих передовых представителей, способных организовать движение и руководить им.

Конечно, выдающаяся личность должна обладать не рядовыми способностями к определенному виду или ряду видов деятельности. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы в обществе в ходе его развития встали в повестку дня задачи, для решения которых была необходима личность именно с такими военными, политическими и т.д.) способностями. Случайно здесь то, что именно эта, конкретная личность заняла данное место, случайно в том смысле, что это место мог бы занять кто-то другой, поскольку замещение этого места стало необходимым. Таким образом, появление на исторической арене выдающихся личностей подготавливается объективными обстоятельствами, вызреванием определенных общественных потребностей. Такие потребности появляются, как правило, в переломные периоды в развитии стран и народов, когда в повестку дня встают масштабные социально-экономические и политические задачи.

Из всего сказанного ранее прямо и непосредственно вытекает вывод о несовместимости с духом и сутью диалектико-материалистической социальной философии теории и практики культа личности.

Культ личности в современных проявлениях состоит в навязывании народу преклонения перед носителями власти, в приписывании личности способности творить историю по своему усмотрению и произволу, в перенесении на личность того, что является делом и заслугой народа. Культ личности - это ясно обнаружил культ личности Сталина, чреват большими опасностями и тяжелыми последствиями. Попытки в одиночку решать сложные вопросы теории и практики ведут к ошибкам и промахам не только в теории, но и на практике (проблема темпа коллективизации, вывод об обострении классовой борьбы по мере успехов социализма и т.д.). Культ личности питает и подкрепляет догматизм в теории, поскольку право на истину признается только за одним человеком.

Культ личности особенно опасен тем, что он влечет за собой разрушение законности и подмену ее произволом, что ведет к массовым репрессиям. Наконец, пренебрежение интересами рядовых людей, прикрываемое мнимой заботой об общественных интересах, имеет своим следствием прогрессирующее затухание инициативы и социального творчества снизу по принципу: нам, товарищи, думать нечего, за нас думают вожди.

Итак, роль выдающейся личности состоит в том, что она своими решениями, организаторской деятельностью помогает классу, массам успешно решать поставленные объективным ходом истории задачи общественного развития. Она может споспешествовать массам в решении этих задач, ускорить их решение, а значит и развитие общества, но, подчеркнем еще раз, не может по своему произволу изменить или отменить закономерный ход истории.

Г.В.Плеханов глубоко прав, когда пишет: "Не для одних только "начинателей", не для одних "великих" людей открыто широкое поле действия. Оно открыто для всех имеющих очи, чтобы видеть, уши, чтобы слышать и сердце, чтобы любить своих ближних. Понятие великий, есть понятие относительное. В нравственном отношении велик каждый, кто, по евангельскому выражению, "полагает душу свою за круги своя".

Существует ли научная методология характеристики исторической личности?

Конечно, существует!

Существует, независимо от различных взглядов ученых на роль народных масс и личности в истории.

Обратимся к энциклопедиям любой страны. Что сказано в них о таких исторических личностях, как Оливер Кромвель - выдающийся деятель Великой Английской революции XVII века, Максимилиан Робеспьер - прославленный лидер Великой Французской революции XVIII века, Петр Великий - император России? Как правило, в солидных энциклопедиях, как и в правдивых исторических произведениях, после кратких биографических данных речь идет о государственной деятельности великого человека, о его соответствии своему времени, о его исторических свершениях и поражениях. Обо всем говорится строго, в спокойном тоне, без навязчивых оценок. Считается дурным тоном вникать в психологические особенности великого человека, описывать отрицательные черты его характера. Об этом великолепно сказал А.С.Пушкин: плохой человек ищет у великого пороки, пытаясь хотя бы в этом быть наравне с ним. Напрасно! Великий - велик и в слабостях.

Научное обоснование правильного подхода к характеристике выдающейся личности, особенно государственного деятеля, дал Гегель в произведении "Философия истории". Истина этого обоснования в том, что великий мыслитель четко выявил органическую связь между необходимостью, господствующей в истории, и исторической деятельностью людей.

Всемирно-историческими личностями Гегель называет людей, которые с величайшей проницательностью понимают перспективу исторического процесса, которые свои цели формируют на основе того нового, что еще скрыто внутри данной исторической действительности.

Гегель сделал вывод: исторических людей следует рассматривать по отношению к тем всеобщим моментам, которые составляют интересы человечества и государства. "Именно это является правдой их времени и их мира... Их дело было знать это всеобщее, необходимую важнейшую ступень в развитии их мира, делать ее своей целью и вложить в ее осуществление свою энергию. Поэтому всемирно-исторических людей, героев какой-нибудь эпохи следует признать проницательными людьми; их действия, их речи - лучшими в данное время... они являются великими людьми именно потому, что хотели и осуществили великое и притом не воображаемое и мнимое, а справедливое и необходимое.

Этот способ рассмотрения исключает и так называемое психологическое рассмотрение, которое, всего лучше служа зависти, старается выяснить внутренние мотивы всех поступков и придать им субъективный характер, так что выходит, как будто лица, совершившие их, делали все под влиянием какой-нибудь мелкой или сильной страсти, под влиянием какого-нибудь сильного желания, и что, будучи подвержены этим страстям и желаниям, они не были моральными людьми...

...Затем эти психологи берутся преимущественно еще и за рассмотрение тех особенностей великих исторических деятелей, которые свойственны им как частным лицам. Человек должен есть и пить, у него есть друзья и знакомые, он испытывает разные ощущения и минутные волнения. Известна поговорка, что для камердинера не существует героя; не потому, что последний не герой, а потому, что первый - камердинер.

Камердинер снимает с героя сапоги, укладывает его в постель, знает, что он любит пить шампанское и т.д. Плохо приходится в историографии историческим личностям, обслуживаемым такими психологическими камердинерами; они низводятся этими камердинерами до того же нравственного уровня, на котором стоят подобные тонкие знатоки людей, или, скорее, несколькими ступеньками ниже этого уровня".

3. Ницше и его концепция сверхчеловека

Человек имеет цель внутри себя; его цель - это жизнь. Вот эта идея абсолютной ценности человеческой жизни по существу явилась тем лозунгом, который объединяет все творчество Ницше. С этим лозунгом связан и ницшеанский идеал человека - Сверхчеловек. Этот идеал, по замыслу Ницше может быть реализован лишь при условии, если человечество возвратится к истокам своей истории, когда бал жизни будут править люди высшей расы - "хозяева", люди, представляющие собой совершенство, прежде всего в биологическом отношении. Они не будут отягощены ни бытовыми, ни социальными, ни религиозными ограничениями и предрассудками и потому будут абсолютно свободны.

Биологически обусловленным, считает Ницше, является все, что в человеческом общежитии считается добром, что составляет для людей ценность, включая и ценность моральную. Соответственно, нет и быть не может объективно обусловленной морали. Каждый имеет такую мораль, которая в наибольшей мере соответствует требованиям его жизни: мораль одного оправдывает все, к чему он стремится; мораль другого делает его умиротворенным; мораль третьего призывает к мщению врагам и т.д. Люди даже могут не осознавать, каков на самом деле источник их моральных убеждений и представлений, но это не меняет дела. Всяк имеет тот тип морали, который больше всего соответствует его природе.

Наиболее существенное различие между людьми, по мнению Ницше, состоит в том, что некоторые из них от природы слабы, другие сильны опять-таки по природе. Соответственно различается и их мораль. Сильные ("хозяева", по терминологии Ницше) ценят личное достоинство, решительность, настойчивость, самоуверенность, несгибаемую волю и неистощимую энергию в достижении поставленной цели. Слабые ("рабы" по той же терминологии) ценят то, что в большей мере выражается в их слабости - сострадательность, мягкосердечие, альтруизм, и рассудительность и т.п.

Некогда хозяева господствовали в жизни. У них была своя мораль, свои понятия и представления о добре и зле. Но со временем их одолели рабы, но победили они не силой, а числом. Добром стало признаваться то, что в большей мере соответствует их интересам; мягкосердечие, любовь к ближнему, покорность, доброта - все эти и им подобные качества возвышены до уровня добродетели. В эпоху после восстания рабов господствующей стало и продолжает оставаться рабская мораль.

В оценке господствующей морали Ницше хотел занять беспристрастную, научно обоснованную, натуралистическую поэзию. Он отмечал, что все идет так, как и должно идти в условиях, когда рабы приемлют мораль рабов. Одно тут плохо: даже хозяева начинают подчиняться этой морали. Однако Ницше не мог удержаться на этой объективной, беспристрастной позиции, так как ощущал себя принадлежащим к расе хозяев и признавал их мораль не только более высокой, но и единственно достойной этого названия. Релятивистская этика с ее тезисом: "каждый имеет тот тип морали, который подходит ему" оказывается только внешней видимостью. В ее основании лежит этика абсолютизма, согласно которой правильной является только одна мораль - мораль хозяев.

В основе «морали господ», с точки зрения Ницше, должны лежать следующие принципы: 1) «ценность жизни» есть единственная безусловная ценность; 2) существует природное неравенство людей, обусловленное различием их жизненных сил и уровнем «воли к власти»; 3) сильный человек свободен от моральных обязательств, он не связан никакими моральными нормами.

Собственная моральная позиция Ницше, позиция хозяина почти прямо противоположна господствующей в обществе морали. Ее краеугольными камнями служат : во-первых, ценность жизни в ее биологическом смысле - только жизнь имеет абсолютную ценность и порождает все то, что имеет ценность; во-вторых, свобода сильного - свобода принадлежит только тому, кто имеет достаточно силы, чтобы завоевать и отстоять ее; в-третьих, неравенство - люди не равны, они лишь лучше или хуже, в зависимости от того, сколько жизненной силы заключено в каждом из них.

Естественно, этим устоям соответствуют и принципы морали. Справедливость в том виде, как ее понимает господствующая мораль есть ложь. Истинная справедливость, считает Ницше, основана отнюдь не на равенстве - каждый имеет столько, сколько заслуживает, а заслуги его измеряются количеством жизни. Равенство - это признак упадка. Ложным является и принцип полезности - назначение жизни состоит не в увеличении добра. Сама жизнь есть высшее и величайшее добро, и только это имеет значение. Ложью является и принцип альтруизма: если и может у кого-либо быть великая цель, то она наверняка важнее благополучия ближнего. Дело не в любви к ближнему; уважения и поклонения достойны лишь лучшие, а лучшие - это наиболее сильные. Кроме того, альтруизм есть не что иное, как эгоизм, но только эгоизм слабого.

Не видит Ницше каких-либо достоинств и у принципа милосердия - оно есть пустая трата энергии на слабых и вырождающихся. Требованием жизни является не спасение и даже не помощь слабым. Лозунгом, достойным подлинной жизни, должен быть: "Падающего подтолкни!". То же и в случае с принципом общественного блага - только великие индивидуальности имеют ценность. Что касается массы, то она может представлять интерес или как копия великого, или как сила, сопротивляющаяся ему, или как орудие в его руках.

Своей главной заслугой Ницше считает то, что он предпринял и осуществил переоценку всех ценностей : все то, что обычно признается ценным, на самом деле не имеет ничего общего с подлинной ценностью. Нужно все поставить на свои места - на место ценностей мнимых поставить истинные ценности. В этой переоценке ценностей, по существу своему составляющей собственно философию Ницше, он стремится встать "по ту сторону добра и зла". Обычная мораль, сколько бы ни была она развитой и сложной, всегда заключена в рамки, противоположные стороны которой составляют представление о добре и зле. Их пределами исчерпываются все формы существующих моральных отношений. Что касается Ницше, то согласно его мнению мораль, ограниченная этими рамками есть ложь. Подлинный человек должен строить всю свою жизнь в пространстве, границы которого пролегают не там, где находится добро и зло господствующей морали. Именно в этом смысле Ницше называет себя имморалистом.

Провозглашенная Ницше мораль своим фундаментом имеет жизнь как первую и абсолютную ценность. Соответственно ее движущий механизм включает не только размышление и осмысление, сколько инстинктивные реакции. Инстинкты этого рода в наибольшей мере развиты у Сверхчеловека - созданного философией Ницше идеала человека. Его еще нет в реальности. Залогом его появления служат те единицы, вроде самого Ницше, которые живут жизнью провозвестников.

Сверхчеловек - «белокурая бестия» - центральное и наиболее спорное понятие в этике Ницше. Это понятие, наряду со многими антисемитскими и антихристианскими идеями, было заимствовано у Ницше идеологами фашизма. Учение Ницше было объявлено чуть ли не официальным философским учением фашизма. И для этого, как мы видим, были определенные основания. Наряду с генетической характеристикой сверхчеловека, как Человека арийской расы, с определенными фенотипическими признаками («нордический тип»), Ницше пропагандировал двойную мораль сверхчеловека. По отношению друг к другу - это снисходительные, сдержанные, нежные, гордые и дружелюбные люди. Но по отношению к «чужим» они немногим лучше необузданных зверей. Здесь они свободны от моральных тормозов и руководствуются в своих действиях инстинктами. Внешней особенностью сверхчеловека Ницше считал «врожденное благородство», «аристократичность». Он презирал современных господ-буржуа - за их происхождение или занятие, а прежде всего, за недостаток у них этих качеств, способных, по его мнению, автоматически обеспечивать власть над людьми. Ницше считал, что массы готовы повиноваться, если господин доказывает право повелевать уже своей внешностью, манерой держаться. Если же аристократический облик отсутствует, то массу легко навести на мысль, что только случай и нечаянное счастье возвышает одного над другим. Обладатель власти, сверхчеловек становится не в силу рождения членом определенного сословия или класса, а предназначен к этому самой природой.

Ницше нередко заявляет, что в действительности сверхчеловека еще не было, его необходимо вырастить. И в этом состоит цель человечества. Обычные люди нашего времени - это исходный материал, «навоз», необходимый для того, чтобы создать плодородною почву для выращивания сверхчеловека. Сверхчеловек, по сути дела, занимает у Ницше место Бога. Бог умер, мы его убили - возвещает Ницше и на его место должны прийти сверхчеловеки.

В учении Ницше, как в любом серьезном нравственно философском исследовании, есть много ценного для нашего времени. Прежде всего, это яркая критика мещанства. Никто до и после Ницше с такой прозорливостью не смог предвидеть всю опасность общества маленьких, серых, покорных людей.

Это, кроме того, неприятие социальной системы, построенной либо на безмерном подчинении какой-либо одной идеологии, либо на принципах утилитаризма и прагматизма, где обесценено главное - личность, ее индивидуальность и неповторимость. Это идея возвышения человека, преодоление всего мелочного, обыденного, незначительного для жизни. Многие категории нравственного учения Ницше вошли в философско-этическую науку и в наш обыденный язык: "переоценка ценностей", "Сверхчеловек", то есть "которых слишком много"; "человеческое, слишком человеческое"; мораль "по ту сторону добра и зла".

Антибуржуазная направленность учения Ницше, конечно, находилась в полном противоречии с идеологией и практикой фашизма. Ницше был категорическим противником любых форм господства массового сознания, которое наивысшим образом проявилось в фашистской Германии. Его сверхчеловек - это гармонический человек, в котором сочетаются физическое совершенство, высокие моральные и интеллектуальные качества.. Проблема отчуждения от культуры

Содержание проблемы «культуры и человека» вневременная, нерегиональная и внесоциальная, оно состоит в выявлении роли человека как творца культуры и роли культуры как творца человека, или точнее всего человеческого в человеке. Содержание проблемы - «культура и личность»: конкретно - историческое, социально - историческое и регионально - специфическое, особенно актуальное в современных условиях в нравственном, эстетическом, художественном, педагогическом отношениях. Это заключается в установлении особых качеств, которые порождают в культуре самосознание личности и потребность ее самовыражения, т. е. тех качеств личности, которая формирует в ней современная культура. Определяющими являются те качества, которые обеспечивают культурогенез: интеллект, духовность, свобода, творческий характер деятельности. Подобно интеллекту духовные качества, установки, потребности не врожденны индивиду, а вырабатываются прижизненно: в опыте его деятельности, в общении с другими людьми и в ходе освоения культурного наследия, сохраняющего экзистенциальный опыт предшествующих поколений. Духовная активность человека была необходимым условием объединения людей, потребовавшегося после утраты ими генетически - инстинктивной регуляции поведения. Без нее человечество не могло бы объединиться ни в пространстве, ни во времени, т.е. ни в совместных действиях, ни в бескорыстной передаче накопленного опыта следующим поколениям. В невозможности оставаться в рамках внутреннего мира индивида, в нацеленности на объединение людей, появилось важное отличие духовности от инстинктивности.. Элитарная и массовая культура

Без всяких преувеличений можно утверждать: мы живем в эпоху массовой культуры. Достаточно оглянуться вокруг, присмотреться к окружающему нас миру, чтобы признать непреложность данного факта: на телевизионных экранах, на подмостках сцен, в радиоэфире, на рекламных уличных щитах, во время работы и отдыха, в словах случайных попутчиках, в нашей собственной речи…везде правит бал вездесущий масскульт. От него негде скрыться. Радикальные социально - политические изменения, произошедшие в нашей стране в течении неполных двух тысячелетий, столкнули российское общество с теми культурными формами, которые ранее были известны ему понаслышке. В советском обществе они оценивались как очевидные свидетельства деградации «загнивающего капитализма». Теперь массовая культура - беда и нашего дня: вчерашнего, сегодняшнего, и, несомненно, завтрашнего. Отношение массовой культуры и у нас, и за рубежом чаще всего негативное, что не совсем справедливо. Как мы увидим далее, масскульт - это скорее вынужденная мера, неизбежная в нынешних социально - исторических условиях, нежели вредоносный побочный продукт «неправильного» развития. О массовой культуре говорят и пишут бесконечно много. Кто только не старается «заклеймить позором» или , напротив, «пропеть дифирамб» этому явлению: ученые, публицисты, артисты, политики, художники. Между тем до сегодняшнего дня, как в обществе, так и в гуманитарном знании, в том числе в культурологии, остаются не проясненными существенные моменты теоретического и практического плана. Нет единого мнения относительно того, что считать массовой культурой и как определить ее временные границы: присутствовала ли она во всех исторических типах культуры или в их большинстве, выступая субкультурным или контркультурным образованием, либо это признак только нашей эпохи.

В самом деле, что можно считать массовой культурой? Комиксы, триллеры, «дамские» романы, музыкальную «попсу», низкопробный «ширпотреб» и прочие образцы «низкого жанра», которые колют глаза ревнителей «высоких стилей»? При таком подходе массовая культура является набором определенных видов, жанров, направлений, стилей, иначе говоря, форм, простых и примитивных. Но как в этом случае относиться к тому обстоятельству, что многое из того, что еще совсем недавно входило в разряд масскульта, сегодня числиться среди великих откровений человеческого духа? Творчество А. Вяльцевой, Э. Фицджеральд, Э. Пресли, мюзикл «Вестсайдская история» или, например, романы А. Кристи сегодня считаются «классикой». В то же время растиражированные и смотрящие на нас рекламные щиты с изображением леонардовской Джоконды едва ли поднимаются выше «дешевого ширпотреба». Миграция культурных форм из одного разряда в другой (из массового в немассовый и наоборот) происходит непрерывно. Одни имена, предметы, жанры, формы оказываются «вдруг» великими, на все времена созданными откровениями, другие же, имеющие вроде бы «безупречную репутацию», напротив, низвергаются и начинают успешно циркулировать по каналам масскульта.

Массовая культура - это не количественный показатель. Зачислять тот или иной феномен прошлого или настоящего в разряд массовой культуры, исходя из массовости его распространения, неверно. Сам по себе культурный факт ( событие, форма, ситуация), рассматриваемый изолировано от окружающего социального контекста, ничего нам о себе не скажет. Столь же неправомерно подходить к анализу массовой культуры с позиции «предустановленной иерархии», т. е. рассматривать культурные феномены как нечто низовое, подчиненное, второстепенное, «недоразвитое», предкультурное, тем более простое и незамысловатое. Масскульт это не культура социальных «низов», и не культура тех ситуаций, что в данный момент трактуются в качестве «низа» жизни. Не меньшим заблуждением является и чрезвычайно распространенная привычка связывать массовую культуру с определенными формами.

Таким образом, массовая культура - это состояние, а еще точнее, культурная ситуация, соответствующая определенной форме социального устроения, иначе говоря, культура в «присутствии масс». Она является эволюционным этапом, к которому новоевропейская культура подошла на рубеже 19 - 20 веков и который стал преобладающим во второй половине 20 века, так или иначе устранив конкурентов. Для того, чтобы можно было говорить о наличие массовой культуры, необходимо, чтобы на историческую арену явился ее презентант - историческая общность именуемая массой, а также, чтобы доминирующее значение обрел соответствующий тип сознания - массовое сознание. Масса и массовое сознание связаны и не существуют изолировано друг от друга. Они выступают одновременно и «объектом» и «субъектом» масскульта. Именно вокруг массы и массового сознания закручивается его «интрига».

Формальные пределы масскульта безграничны - он пронизывает все культурное пространство. Научные исследования, религиозные акции, повседневность, художественные представления, моральные и экономические требования, даже труд могут иметь как «масскультовый», так и элитарный облик. Если в историческом ракурсе отличить культуры массовую от элитарной не составляет труда, то в формально - логическом сделать это намного труднее. Сто минувших лет - это все же не эпоха полного и безраздельного торжества масс и массовой культуры. Если сегодня мы с полным право мы констатируем, что масскульт стал доминирующим, то еще пятьдесят лет тому назад элитарные формы могли составить ему существенную конкуренцию. Культуре масс и для масс противостояли иные культуры, отличавшиеся от нее не только социально - исторически, но и формально.

В результате анализа социологического, социально - психологического и эстетического подходов в исследовании элитарного и массового сознания изучаются различные «срезы» элитарного и массового сознания и их взаимодействия. Продуктивной оказывается теория П. Бурдье, создавшего концепцию социально - полевого исследования феноменов культуры и разработавшего «структуралистско - конструктивистский» подход, согласно которому процессы формирования соци

Масскульт буквально «ведет» человека по жизни. Он неусыпно «следит» за ним, но в то же время и «поддерживает» его. Лишая возможности выбора массовая культура избавляет от мук сомнений. Колебания, сложности выбора чреваты остановкой, срывом, а значит, возникновением угрозы социального хаоса. Революций в минувшем веке мир знал немало, и, как любые крупномасштабные изменения, они принесли неисчислимые страдания. Масскульт избавляет нас от подобных эксцессов, выступая гарантом, в некоторых случаях единственным, социального спокойствия.

1. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. - М: Интербук,1990

2. Плеханов Г.В. К вопросу о роли личности в истории. Избранные философские произведения. М., Гос. изд. полит. Л

3. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа. М., 1998.

4. Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. М., 2003.

5. Культурология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений (издание третье). - Ростов на Дону: «Феникс», 2002. - 608с.

6. Культурология: учебник/ под ред. Ю. Н. Солонина, М. С. Кагана. - М.: Высшее образование, 2008. - 566с.

7. Теория культуры: Учебное пособие. - СПБ.: Питер, 2008. - 592с.: ил.

Размещено на .ru