История изучения психологии личности великого русского поэта А.С. Пушкина в литературоведении и психологической науке. Контекстный анализ пушкиноведческих биографических исследований, созданных в 1920-1930 гг. в Советском Союзе и русском зарубежье.
Аннотация к работе
Пушкиноведение СССР и русского зарубежья в 1920?1930-е гг. представляет собой единый текст, обладающий некоторыми общими структурными и типологическими признаками. 2. Советская и эмигрантская пушкинистики, разрабатывая методологию изучения пушкинской биографии, пришли к однородным результатам, которые стали теоретическим фундаментом для биографов поэта в 1920-1930-е гг. и взяты на вооружение современным пушкиноведением. 3. Наиболее оптимальной жанровой формой пушкинской биографии, отвечающей современным научным стандартам, должна стать духовная, или внутренняя биография Пушкина. 4. Система общественно-политических взглядов поэта не только была идеологически ангажированным и в силу этого популярным объектом изучения, но и являлась сюжетной канвой для наиболее значительных биографий поэта в СССР и в эмиграции. 6. Современное представление об эволюции политического мировоззрения Пушкина сложилось благодаря работам кн.П. Вяземского и П. Анненкова, написанным в 1870?1880-е гг. В результате наиболее значительные биографии поэта, созданные в XX в., базировались на предложенной ими концепции пушкинского либерального консерватизма. 7. Целесообразно вслед за В. Ходасевичем рассматривать политическую биографию поэта как составную часть его духовной биографии. Произошло это потому, что данный метод с присущим ему эмпиризмом, не позволявшим делать широкие выводы и обобщения, поневоле препятствовал появлению научной синтетической биографии великого поэта. Не случайно поэтому, что лучшие советские биографии Пушкина (Н. Бродского, Л. Гроссмана и Г. Чулкова) были созданы только во второй половине 30-х гг. Связано это было с тем, что в зарубежной России формализм и социологизм встретили критику со стороны наиболее видных литературоведов. Однако в Зарубежье существовали две трудности, препятствовавшие решению этой задачи. В конце 20-х и в 30-е гг. на страницах эмигрантских изданий развернулась полемика о допустимости использования вымысла в рассказе о жизни великого человека. А. Бем, П. Бицилли, А. Погодин, М. Цетлин желали бы видеть в качестве истории жизни великого поэта серьезный научный труд. Тогда же идея Мережковского о цельности Пушкина была сочувственно воспринята М. Гершензоном, которого в свою очередь горячо поддержал его последователь В. Ходасевич. У противоположной точки зрения также были защитники - Н. Ашукин, М. Гофман и В. Вересаев, который был самым ярким апологетом идеи пушкинской двойственности, теоретически обосновавшим ее в сборнике статей В двух планах (1929) и применившим ее на практике в литературном монтаже Пушкин в жизни (1926). Согласно ученому, в поэте в облагороженном виде проявились некоторые особенности национального психофизического склада эфиопов.